Книга Последний солдат, страница 11 – Алекс Шу

Окидываю их взглядом. Громадный Бычара нагло ухмыляется и смотрит на меня. Слева от него стоит Толя Шпиль. Борзый вид, надвинутая на глаза кепочка, руки в карманах. Шпиль подражает своему старшему брату, топтавшему зону за «нанесение тяжких телесных». Рассказать бы ему, за кого там держат таких «бакланов». Справа от Быкова – Трофим. Еще одна жертва «блатной» романтики. Любит трясти мелочь у малышей и издеваться над слабыми. Низкий лоб, челюсть неандертальца, маленькие тупые глазки. Наглядное подтверждение теории Чезаре Ломброзо о физиономиях преступников. Немного сзади пристроились лузгающие семечки Комок и Дубина – шестерки Быка. Рядом с ними стоит торжествующий Недельский с гадко улыбающимися Поляковым и Лесенко.

Со мной один Ваня. Амосов куда-то исчез. Два человека против восьмерых, если Лесенко и Поляк влезут. Хреново.

– Пашка побежал за Мансуром, – шепчет мне на ухо Волков, – должен подскочить через минуту-другую.

Молчание прерывает Бык.

– Ну что, фраер? Убить тебя сразу или немного помучить? – цедит он сквозь зубы, подражая басмачам из «Белого солнца пустыни». Любит Антон порисоваться.

Я улыбаюсь, сбрасываю на землю сумку и смотрю ему прямо в зрачки, весело, дерзко и злобно. Чем ты меня, шкет малолетний, хочешь напугать? Кулаками своими? Смешно.

В этот момент Бычару сверлит взглядом не испуганный подросток, а матерый и уверенный в себе мужик. Антон что-то чувствует. Ухмылка сползает с его лица, в глазах мелькает неуверенность. Его окружение тоже посерьезнело. Такой реакции от меня они не ожидали.

– Давай, Бычок, рискни здоровьем, – почти дружелюбно предлагаю ему, – только как мужчина, один на один. Или струсил?

Не хочу я бить подростка, пусть и блатного. Но другого выхода не вижу. Мирно разойтись в этой ситуации не получится. Подкараулил Бык меня на свою голову.

– Конечно, струсил, – раздается голос Тимура Мансурова, – это же шакалы, они только толпой и сильны.

Лица сявок смурнеют. Драться с победителем городских соревнований по боксу им не хочется. Да и команда старших одноклубников по просьбе Мансура тоже может подтянуться, если конфликт перейдет в серьезную стадию. Это знает школьная и районная гопота, обходящая чемпиона десятой дорогой.

Запыхавшийся Амосов становится с другой стороны от меня. Мансур подходит тоже не один. С ним Сережа Смирнов. Парень дружески мне подмигивает. Серега тоже крепкий и боевой. Пару лет ходил с Мансуром на бокс, потом на гиревой спорт переключился. Пять на восемь – совсем другая ситуация. Да и Поляк с Лесенко уже не полезут, и, похоже, Недельский тоже, он никогда особенной храбростью не отличался.

– Так, что здесь происходит? – звучит командный голос Нины Алексеевны. – Быков, опять за свое?

В глазах Быка мелькает плохо скрываемое облегчение.

Я оглядываюсь. К нам идет завуч в сопровождении Ани Николаенко.

– Мы еще с тобой встретимся, – тихо говорит он мне, и вся кодла, повинуясь его взмаху руки, скрывается в арке дома напротив.

– Быков, куда побежал? Лесенко, Трофимов, Недельский, сюда немедленно! – кричит Нина Александровна, но шпаны уже поблизости нет.

– Шелестов, в чем дело? Что они хотели от тебя? – интересуется завуч.

– Да ничего особенного, – машу я рукой, – так, небольшой спор.

– Понятно, – усмехается Нина, – не хочешь говорить. Смотри только, чтобы это слишком далеко не зашло.

– Не зайдет, – смотрю на завуча честным взглядом, – думаю, ребята все осознали и больше не будут.

Аня, стоящая рядом с Ниной, насмешливо фыркает.

– Может, попросить Евгения Григорьевича проводить тебя до дома? – озабоченно спрашивает завуч.

Вот только физрука мне в попутчики не хватало. Он, конечно, дядька хороший и внушительный, мастер спорта по вольной борьбе, но я как-нибудь без него обойдусь.

– Спасибо, не нужно, – вежливо отказываюсь, – меня ребята проводят.

– Ну смотри, – Нина осуждающе качает головой, разворачивается и идет обратно в школу.

Николаенко с независимым видом огибает нас и направляется к остановке.

– Ань, погоди, – окликаю ее.

Она останавливается.

– Ребят, пару минут.

Пацаны кивают.

– Иди уже, мы тебя подождем, Ромео, – раздается ехидный голос Паши. Опять слышу звук подзатыльника и возмущенный крик Амосова: «Ванька, ты задолбал».

Подхожу к Николаенко. Она молча глядит на меня.

– Ань, спасибо тебе, но я бы и сам справился, – неловко начинаю объясняться, – не нужно было завуча звать.

– Шелестов, неужели ты думаешь, что я позвала Нину Алексеевну ради тебя? – Николаенко насмешливо смотрит на меня. – Мне просто надоело, что Бык избивает каждого парня, который просто поговорит со мной или сядет за одну парту. Отделаться от этого идиота я не могу. Он почему-то вообразил себе, что я его девушка. Хотя моего мнения никто не спрашивал. Я не хочу, чтобы из-за меня еще кто-то пострадал. Понятно?

– Да, но все равно тебе спасибо большое, меня еще в жизни никто так не спасал, – благодарно смотрю ей в глаза искренним взглядом, только где-то в глубине зрачков ярким огоньком бьется еле сдерживаемая смешинка.

Девушка смущается и опускает взгляд.

– Не за что, – звучит ее сухой голос – ты все сказал? Тогда пока.

Она невероятно красива даже сейчас, в простеньких советских туфельках и невзрачном сером пальто. Точеный профиль и зеленые глазищи, длинные изящные ножки. Если наложить на Аню макияж и одеть в вечернее платье – готовая топ-модель с обложки глянцевого журнала.

– Пока, – прощаюсь с ней и возвращаюсь к ребятам.

* * *

Домой, сопровождаемый компанией добровольных телохранителей, я дошел без проблем. Мамы опять не было. В эту субботу она опять работает. У них в НИИ конец квартала. Зато потом отгул получит. Разогрев борщ и пообедав, удобно устраиваюсь на диване. Мне нужно обо всем хорошо подумать.

«Проблему с этим дураком надо решать. Он не успокоится. Значит, нужно обломать ему рога».

В моей голове начинает созревать план. Мысленно прогоняю все его детали. Пожалуй, так и сделаю. Прямо сегодня, чтобы не затягивать. Не нужно отдавать этому придурку инициативу и давать возможность подстеречь меня.

«Теперь рассмотрим более глобальный вопрос. У меня есть двенадцать лет, чтобы спасти СССР. С одной стороны, времени достаточно, с другой – в обрез. У меня нет ничего для этого. Сейчас я простой школьник, без денег и возможностей как-то влиять на судьбу страны. Меня даже никто не будет воспринимать всерьез. Необходимо в ближайшие годы решить несколько проблем. Первая – деньги. Мне понадобится их очень много. Это необходимый ресурс, который позволит мне начинать что-то делать и добиваться поставленных целей. Второе – команда. Одиночки могут побеждать государственную машину только в фантастических романах. Мне нужно пусть несколько преданных соратников, но готовых сражаться за сохранение СССР любыми способами и до конца. Третья – вхождение во властные эшелоны. Впрочем, как решить эту проблему, у меня есть мысли.