Онлайн книга «Передружба. Недоотношения»
|
– Фигово. Опускаю взгляд, чтобы скрыть боль: – Мне этого достаточно. – Дура ты, Лисецкая, – говорит Вадик, внезапно прижимая меня к груди. – Все время думаешь о других. Может быть, если ты ему признаешься, все изменится? Обнимаю Вадика в ответ, ощущая острую потребность в поддержке: – Да. Все изменится. У меня больше не будет лучшего друга. – Мне жаль… – Вадик, обещай, что ничего ему не скажешь. – Обещаю. Это ваши дела. – Спасибо, – шепчу я. – У нас с тобой прям клуб неудачников. – Точно. Неудачники по жизни, неудачники всегда. Шевчук вымученно смеется, покачиваясь из стороны в сторону, но вдруг замирает, крепче сжимая меня в объятиях. Оборачиваюсь, выпутываясь из кольца рук Вадика, и встречаюсь со злыми серыми глазами. – Конкурс закончился. Оксана зовет тебя, – сквозь зубы произносит Кот и смотрит на Вадика. – Хорошо. – Шагаю вперед, обходя Богдана. – А ты не идешь? – Чуть позже. – Нет! Сейчас ты ей тоже нужен! – Тебя будет достаточно. Она ревет в классе хореографии. Внутренний голос кричит, что нужно бежать к подруге, но я не могу оставить Вадика вот так. – Иди-иди, Лисецкая, – усмехается он. – Я больше не буду плакать из-за того, что ты меня бросила, честно. Киваю Вадику в знак благодарности. И как такой дурачок может быть настолько проницательным? Надеюсь, мальчики сами разберутся, а мне нужно успокоить Окси и объяснить ей, что я не персонаж игры «Симс». Залетаю в школу, коридор наполнен смехом и победными визгами. Вижу, как веселится компания одиннадцатиклассников во главе с Виолеттой, на голове которой сияет золотистая диадема. Ребята фотографируются рядом с счастливой «Мисс Осень». Теперь все понятно… Бегу к классу хореографии и распахиваю дверь. Тишина разбавлена короткими всхлипами. Нахожу Окси за фортепиано, сидящей на полу и размазывающей слезы по щекам. Она поднимает голову и выпаливает резко: – Где ты была, Бо?! – Я… Мне нужно было… – Ты должна была быть со мной! Эта овца Виолетта… – Окси, – присаживаюсь перед ней. – Это всего лишь школьный конкурс. Не нужно так убиваться. – Это не просто конкурс! Хотя тебе не понять, – ощетинивается она. – Это было важно для меня, а ты… – А я что? Что?! – Терпение испаряется, выпуская наружу обиду и боль. – Я посмела заняться своими делами вместо твоих? Вообще-то мне пришлось решать проблему, которую ты создала! – Создала?! Я только и делаю, что решаю твои проблемы, а ты не могла посидеть в зале лишние полчаса! Не верю, что она это говорит. Лицо горит, будто от десятка пощечин. – Зачем ты солгала нам с Вадиком? – Да при чем тут это? Сейчас важнее, что Цвиринько щеголяет в моей короне! – Тебе дурацкая бижутерия и ненастоящий титул важнее, чем я? Класс! Спасибо! – Боже… – Оксана закатывает глаза. – Я же хотела как лучше. Мне надоело смотреть на ваши печальные морды каждый день. Видеть, как вы завидуете нам с Богданом. Это было лучшим решением. – И ты приняла его за нас? Так нельзя! Ты не понимаешь? – Почему нельзя? Вы ведь сошлись… Две брошенки и никомуненуженки. Радовались бы, что я вам помогла. Короткий ядовитый смешок срывается с губ. Внутри что-то рвется, как толстая гитарная струна, издавая оглушительный громкий звук. – Спасибо за помощь, – поднимаюсь на ноги. – Пойду поздравлю Виолетту. Попрошу, чтобы она дала тебе сфотографироваться в своей короне. В знак благодарности за твою заботу о такой неудачнице, как я. – Бо… – выдыхает Оксана. Направляюсь к двери, ощущая себя огненным драконом. В коридоре не замечаю никого, разжигая костер в душе и швыряя в него моменты нашей с Ромашовой дружбы. Как я раньше не замечала? Как?! Почему не видела, что она воспринимает меня как приложение к ее жизни? Больно. Я думала, после ситуации с Котом уже не может быть хуже, но… Может. В какого цвета очках я ходила все это время? Они даже не розовые. Черные. Я была слепа и верила только ощущениям и чужим словам. Кто-то хватает меня за руку. С трудом фокусирую взгляд на человеке, поймавшем меня. – Лис… – Как ты мог?! Я не хотела говорить, но знаешь… Раз уж вам с Оксаной можно, то почему мне нельзя? Вы друг друга стоите. Идеальная пара! Ты же знал, что Вадик влюблен в нее. Знал! И как тебе? Разбивать чужие мечты? Мечты своих друзей! Думаешь, самый умный? Думаешь, можешь бить его из-за того, что тебе что-то не нравится, а сам встречаться с девушкой, которую он… – Качаю головой, сдерживая слезы. – Никогда не думала, что мне будет стыдно называть тебя лучшим другом. Не думала, что ты такой. – Бо… – Хватит! – Вырываю руку. – Иди лучше успокой свою девушку. Ей нужна поддержка от кого-нибудь не из клуба неудачников. – Что ты такое говоришь? Что случилось? – А случилось то, Богдан, что я избавляю вас обоих от своего общества, чтобы вы могли наслаждаться друг другом и не переживать за такую неудачницу, как я. Смотрю ему в глаза. Буря эмоций затягивает все дальше на глубину. Трудно поверить, но сейчас я больше всего на свете желаю никогда не знать этого парня. Это уже невозможно, но разрубить все канаты здесь и сейчас – очень даже. Смыкаю влажные ресницы и бросаюсь прочь. Подальше от двух лучших друзей, которые, похоже, никогда ими не были… Не помню, когда в последний раз была так зла. От ярости мутнеет в глазах. Или это слезы? Не знаю. Понимаю одно – нужно как можно скорее свалить из школы, потому что меня так и подмывает вернуться и сказать еще очень много всего этим двум… Рычание вырывается из горла, толкаю со всей силы парадную дверь и вылетаю на крыльцо. – Осторожнее! Лисецкая, ты меня чуть не пришибла! – Прости, Марусь… – Бо! – слышу за спиной голос Кота. Хватаю Марусю под руку, утягивая вниз по ступенькам. – Богдана! Оборачиваюсь, собирая все внутренние ресурсы, чтобы одним взглядом показать, насколько сейчас он мне неприятен. Кот замирает на месте. Мы слишком далеко друг от друга, чтобы я могла прочитать эмоции в его глазах. И плевать! Я больше не собираюсь быть чертовым справочником с советами. Надоело, серьезно. Быть хорошей для всех, быть понимающей и доброй. Сколько можно?! Богдан делает шаг вперед. Отворачиваюсь, сжимая предплечье Маруси, и ухожу со школьного двора. – Богдана, что?.. – Съедим по мороженому? Я угощаю. У тебя не было планов? |