Онлайн книга «Передружба. Недоотношения»
|
В ушах звенит песня корейской группы. Вслепую ищу в постели телефон и принимаю звонок. – Я уже иду к тебе! – бодро произносит Оксанка. – М-м-м… – Ты там что, дрыхнешь и сны про пирожки смотришь? А ну, вставай! – Оксан, я подумала… – Ла-ла-ла… Ничего не слышу! Пш-ш-ш… Бо! Я уже скоро буду. Пш-ш-ш-ш… Ваш звонок будет прерван, поэтому просыпайтесь и бегом в душ! Этот бульдозер уже не остановить. Поднимаю тяжелую голову с подушки и плетусь на кухню. Мама сидит за столом перед чашкой с зеленой жижей, которую она зовет чаем для похудения. – Проснулась, солнышко. Покушаешь? – Нет, мам, не хочу, спасибо. Вообще-то я к тебе с вопросом. – Я тебя внимательно слушаю, – настороженно произносит она. – Сегодня вроде как праздник, и все одноклассники идут в сквер… – Милая, ты же знаешь, кто у нас решает эти вопросы… Знаю! У папы полгода назад начался «родительский кризис». Он заметил, что я отпрашиваюсь только у мамы, и загрустил. С тех пор, чтобы подбодрить его, мама каждый раз заставляет меня разыгрывать спектакль «папочка, миленький, разреши любимой доченьке погулять». – Ну, ма-а-ам, – тяну я. – Ну, до-о-очь, – передразнивает она. Вздыхаю и направляюсь в гостиную. Папа сидит за компьютерным столом и смотрит в монитор. – Уделишь минутку старшему ребенку? Присаживаюсь на диван, потому что знаю, минуткой точно не обойдется. – Даже две, – отзывается он и поворачивается на крутящемся кресле, отталкиваясь ногами от пола. – Отпустишь меня погулять сегодня? – выпаливаю как на духу и прищуриваюсь в ожидании града вопросов. – Куда? С кем? Надолго? Что вы там будете делать? Пить? Курить? А мальчики будут? Кто? Имена, фамилии… – Папа-а-а-а… – Откидываюсь на мягкую спинку дивана, задирая голову. – В сквер. С одноклассниками. В десять вернусь. Ничего запрещенного делать не буду. Идет весь мой класс. У тебя на каждого уже досье есть. – Богдан будет? – Да. – Давай телефон. Я хочу поговорить с ним. – Ты шутишь? Слышу за спиной тихое хихиканье матери. Оглядываюсь, включая умоляющий взгляд, который разворачивает огромный транспарант над моей головой с надписью: «Спаси!», но она лишь продолжает улыбаться. – Я должен быть уверен, что за моей дочкой будет присматривать взрослый человек, которому я доверяю, – безапелляционно заявляет папа. Делать нечего. Сопротивление только оттянет неизбежное. Набираю номер Кота, тяжело вздыхая. И так каждый раз. На самом деле это довольно унизительно. Кто еще за кем присматривает? – Бо? – слышу в трубке удивленный голос друга. – Кот, тут… Не успеваю больше ничего сказать, потому что папа выхватывает телефон и прижимает его к уху. – Здравствуй, сынок. Это дядя Леша. Ну как ты? Как сборы? Ты уже так давно к нам не заходил, мне не с кем смотреть футбол. И начинается… Футбол, триатлон. В общей сложности папа болтает с Богданом десять минут, прежде чем перейти к первостепенной теме разговора. – Тут наш Лисенок гулять намылилась. Мне как-то неспокойно. Не слышу, что говорит Кот, но по папиному лицу понимаю, вещи правильные. Морщины на напряженном лбу разглаживаются, взгляд светлеет. – Спасибо, сынок. Смотри мне! Я только тебе ее доверяю. Жду на выходных. Папа возвращает мне телефон, довольно улыбаясь. Отеческий долг выполнен. Ура! Проигравших нет, но есть пострадавшие. Мое самолюбие, например. – Теперь я могу пойти собираться? – Еще пока нет. – Папа качает головой. Вскакиваю на ноги и бросаюсь ему на шею. – О великий отец клана Лисецких! Спасибо за доброту и доверие! Спасибо за… – Все-все! – смеется он. – Иди уже. Тихая трель дверного замка доносится из коридора. – Это Оксанка, – отвечаю на немой вопрос родителей и бегу открывать дверь. – Тебя отпустили? – кидает она с порога. – Да! – Отлично, – улыбается Окси. Замечаю в ее руках пакет и делаю шаг назад: – Не говори мне, что там… – Моя одежда и косметика. Нам нужна тяжелая артиллерия. – Я ее не унесу. – У тебя нет права голоса. – Оксанка смело заходит в прихожую и скидывает босоножки. – Здрасте, теть Лель. – Девочки, может, чайку? – Мне, пожалуйста, с двумя ложками валерьянки, – произношу я. Смотрю в зеркало после часа мучений. Оксанка могла бы пытать людей плойкой и бесконечными «не ерзай», «не моргай». – Теть Ле-е-ель! – кричит Окси, приоткрыв дверь в комнату. – Вот теперь можно! Она пропускает маму с малышкой на руках. Перевожу на них взгляд и медленно возвращаюсь к своему отражению. Что это за уродец?! Кудри сделали волосы короче, а голову круглее. Рыжий одуванчик-мутант. Черные стрелки на глазах делают меня похожей на японку, а яркая темная помада превращает губы в кружок, словно я украла соску у младшей сестры. Блузка на моем минус первом размере груди болтается, юбка слишком натянута на широких бедрах. На секунду теряю равновесие в Оксанкиных босоножках, подворачивая ногу, и еле сдерживаю истерический вопль. – Ну-у-у… – тянет Оксанка. – Что скажете? Мама ошарашенно хлопает ресницами. – Непривычно, конечно, но… – с умным видом начинает Окси. – Это что такое?! – Папина голова выглядывает из-за маминой макушки. – Кто это? Где моя дочь?! – Пошли, Леш. Девочки сами разберутся, – говорит мама, включая задний ход. – Что?! Да я из дома ее не выпущу в таком виде! Несмолкаемое бурчание папы доносится из-за закрытой двери. Тяжелый вздох слетает с губ. – Не нравится? – расстроенно спрашивает подруга. – Оксан, это все подходит тебе. И кудри, и помада. А я – заготовка под человека. Мне нужно что-то попроще. – Перестань наговаривать! Сейчас мы все поправим. – Знаешь, все это так глупо. Я пас, серьезно. Не хочу. Сбрасываю босоножки и стягиваю блузку через голову. – Но… – Хватит! – Ты совсем не хочешь идти? – Нет. Мы пойдем. Зря я, что ли, отпрашивалась? Сейчас только вернусь в свой привычный образ и двинем. – Образ американского бомжа? |