Книга Пряная штучка, страница 63 – Марина Ефиминюк

Ну как расслабиться… Пока подремала, пока налила ванну. Только взбила пену из розовых мыльных пузырьков, надела купальную шапочку и с наслаждением вытянула ноги – ведь в лавке удавалось помыться, лишь свернувшись немыслимым бубликом, – как в дверь деликатно постучались.

– Кто там? – обернувшись в полотенце, спросила у человека за дверью.

– Госпожа, вам письмо из королевского дворца, – донеслось из коридора.

Я едва приоткрыла дверь и высунула руку в щель:

– Давайте!

Мне в ладонь вложили записку. Я поспешно вскрыла сургучную печать. Королевский закупщик предлагал встретиться завтра во дворце и прислал разрешительную грамоту на вход. В прошлом за такую бумажку я бы, не задумываясь, отдала пять лет жизни, а теперь недовольно поморщилась. Ехать во дворец по запруженным экипажами центральным улицам совершенно не хотелось.

– Мог бы и на ужин пригласить, – фыркнула я, складывая письмо. – Тоже мне королевское гостеприимство.

Но между тем следующим утром, завернувшись в шубку, на холоде ожидала своей очереди во дворец.

– Госпожа Александра Колфилд, – вызвал меня страж в форме личной королевской охраны и позволил пройти за ворота. Удивительно, но впервые я попала во дворец без нервотрепки, ведь обычно с репортеров снимали десять шкур, прежде чем позволяли оказаться внутри. Путь лежал через заснеженный парк с выметенными дорожками и рукотворными прудиками, теперь затянутыми хрусткой корочкой.

Из арки, ведущей во внутренний двор, выехал экипаж. Вместе с остальными людьми, торопившимися в хозяйственное крыло, я уступила извозчику дорогу и вдруг заметила в окне кареты Фреда Оутиса, с хмурым видом покидающего дворец. И хотя я никогда не верила в дурные предчувствия, но внутри словно царапнуло.

Кабинет Стивена Брукса располагался на втором этаже малого дворца, который называли «кроличьей норой» за вечно царившие внутри потемки. В коридорах все время жгли магические камни, зато в зале, где размещались счетоводы и закупщики, арочных окон имелось предостаточно. В просторном помещении двумя рядами стояли письменные столы, за которыми шуршали бумагами клерки. Мне указали на закрытую дверь с именной табличкой. Прежде чем войти, я постучала.

– Заходите, Алекса! – позвал он. Провидец, что ли?

Я вошла и остановилась на пороге. Кабинет главного закупщика не отличался роскошью, хотя все в нем, начиная от мебели красного дерева до дорогих портьер, ненавязчиво намекало, что хозяин имеет во дворце высокий статус.

– Здравствуйте, господин Брукс, – улыбнулась я.

– Стивен, – поправил он и указал на кожаные диваны, где, видимо, обычно велись разговоры с дорогими гостями. – Вам предложить чай или кофе?

– Благодарю, но воздержусь.

Я замерзла, пока ждала очереди и шагала через парк, но вести серьезные беседы, прихлебывая чай, всю жизнь терпеть не могла. Хозяин кабинета выказал манеры и помог снять шубу.

– Так что же вас привело? – улыбнулся Стивен, усаживаясь напротив меня.

– Была по делам в столице, – бодро соврала я, чтобы, не дай светлый божечка, чиновник не подумал, будто я действительно прискакала на перекладных только ради разговора с ним, хотя это было правдой. – Решила заглянуть, а заодно узнать, как обстоят дела со смесями «Пряная штучка».

У Брукса сделалось странное лицо, и в душе появилась уверенность, что меня с банками перца послали мимо королевской кухни.

– Как я понимаю, дело затягивается из-за той… странной сцены на приеме у господина Палмера? Уверяю вас, между нами просто случилось недопонимание. – Тут я мысленно скрестила пальцы. – Если необходимо, то Роберт не откажет мне в рекомендательном письме и…

– Даже не сомневаюсь, – коротко улыбнулся Стивен. – К слову, вчера вечером мы виделись с Робертом, и он сказал одну исключительно забавную вещь.

– Любопытно было бы услышать, – любезно спросила я, хотя было совершенно неинтересно.

– Что это у вас такая игра.

У меня вспыхнули щеки, уши и наверняка шея пошла красными пятнами. К счастью, воротник на платье глухо застегивался почти до подбородка, но уши-то все равно горели, доказывая, какой чудовищной силы конфуз я испытывала.

Следуя главным постулатам репортерской службы «мало говори, внимательно слушай и задавай наводящие вопросы», я уточнила:

– Если господин Палмер ни при чем, то какова причина вашего молчания?

Мысленно я помолилась, чтобы не оказалось, что повару его величества просто не понравились перечные смеси. Тогда «Пряной штучке» не поможет ни одна протекция.

– Причина в том, что мы не получили от вас ни одной банки смесей, – развел руками Стивен.

– Простите? – Я вдруг поперхнулась воздухом и все-таки попросила вмиг севшим голосом: – Можно мне воды?

Хозяин кабинета поднялся и плеснул в хрустальный стакан воды из графина. Я хлопнула сразу половину, но лучше себя не почувствовала. Брукс, из деликатности делая вид, будто не замечает моего замешательства, продолжил:

– Я даже писал вам на прошлой неделе, хотел напомнить о соглашении, но так и не получил ответа. И когда вы вчера прислали записку, то решил, будто ответ вы решили дать лично. Так что скажете?

– Сколько у меня дней, чтобы прислать вам образцы заново? – решив обдумать ситуацию позже, сосредоточилась я на главном.

– Если успеете до послезавтра прислать смеси, то думаю, его величество сможет оценить удивительные качества вашего товара, – тут же предложил Стивен.

– Вручу вам лично, передам из рук в руки, – улыбнулась я, собираясь прощаться, и поставила ополовиненный стакан на столик.

– К слову, Алекса, вчера наш общий знакомый передал мне одну занятную штуку. Хотел, чтобы вы увидели. – Стивен выглянул из кабинета и крикнул помощнице: – Одри, принесите вчерашнюю посылку.

Вопреки моим ожиданиям в кабинет вошел сутулый молодой человек, а не хорошенькая девушка, портрет которой я нарисовала в воображении. Видимо, родители бедняги ужасно хотели девочку, раз назвали сына женским именем. Страшно представить, как его дразнили в школе.

В руках секретарь нес деревянный ящичек, который водрузил на столик рядом со стаканом воды.

– Откройте, – приказал Стивен, и парень послушно отодвинул крышку.

В кудрявых тонких стружках, засыпанных в ящик, чтобы предотвратить порчу, теснились стеклянные баночки с бежевыми крышками, на которых золотыми буквами было выдавлено: «Острая перчинка».

Не спросив разрешения, я быстро вытащила одну из емкостей и не поверила собственным глазам. За толстым стеклом красивыми ровными рядами был выложен разноцветный перец. Мы-то в «Пряной штучке» мастерами не являлись, насыпали перец ложкой, не всегда ровно, а потому рисунок в каждой баночке выходил уникальный. «Острые перчинки» радовали глаз педантичной опрятностью и соразмерностью. Если верить витиеватой надписи на бежевой этикетке, смесь предназначалась для жареной курицы. К горлышку была привешена сложенная вдвое бумажка с инструкцией, скопированной с этикетки «Пряной штучки».