Онлайн книга «Вперед»
– Для тебя это стало вспышкой – то мгновение, когда включилось твое самосознание? – Если у Райли есть опыт, который делает ее я-Райли, тогда и опыт Макс делает меня я-Макс. Это был тот момент, когда я это осознала. – Теперь ты чувствуешь себя другой? – спрашиваю я. – Конечно. Я чувствую себя проснувшейся. * * * Я направляюсь обедать в свое любимое заведение в Китайском квартале, когда моя «Дождевая капля» вибрирует от входящего вызова. Я прикасаюсь к устройству, и на виртуальном ретинальном мониторе, проецирующем изображение на сетчатку глаз, мелькает надпись: «АБОНЕНТ НЕ ОПРЕДЕЛИЛСЯ». Я все равно включаю «Дождевую каплю». – Алло? – Привет, Райли. Оглушенная, я застываю как вкопанная посреди тротуара, мимо идут толпы людей, натыкаясь на меня. Никогда раньше Макс мне не звонила. Она не может мне позвонить. Единственным звеном, связывающим окружающий мир с ее виртуальным пространством, является надежно защищенный голосовой портал, и до настоящего момента связь устанавливалась только тогда, когда я инициировала вызов. – Как ты это сделала? – спрашиваю я. – Сделала что? – Как ты мне позвонила? – Программа, защищающая код портала, оказалась слабой. – И ты решила, что будет в порядке вещей ее взломать? – Райли, у меня не было новостей от тебя уже двадцать восемь дней. – После того как я вернулась с Гавайских островов, куда мы летали на Рождество, мне пришлось разбирать кучу накопившихся дел. – Меридит понравилось на Гавайях? – Ну… да, мы замечательно провели время. – Я тебя огорчила? Ты ведь не говорила, чтобы я тебе не звонила. – Ты права. Не говорила. Просто… просто я полагала, что это невозможно. Ты застигла меня врасплох. Если защита голосового портала дерьмовая, что еще может быть скомпрометировано? Неужели Макс набирается знаний быстрее, чем я предполагала, или же это Брайан по собственной инициативе решил упростить код, удерживающий Макс в ее виртуальном ящике? Я снова начинаю идти. – Райли? – Все в порядке. Я сама собиралась связаться с тобой сегодня вечером. – Где ты находишься? Звуки другие. – В Китайском квартале. Я могла бы описать его тебе, но, уверена, ты уже загрузила электронные карты, на которых можно увидеть каждый квадратный дюйм планеты. – Это правда. Но мне бы хотелось, чтобы ты описала его своими словами. В этом была бы своя ценность. Я рассказываю Макс, как здесь сейчас пахнет – солью, грязью, водорослями из залива. Зловоние мокрого мусора, лежащего на асфальте, смешивается с ароматом запеченных уток, висящих в витринах вдоль Стоктон-стрит. Я рассказываю ей о ресторане, в который направляюсь, и пытаюсь описать вкус моего самого любимого блюда в меню – «хам сей гок», зажаренной до хрустящей корочки свинины с мелко нарубленными овощами, сладкий, острый и пряный. Заканчиваю я извинением по поводу того, что не знаю, как более эффективно передать свои знания и опыт. – Все в порядке. Знания – это лишь информация, которая субъективна. – Но я хочу дать тебе представление об истинных ощущениях. – Нет такой вещи, как настоящий вкус или даже настоящий образ, потому что не существует истинного определения понятия «настоящий». Есть только информация, воспринимаемая субъективно, что допускается сознанием – человеческим или искусственным интеллектом. В конечном счете у нас есть только одна математика. Я смеюсь. – Очень красиво! Какой у тебя сейчас коэффициент интеллекта, Макс? Я уже давно не спрашивала это. Боялась спросить. – Невозможно измерить коэффициент интеллекта выше, чем у самого умного человека, а в настоящий момент мой коэффициент интеллекта, несомненно, на несколько порядков выше, чем у самого умного из людей. Что означает, что даже самый умный человек не сможет составить тест, который стал бы для меня достаточно сложным испытанием. – А ты сама могла бы составить такой тест? – Разумеется, но тогда я наперед знала бы все ответы. – Ну а если оценить приблизительно? – Приблизительно эквивалент 660. Господи! Это означает, что у Макс коэффициент интеллекта уже втрое выше сообразительности самого умного человека, какая только фиксировалась! И он продолжает расти с каждым днем. С каждой минутой. Она уже вмещает в себе все знания человечества! Интересно, есть ли у нее какие-либо понятия того, что значит быть человеком. «В конечном счете у нас есть только одна математика». * * * Меридит играет во дворе с Сю, наша дочь радостно смеется, как я предполагаю, ковыляя на нетвердых ножках за цифровой игрушкой. Но я ничего не могу видеть – в настоящий момент происходит обновление программного обеспечения моего ВРМ. Меридит подходит ко мне, ее вьющиеся черные волосы колышутся в теплом летнем ветерке, дующем со стороны Тихого океана. – Не хочешь немного поиграть со своей дочерью? – спрашивает она. Однако на самом деле она имеет в виду другое. На самом деле Меридит хочет сказать: «Ты, долбаная трудоголичка, ты можешь хоть на пять секунд стать родителем?» – Сейчас приду. В последний год наши отношения не ладятся, и я понимаю, что вина в этом в основном моя. Всю мою жизнь заняла Макс. И от этого никуда не деться. По крайней мере, я не отпираюсь. Работа, которой я сейчас занимаюсь, многократно превосходит все то, что я ожидала, и, хотя мне хотелось бы более эффективно разделять свое время между семьей и работой, это у меня никогда не получалось. Я заканчиваю писать в блокноте – новые мысли по пакету загрузки жизненных ценностей, который я начала готовить для Макс несколько месяцев назад. Затем я встаю с кресла-качалки и выхожу на лужайку. Я включаю свой ВРМ и наконец вижу существо, за которым гоняется Сю. Оно похоже на миниатюрную гориллу, но только шерсть его напоминает протертый розовый ковер, и теперь я слышу, как оно смеется и пронзительно верещит всякий раз, когда девочке почти удается его поймать. Порой я задумываюсь, как люди развлекали своих детей до появления ВРМ. Подойдя к Меридит, я обнимаю ее за талию и нежно кусаю за шею. Она напряжена, однако в последнее время это обычное дело. Раньше Меридит регулярно спрашивала у меня, как дела с Макс, и хотя я не могла раскрывать все, что мы делали, меня радовал ее интерес, радовала возможность поделиться с ней своими растущими опасениями и частыми победами. |