Онлайн книга «(не) беги от меня, малышка»
|
Немного. Лада меня хочет. И вчера хотела. И три дня назад тоже. Но почему-то не даёт. Рассказывает сказки про фиктивного мужа, не понимая, что я давно уже поставил задачу безопасникам проверить её не только на профессиональные качества, опыт работы и прочее, но и на особенности личной жизни. Так вот. Никаких у неё особенностей нет. Причём, уже давно. А потребность есть. У такой женщины, с такой фактурой и таким бешеным откликом… Есть потребность. Иначе бы не удалось ее в первый же раз так легко на стол усадить и юбку задрать. В зале суда я не столько за подчинёнными следил, хотя, меня там вообще не должно быть, и секретарь две встречи отменила, чтоб мне нормально попасть на заседание… Сколько за ней. За Ладой Леонидовной. И уже по одному этому можно было понять, насколько у меня все сместилось в голове. Потому ставить интерес постельный выше интереса делового… Отец бы не понял. Но, даже все прекрасно понимая, не мог отказать себе в удовольствии. Она краснела. Бледнела. Тонкая нежная кожа на шее и в вырезе скромной строгой блузы шла пятнами… Черт! Как вкусно-то! Настолько, что на выходе не сдержался, дотронулся. Вроде случайно, но очень однозначно. Очень. Для меня и для неё. И опять… Её напряжение, вытянувшаяся в струнку спина, шикарный изгиб, перепад от талии к бёдрам… Ну вот как тут удержаться? И не продолжить? И как тут не сделать все, чтоб остаться наедине? Карточку с ресторане достала… Забавная такая, неприступная. Я даже удивился, никогда такого не встречал, чтоб женщина рвалась с картой наперевес. При наличии стольких перспективных кошельков. Да кто ж тебе позволит платить, глупая ты малышка? Интересно, почему её малышкой называю? Для меня это слишком… Интимно, что ли. Я только одну женщину так называл. Они похожи, кстати. Немного совсем. Может, и это сработало в моем желании остаться с ней наедине? Попробовать на вкус? Ведь всё сделал, чтоб никого рядом, чтоб вдвоём только… Конечно, интимность у нас сейчас условная. Потому что движение такое, что не отвлечёшься особо. Но все равно, можно посмотреть. На узкие щиколотки красивых ног, скромно и предусмотрительно отодвинутых к двери. Так, чтоб даже случайное касание руки водителя… Не могло быть случайным. На шикарную грудь, которую я тактильно даже помню! А сейчас она скрыта за очередной строгой рубашкой и даже не натягивается! Но все равно волнует. И взгляд в скромном вырезе задерживается! На сурово сжатые пухлые губы, без следа помады. И это тоже волнует. Я не привык к настолько естественным женщинам. И оценил ещё в прошлый раз, каково это, когда сразу ощущаешь чистый вкус, без искусственной отдушки. И как от этого съезжает крыша. - Может уже хватит, Пётр Григорьевич? У Лады сдают нервы. Оно и понятно. Ожидаемо. И правильно. - О чем вы, Лада Леонидовна? Я не пытаюсь скрыть иронию в голосе. Все она понимает. И я все понимаю. И мы оба все понимаем. Одно только непонятно: почему мы до сих пор не в постели? - Я о вашем моральном… давлении! - Не понимаю. В чём выражается давление? - Все вы понимаете! Я не собираюсь… Я вам уже все сказала… Зачем вы? Пальцы нервно натягивают юбку на круглые коленки. Губы закушены. Чего ж ты так нервничаешь, малышка? Почему убегаешь? - Лада Леонидовна, в данный момент я везу вас на семинар, только и всего. Ничего более. - Ничего? Она разворачивается ко мне смотрит напряжённо и зло. И меня это тоже заводит. Меня вообще все заводит, что с ней связано! - Ну, кроме того, что я хочу пригласить вас после семинара на ужин… Но вы, как я понимаю, откажетесь? - Откажусь. Оставьте свои попытки уже, Пётр Григорьевич. Не будет по-вашему. Тут мы подъезжаем, я паркуюсь. И, пока Лада не успела выскочить, резко перегибаюсь к ней, перехватывая обе , вскинувшиеся оттолкнуть меня руки за запястья и укладывая их на колени. - Посмотрим, малышка. Посмотрим. И, наверно, очень серьёзен у меня в этот момент взгляд, потому что она замирает, даже не пытаясь сопротивляться. Смотрит на меня, зрачки расширены… Словно от возбуждения! Ты же меня хочешь, дурочка! Чего ты выделываешься? У меня терпения нет с тобой прыгать! Может, именно поэтому я тороплю события. Целую. Сразу жадно, больно и ей и мне. Мгновенно получая тёплый мощный удар возбуждения в пах, потому что её губы – словно афродизиак! От них ведёт. Голову сносит. Придерживаю одной рукой за затылок, чтоб не дёргалась. А второй все так же сжимаю ладони. И не успеваю осознать ситуацию, не понимаю, когда… Она начинает мне поддаваться. Отвечать. Раскрывать под напором губы, несмело и сладко встречать мой язык своим. Тут летит к хренам даже самый пограничный контроль, я забываю, что мы, вообще-то в центре столицы, и белый день, и машина у меня приметная и не тонированная… Выпускаю её ладони, и они, словно освобождённые из сачка бабочки, мягко ложатся на плечи. Не отталкивают. Гладят. Лада тихо стонет, не протестующе, а так жалобно, так нежно, что… Сука, почему именно сейчас? Именно здесь? Надо на заднее хотя бы, надо… - Здесь стоянка запрещена, - стучат в стекло. Мы замираем, Лада, неожиданно раскрыв глаза, словно не соображая, что происходит, смотрит на меня. Во взгляде осознание и ужас. И нет, меня это не устраивает! Я держу её, уже применяя силу, потому что вырваться хочет! - Лада… - предупреждающе хриплю, чтоб не вздумала сбегать. Не сейчас! - Боже мой… - Убирайте машину! – опять стук в стекло. Она переводит взгляд на парковщика, потом на меня. Губы её, исцелованные, красные, дрожат. Пальцы тоже дрожат, когда она отстёгивает ремень безопасности. Я ловлю её руки, пытаюсь остановить: - Лада, нет! Стой! Стой, я сказал! - Убирайте машину, слышите? - Боже мой… Откройте! Выпустите меня! - Вы меня слышите? Машину уберите! - Лада… - Выпустите меня! Я выдыхаю. И волевым решением прекращаю этот бред. Нажимаю на кнопку, выпуская испуганную женщину, она тут же стартует от стоянки с такой скоростью, словно я её тут насиловал. |