Книга Акциденция, страница 39 – Алексей Климин

В этот момент, через пролом мимо нас потащили убитого бандита, видимо того, которого Вася назвала дядей Володей. До этого он так и лежал в траве на тропе за складом, и я его только тогда и увидел, когда осматривал края пролома в стене.

А к нам подошел пожилой мужчина с плотницким ящиком в руках и обратился к Семену Яковлевичу:

— Ну что, начинать ужо?

Тот переадресовал вопрос капитану:

— Вы тут закончили, дыру зашивать можно?

Начальник мой кивнул, мужик тут же ушел, чтоб вернуться, уже таща за собой несколько досок. А мы отправились на выход. Здесь наша работа была завершена.

Когда вышли, в ближайшую к воротам телегу грузили тело того бандита, которое недавно проносили мимо нас. Застреленный мною лежал уже там. Сашок стоял рядом и держал лампу в высоко поднятой руке, подсвечивая для удобства. А потому было видно прекрасно, что солдаты пихали труп достаточно неаккуратно, следя лишь за тем, чтобы он не соприкасался с телами их товарищей.

Естественно, никто им за это выговаривать не стал. А девушки и вовсе отвернулись, не желая смотреть.

И именно в этот момент, когда я отмечал для себя не вполне корректные действия мужчин… впрочем, тоже совершенно не осуждая их за это… меня что-то насторожило во внешнем виде того, кто погиб от моей руки. Не понимая, что именно так задело, я подошел ближе, махнул рукой Сашку, чтоб посветил и мне, и принялся рассматривать убитого более пристально.

Это был однозначно очень молодой мужчина, не более двадцати пяти — семи лет от роду. Высокий, сильный и жилистый, словно дикий зверь, выживающий в лесу. Да я, собственно, помнил прекрасно, как он каким-то животным движением извернулся и вырвался из-под колена Васи — я ж тогда и понял, что мне со своей ногой его не догнать, если он припустит со всей мочи. Но вот одет он был странно… на мой взгляд… хотя, конечно, я был совершенно не в курсе, как предпочитают одеваться матерые преступники. Но вон «дядя Володя» вполне себе выглядел простым рабочим и носил неброские, обычные вещи.

Этот же, прямо на голый торс нацепил пиджак, когда-то бархатный и скорее всего малиновый по цвету, а сейчас затертый до черноты на лацканах и сгибах. К тому же, создавалось впечатление, что он ему велик, притом весьма значительно. На шее, на излете длинной цепи, поверх запахнутого пиджака, лежал медальон, металла желтого цвета, и такие же, еще и с крупными камнями, кольца поблескивали на его пальцах… пересчитывать я, конечно, не стал, но штук пять их точно имелось. Брюки или штаны — темные и, наверное они, единственные из всего того, что было на него надето, не бросались в глаза своей странностью. А вот обувь…

Ага, это и было именно то, что привлекло мое внимание. Штиблеты, когда-то белые сверху и черные снизу, а теперь почти однородно серо-замызганные, тем не менее, имели довольно крепкую еще подошву, которая состояла из высокого квадратного каблука и четкой зауженной к носу подметки.

В это время Наташа передавала Михаилу Лукьяновичу нож и пистолет убитого. А тот по очереди разглядывал их:

— Нож, возможно тот, которым убили Володю… — задумчиво сказал он, — похож, обоюдоострый и некрупный. А вот пистолет… точно его! Вальтер 7,65, он говорил, что с ним не расставался года… м-м, с двадцать пятого. Вот и номерок… можно сравнить с тем, что у меня записан, там конечно буковок серии еще нет, но думаю вероятность того, что у какого-то бандита может оказаться пистолет того же года выпуска…

— Михал Лукьяныч, а вы сюда посмотрите, — потянул я его поближе к телеге, моя находка тоже покою не давала мне.

Тот с интересом уставился на обувь убитого, даже наклонился, чтоб получше рассмотреть:

— У нас там, какой на снимке?

— Правый, — подсказал я.

И капитан, недолго думая, сдернул штиблет с ноги… под ним оказался рваный полосатый носок, совершенно невозможного красно-зеленого цвета.

— Негоже это, с покойника снимать, — прогудел возница, который сначала с интересом, а потом и с неприязнью посматривал на наши действия.

— Это, милый мой, не «с покойника снимать», а сбор улик по делу об убийстве. Разницу чувствуешь? — строго ответил ему капитан.

— А, ну тогда ладно, — согласился тот и успокоился, а потом залез на облучок и, обернувшись, спросил:

— Поехали что ли? Куда, в госпиталь? — и дождавшись утвердительного кивка, тряхнул вожжами, — Но!

Мы же все взобрались на вторую телегу, на которой лежали раненные, и отправились следом. Солдаты, те, что не пострадали, остались охранять склад до утра, а потому и Сашок с нами поехать не смог. Он стоял и смотрел нам вслед, и вроде как, откуда-то из-за своего бока, явно таясь, помахал рукой даже. Что навело на мысль, что мальчишка запал на кого-то из наших девчат. Вот только на которую из них, я не понял, потому как те, не глядя уже на него, тихо переговаривались между собою.

Видно ничего не решив, они обратились к Михаилу Лукьяновичу:

— Странно вот получается, если у того бандита, которого застрелил Николай Алексеич, был пистолет при себе, то почему он им не воспользовался? — спросила Наташа.

— Ага, — кивнула Вася, вторя ей, — он его даже не достал из кармана, и не потянулся за ним, когда от меня вырывался!

Капитан подумал с минуту и изрек:

— Думается, что пистолет для него оружие непривычное. Взять-то его он у Володи взял, а вот хватался в минуту опасности по привычке за нож все еще… что в свою очередь доказывает, что пистолет не его…

Я на это только кивнул, соглашаясь, потому как именно эта мысль пришла и мне в голову.

К этому моменту мы доехали до центрального проезда, что шел напрямую от пристани к городу. Здесь Сима, медсестра из санотряда, наказав ехать небыстро и раненных не растрясать, оставила нас и отправилась к своему дежурному пункту, а мы, как и было велено, неспешно отправились дальше.

Рассвет уж к этому времени разгорался во всю, с окраин слободы все чаще слышались петушиные крики и собачье тявканье. Да и город просыпался постепенно — нам навстречу стали попадаться редкие прохожие, которые останавливались, завидев нас… а, скорее, даже первую повозку, везущую свой скорбный груз… и провожали настороженными взглядами.

Пока ехали, Вася успела рассказать, как убили Семена — того солдата, что был из «наших». В смысле из тех, что с нами пережидал день в одном сарае.

Они все втроем, как и было велено мною, неспешно пробирались в тумане вдоль складов. А вот когда дошли до прохода меж ними, то, как и я, наткнулись там на бандита с тачкой. И чего далось Семену, что он не из винтовки стрелять стал, а полез с кулаками на того — неизвестно. Как поняла Вася, он все никак не мог успокоится, что эти гады ради своих шкурных интересов подпалили склад с хлебушком. Вот только бандит не растерялся, да и в благородство играть не стал — на кулаках один на один драться и не подумал, а разрядил пистолет в Семена чуть не в упор. А увидев, как уже Вася в него целиться, кинул тачку и нырнул пониже в туман.