Книга На исходе алого заката, страница 97 – Анна Джолос

Закрываю лицо руками и опираюсь спиной о холодную стену, выложенную кафельной плиткой.

А в голове продолжение…

Носом чертит дорожку от скулы к шее. Вдыхает запах. Шумно. Откровенно.

Ну вот что, хватит с меня! Я итак лишилась сна и покоя на несколько дней вперёд после того, как спустя четыре года там, на кухне, увидела всё то же безумие, которое горело в его глазах раньше. И самое ужасное, что я тогда почти сдалась. Потому что всё было так остро и чувственно, что тело отзывалось, сердце ныло, а мозги практически выключились.

Ладно, боже всё. Что за неуверенность в себе, Смит? Дай ему отпор. Только и всего. Возвращайся в Блу Бэй. Права считай вернула — и на этом всё.

Так к чему я прокручивала ту ночь в голове? Ах, вот оно что. Его фраза: — «Ты всего лишь разменная монета». Что если и сейчас тоже самое?

— К чёрту тебя, — злюсь, открывая дверь. Выхожу и тут же хватаюсь за сердце.

— Адрес не подскажешь? — мрачно интересуется он.

— Ты зачем тут стоишь? — спрашиваю гневно, осторожно поправляя полотенце.

— Ну мало ли, — Брукс пожимает плечами и без стеснения пялится на меня.

— Что ещё за мало ли? — переспрашиваю нервно, направляясь к тому шкафчику, где оставила свои вещи.

— Успокойся, на приглашение составить тебе компанию, я и не рассчитывал, — отвечает язвительно, отталкиваясь плечом от стены.

— Вот и правильно, — бросаю сквозь зубы.

Идёт в мою сторону. С невозмутимым видом достаю футболку и шорты.

— Платье надень, — ставит на лавку фирменный бумажный пакет того бутика, что находится на улочке City Walk.

— Обойдёшься. Меня устраивают мои вещи, и вообще, выйди, я хочу переодеться.

— Переодевайся, — произносит ровным голосом, как само собой разумеющееся.

Оборачиваюсь и смотрю в глаза, которые разглядывают меня так, что кровь по венам разгоняется быстрее.

— Чего я там не видел, — медленно скользит взглядом сверху-вниз и обратно.

Краснею моментально. Прямо чувствую горящее на щеках смущение.

— И не только видел, — продолжает душить меня своими словами. — Трогал. Ты же помнишь, Смит?

— Ну вот что, достаточно! — обрываю резко. — Ты все границы переходишь!

— А ты их не проводи, — говорит серьёзно.

Смотрим друг на друга.

Я — гневно и одновременно с тем растерянно. Он — с неприкрытым вызовом, будто на прочность проверяет мою и без того расшатанную нервную систему.

Молчу. Расправляю футболку.

— Платье, Смит, — повторяет, всё сильнее раздражаясь.

— Не нужно мне твоё платье! — отрицательно качаю головой.

— Я хочу, чтобы ты его надела, — цедит недовольно.

— Мало ли чего ты хочешь? Я вот к Исайе хочу. Соскучилась невероятно. А вынуждена быть здесь, с тобой! — заявляю зло, совершенно не переживая по поводу того, что его заденет моя пламенная речь.

Он в ответ лишь снисходительно смеётся.

А потом делает это. Подходит ближе и выдёргивает из моих пальцев вещи.

— Брукс! — не успеваю среагировать и с досадой смотрю на поднятую вверх руку.

— Смит? — вздёргивает бровь и кивает в сторону пакета.

— Не буду я одевать твоё платье! — возмущённо повышаю голос.

— Только потому что его купил я? — строя догадки, хмурит брови. — То есть брюлики принять от своего пижона — тебя не коробит, а чёртово платье…

— Он мой жених, Брукс, — прерываю холодно. — В этом-то вся и разница.

— Горе-жених, я бы сказал, — хмыкает он. — Будь я на его месте, убил бы тебя за то, что посмела уехать с кем-то.

Его глаза на миг сверкнули так не по-доброму, что мне стало не по себе.

— Ты меня шантажировал фотографиями! Что ещё оставалось делать? — в отчаянии напоминаю ему я. — У меня не было выбора.

— Выбор всегда есть. И ты сейчас не с ним, а со мной, Смит.

Повисает давящая пауза. И только вода, капая с крана, нарушает тишину.

— Отдай мне мою одежду, Рид. Что за ребячество? Хватит издеваться, — пытаюсь воззвать его к здравому смыслу я.

— Платье, Смит. Будет по-моему, поняла?

— Чёрто-с-два!

Усмехается, встряхивает футболку и с треском резко рвёт.

— Ты совсем ополоумел? — широко распахнув глаза, смотрю на порванную ткань.

— Шортики пока оставим. Уж больно хороша в них твоя пятая точка, — подмигивает мне и швыряет футболку в урну. — Переодевайся давай. Мы с Лероем ждём только тебя.

Провожаю изумлённым взглядом его широкую спину.

Ну у меня просто слов нет цензурных…

*********

Когда мы подъезжаем к шумному побережью, Брукс заявляет, что план такой: они пьют, а я — должна быть трезва как стёклышко. В принципе, я и не собиралась заливаться алкоголем, но меня бесит, что он снова строит из себя эдакого доминанта.

Вылезаю из машины и бросаю недовольный взгляд на него скалящегося. Судя по лицу, платье и впрямь ему нравится. Яркое, лёгкое, длиной почти в пол, но с таким разрезом на бедре, что мама дорогая…

Ночная жизнь в Лос-Анджелесе бьёт ключом. Пляж освещён рядами фонарей. Бары, кафе, дискотеки. Гремит музыка. Всюду развлекается местная молодёжь и туристы. Вдали цветными огоньками сверкает колесо обозрения. Красиво.

Рид снова берёт меня за руку, и мы идём вдоль набережной. Хочется демонстративно вырвать ладонь просто чтобы позлить его, но он снова переплетает наши пальцы, и я, ощущая острый укол под рёбрами, так и не решаюсь этого сделать.

Останавливаемся у входа с заманчивой, неоновой вывеской: “FULL MOON PARTY”. Что происходит внутри огромной, огороженной части пляжа, не видно. Лерой протягивает билеты охраннику внушительной комплекции. Прямо Халк, не иначе. На запястье у всех троих защёлкивает неоновый браслет и с каменным лицом впускает нас внутрь.

Спустя пару минут я останавливаюсь.

Здесь творится что-то невообразимое. Свет, стробоскопы, басы, пробирающиеся под самую кожу. Кайфующие на танцполе люди. Бар, длиною с анаконду, уютные столики и сцена, на которой рядом с диджеем на зависть мне зажигают горячие танцовщицы.

В груди расползается знакомое волнительное чувство. Мы с девчонками часто выступали в местах, подобных этому. Да собственно они и делают это до сих пор. А я после дтп присоединяюсь к ним лишь изредка. Потому что занятия с детьми в школе танцев Даны Бейкер занимает внушительную часть моего времени.

— От меня и Лероя не отходить, ясно? — наклоняясь ближе ко мне, заявляет Брукс.

— Я тебе не собака, — отвечаю возмущённо.