Книга Гибрид желает ребенка, страница 9 – Наталья Буланова

– Если хоть один волос упадет с головы Веры, я сделаю так, что ты вылетишь с работы. Лучшее место, что ты найдешь, – это вместе с нелегалами ковыряться на стройке. Ты меня понял?

Леша попытался взглянуть в ответ оскорбленно, но увидел в глазах оборотня дикого зверя. Понял: одно слово – и он труп. Кивнул.

– Кот, пусть Тамара днем и ночью следит за Верой. По любому поводу держит меня в курсе. Я… вернусь.

Глава Иных резко развернулся и вылетел с территории стаи так, будто бежал от ядерного взрыва. Знал, что не сможет смотреть, как уезжает Вера.

Да, такой пленительный запах улетучился. Да, она с другим и беременна от него. Но что гибрид мог поделать с собой, если чувствовал, что ему глубоко наплевать на препятствие и он может разбить их все одним ударом? Останавливало его одно: Вера может возненавидеть его после этого.

Дима пришел в себя на верхнем этаже брошенной стройки многоэтажки от звонка телефона.

– Как насчет встречи? Я еще лично не поблагодарил тебя за помощь в устранении Плетки! – на том конце связи был Мун, казначей стаи волков Суворова и его друг. Они вместе были в изоляторе, пока его не устранили, и доверяли друг другу, как братья. – Дим? Дима?..

Молчание в трубке.

– Та-а-ак, – протянул Мун. – Если ты молчишь, это высшая степень хреновости. Я еду. Пришли координаты.

Мун и Дмитрий сидели спина к спине на последнем этаже заброшенной стройки многоэтажки и пили. Казначей стаи Суворова чувствовал, что другу нужна поддержка, и составлял компанию даже в таком неперспективном деле, как напиться в хлам.

Потом будет очень плохо. Хуже, чем людям после бутылки горькой на одного, но что поделать.

В любом другом случае Мун смог бы переубедить Диму, но не тут. Волк и без того чувствовал груз ответственности, что не успел спасти гибрида от стерильности, знал, что это стало пробоиной в броне, и тут на тебе.

Оставалась одна надежда, что Док прав и все притяжение – эффект крови, иначе… Иначе Диме не позавидуешь.

– Как твои ребра?

– Даже не чувствую, – покачал головой глава Иных, глядя вперед. – Завтра все равно все уже заживет.

Муну не нужно было объяснять, он и так понимал, что другая боль вытесняет все. сВолк в уме подбирал слова, понимая, что Дима сейчас стоит между двумя горами на хлипком веревочном мосту, который может в любой момент оборваться. Подтолкнет к необдуманным действиям, и гибрид тотчас же съест жениха, оставив невесту в шоке. Скажет мало – еще больше осложнит, чем поможет.

– Док, ё-мое! Удружил! – хлопнул себя по коленке Мун.

– Он спас Веру. И ребенка.

– Не хочешь соблазнить жениха перспективой в другой стране?

– Как ты бывшего своей Санни? – хмыкнул Дима. – Я думал об этом, но не хочу, чтобы Вера страдала. Если Док прав и ей действительно плохо от меня, то тяга  к ней у меня исчезнет и я обреку ребенка на безотцовщину. А мы с тобой выросли без родителей и знаем, каково это. Так что пока я не пойму, какой эффект по-настоящему оказала кровь, я не буду предпринимать никаких действий.

– А она.... Как она относится к жениху?

– Заступается, – сквозь зубы процедил Дима. – Я отправил с ней Тамару, она доложит, как на самом деле обстоят дела в паре.

– Тамару?

– Да, она единственная из оборотниц, кому я могу доверить Веру. Она предана мне, как Кот, но тот мужчина.

Мун открыл рот и закрыл. Не стал говорить, что Дима не подумал об одном: Тамара была стерильна и ей может быть очень сложно находиться рядом с беременной девушкой. Но волк понимал, что гибриду сейчас совсем не до этого.

– Ты не знаешь, у наших детей и человеческих большая разница? – неожиданно спросил Дима.

– Скоро узнаю на своей шкуре, – задумчиво и очень осторожно поделился новостью Мун.

Дима удивленно развернулся и посмотрел на волка через плечо:

– Тебя можно поздравить?

– Я знаю, что да, но официально пока рано. Вот забьется сердце у ребенка, тогда можно!

Забьется сердце у ребенка…

Дима с шумом втянул в себя воздух и откинул голову назад так, что больно врезался затылком с Муном.

– Что такое? Прости, я ляпнул, не подумав.

– Нет. Ничего. Жизнь вокруг идет, а дети – это естественное продолжение любви. Рад за вас с Санни. Просто я слышал, как забилось сердце ребенка.

– Как слышал? Подожди-подожди. – Мун развернулся лицом к Диме, положил руку на плечо и повернул к себе друга: – Стук сердца ребенка на таком крошечном сроке слышит только истинный. А время, когда первый раз сжимается сердце, вообще считается важным. Говорят, у женщины в это время будто живот распирает от жара, а у ребенка и отца-оборотня возникает особая связь. Но я вот что не пойму: как это чувствовал ты?

Глава Иных даже не сразу понял, что сказал волк. Два раза прокрутил в голове слова, нахмурившись, а потом как подорванный вскочил на ноги.

Док

Ветер тревог пробирал врача до костей. Мужчина чувствовал себя так, словно идет по долине горячих гейзеров и в любой момент может свариться заживо.

Все вокруг словно играло против него, взрывалось кипящей неожиданностью.

В отличие от других докторов оборотней, Док практически не имел дел с беременными, а уж тем более с человечками, которые носили ребенка гибрида. Да и когда бы? Сначала врачевание в изоляторе, потом свобода и работа уже на воле. У него была всего одна беременность оборотницы в клане Иных перед глазами, а остальное – теория.

Впрочем, эту самую теорию он знал прекрасно. И также знал, что ребенок-оборотень – это абсолютно непредсказуемое создание, способное влиять на мать неожиданным образом. Док слышал, что во время беременности жены альфы его любимая лисица начала испытывать необъяснимую страсть к полной луне, а на последнем месяце беременности завыла так, что все волки в стае Суворова обернулись, как после клича альфы об обороте.

А в клане медведей человечка Злата, когда носила ребенка главы, не подпускала к себе никого на расстояние пушечного выстрела, кроме мужа Влада. Ее подруга, человечка Марина, которой посчастливилось стать мамой уже трижды, каждый раз описывала беременность как временное превращение в медведицу по поведению и желаниям. И у всех детей в утробе была просто невероятная связь с их отцами – те лучше матери чувствовали, что хочет их малыш.

Исходя из всего того, чем делились другие доктора стай и кланов, если ребенок Веры действительно полностью изменился и стал оборотнем, то Док крупно влип. Чуть не опоздал: связь с отцом почти создалась!

Он еле успел вмешаться, но и то не ощущал уверенности, что прервал ее.

Чувство вины покусывало душу Дока маленькими кусочками. Дружба с Димой душила, врач еле дышал.