Книга Жертва, страница 70 – Даниэль Зеа Рэй

– Он продолжил чье-то расследование, – сделал вывод Айени. – Посмотрите на объем информации: он объединил старые данные с новыми.

– И влез во что-то очень нехорошее, – добавила я и открыла новый файл.

Информация из сети о частной компании «Рейтер-моторс». Генеральный директор Анданио Отти. Уставной фонд принадлежит Анданио Отти и Йохану Крейну.

В этот момент я опешила.

– Йохан Крейн, это же…

– Муж Софи Крейн, – закончил фразу Одьен. – Нынче покойник.

– Он был райотом, а она – его рабом, – произнесла я. – И у него был выход на какого-то палача, который проводил незаконные модификации Софи.

– И убил его тоже палач, – добавил Айени. – Йохан Крейн был руководителем общества по защите прав райотов округа Т.

– А кто такой этот Отти? – спросила я.

– Его кузен по материнской линии, – Айени прищурился. – Оба – представители высших линий. Их родители активно сотрудничали с сопротивлением во время Восстания, за что заслужили помилование и смогли сохранить семейный бизнес – компанию частных грузоперевозок «Рейтер-моторс».

Дальше среди документов мы нашли краткие досье на Отти и Крейна. Родились в С. Обучались в Т. После Восстания остались в С. Судя по многочисленным кредитам, их семейный бизнес не особо процветал. Родители Отти и Крейна скончались от старости около десяти лет назад. На момент смерти им было более девяноста лет.

– Трудно сохранять молодость и здоровье без Жатвы, – прокомментировал Айени и взглянул на меня. – Сколько, говоришь, было твоим родителям, когда они погибли?

– Я не говорила. Ты читал мое личное дело.

– Твою липу, ты хотела сказать? – Айени улыбнулся.

– Прекрати! – Одьен повысил тон.

– А тебе на самом деле тридцать три года? – не отставал Айени. – Потому что выглядишь ты лет на двадцать пять, ну, может, немного старше.

– Палачи медленнее стареют, – ответила я.

– Кто это сказал? – Айени угрожающе прищурился.

– Когда Мэйю приехала на вашу свадьбу, она выглядела так же, как и Роуз? Или, может быть, она смотрелась моложе своей сестры-близнеца?

– Да как ты смеешь! – Айени подскочил с дивана.

– Успокойся! – рявкнул Одьен и снова усадил его. – Алексис, тебя это тоже касается, – предупредил Одьен.

– Почему ты ее защищаешь? – я подошла к Айени.

– Кого? – не понял он.

– Мэйю Соммервиль. Она могла убить сестру в той машине. И скорее всего, она это сделала.

Айени смотрел на меня в упор.

– Давайте оставим эту тему, – настаивал Одьен.

– Нет, мы продолжим разбираться, – меня понесло. – Ты предъявляешь претензии брату за то, что он спас тебя и не позволил отдать жизнь за палача. За то, что брат оберегал всех остальных от этого палача. Ты считаешь, что живешь в золотой клетке и заперли тебя в ней родители. Гоаре называет тебя самой пострадавшей стороной. Ты собирался жениться. У тебя должен был появиться ребенок. Неужели, когда твоя невеста умерла, а ее сестра-палач оказалась в вашей больнице, у тебя не возникло мысли, что Мэйю Соммервиль выжила за чужой счет? Почему ты пытался ее спасти? Хотел жизнь самоубийством закончить? Есть много других способов. А теперь твой брат виноват в том, что не отдал ей часть Потока и «распахал» ее, как ты говоришь. Что-то не вяжется, Айени, – я покачала головой.

– Она моя Aisori, – прошептал Айени.

– Что? – я поморщилась.

– Мэйю Соммервиль – моя Aisori.

Я едва не упала там, где стояла.

– Сестра невесты? – я склонилась над ним. – Aisori твоего брата?

– Только она любила его, а не меня, – ответил Айени.

– Как это… – прошептала я. – Вы же верите в сказку! Связь, вроде как, двусторонняя?

– Выходит, что не всегда, – Айени улыбнулся. – Мэйю спала с моим старшим братом. А я был третьим лишним. Когда попытался влезть в их отношения, Дерек объяснил мне, что она его Aisori, и попросил держаться от нее подальше, чтобы не поиметь с ним проблем.

– Тогда, почему ты думаешь, что она и твоя Aisori тоже?

– Потому что он до сих пор ее любит, – вставил Одьен, – хотя семь лет назад собирался жениться на ее сестре. Ты сам испоганил свою жизнь, – он посмотрел на брата. – И Дерек с Мэйю к этому не имели никакого отношения. Они были счастливы, а ты этого принять так и не смог. Думал, после его смерти она одумается и взглянет на тебя, как на нового Desima? Ты продолжал встречался с Роуз, Айени. Чего же ты от Мэйю хотел?

– Ничего, – ответил Айени. – Я ничего от нее не хотел. И, как видишь, оставил в покое. У нее своя жизнь, у меня своя. Точка.

– А Роуз знала, что ты влюблен в ее сестру? – сама не ожидала, что спрошу о таком, но не сдержалась и задала непростой порос.

– О, да… – Айени закивал. – Все знали, но делали вид, что ничего не замечают. Как и Роуз. Когда Мэйю неожиданно приехала на нашу свадьбу, все вокруг переполошились. Мать Мэйю начала звонить моим родителям и спрашивать у них, что ей делать? – Айени хмыкнул. – «Айени, ты ведь не натворишь глупостей?» – с этого мама начала разговор, перед тем как сообщить мне новости о том, что Мэйю заявилась на свадьбу. Все это было очень странно, потому что ее никто не собирался приглашать.

– Роуз не собиралась приглашать сестру на свадьбу? – не поняла я.

– Отношения у них в семье были хуже некуда, – объяснял Айени. – Мэйю для всех Соммервилей была как кость в горле. С Роуз они еще ладили. И то, не слишком. Когда мы были подростками, еще до Восстания, Мэйю постоянно откалывала номера. Как будто издевалась над своей семьей.

– Возможно, было за что над ними издеваться? – предположила я.

– Думаю, они все ее боялись, – вздохнул Айени. – И она этим пользовалась. После того, как Мэйю уехала из Р., никто не ожидал, что она вернется. Когда женились Поук и Карл – ее старшие братья – Мэйю не было. А вот на нашу с Роуз свадьбу она заявилась. Наша мать была убеждена, что ее появление ничего хорошего не принесет. Так и вышло. После аварии Соммервили обвини Мэйю в смерти Роуз. И Мэйю опять уехала, чтобы не возвращаться.

– Семь лет прошло, – я взяла Айени за руку. – Если ты и впрямь так сильно любишь эту женщину, почему не поедешь за ней? Почему не пытаешься за нее бороться?

– За кого? – он сжал мои пальцы. – За ту, которой не нужен? За ту, которая кричала и захлебывалась слезами каждый раз, когда я заходил к ней в палату? За ту женщину, которая отказывалась со мной говорить? Я для нее пустое место. И мне с этим жить. Одьен не понимает, насколько ему повезло. А я понимаю и, честно говоря, рад за него.

– Иногда мы думаем о людях одно, а на самом деле оказывается другое, – произнесла я.

– Это ты сейчас о себе говоришь? – Айени усмехнулся.