Книга Сводные враги, страница 11 – Виктория Вестич

А вот посмотреть на круг приятелей сводного братца было любопытно. И в каком-то смысле все оказалось весьма предсказуемо – богатые, избалованные вниманием парни. Впрочем, как и девушки. Хотя наблюдать за той блондиночкой было забавно. Неужели она не видит, что Громова корежит от ее пластмассовых ужимок? И почему она так унижается перед ним?

За этими мыслями пролетает время в дороге.

– Приехали, – ставит меня перед фактом Алекс. Надо же, почти у входа торгового центра остановился. И плевать, что висит знак пешеходной зоны. – Во сколько заканчивается твоя смена?

– Вроде в семь, – отвечаю нейтрально.

– Михаил заберет тебя.

– Я сама могу…

– Мне повторить снова? – цедит мужчина, повернувшись ко мне. Вижу, что он по-прежнему на взводе. Неужели блондинка так сильно выбесила?

– Не надо. Я поняла.

– Вот и умница, – криво ухмыляется братишка, – До вечера.

Молча выхожу из машины, мысленно радуясь, что проведу весь день без этого надутого индюка.

В магазине меня встречает Виталина.

– Доброе утро, – говорю, подходя к начальнице.

– Доброе, – отвечает та, проходя по мне оценивающим взглядом. – Идем, введу тебя в курс дела.

В зале успеваю заметить еще двух девушек.

– Маргарита! – зовет одну из них женщина. Та быстро подходит к нам. – Знакомься это Милана. Новенькая.

– Привет, – улыбается она. – Я Рита.

– Привет, – отвечаю ей.

– Мне нужно отъехать на склад, а ты пока расскажи все Милане. Пока пусть будет с тобой, посмотрит, как работать с клиентами. Да, и про зоны в зале тоже расскажи.

– Конечно, Виталина Юрьевна, – с готовностью кивает будущая напарница.

Мы остаемся вдвоем. Вопросительно смотрю на Риту.

– Так, идем, оставишь сумку в подсобке. Не волнуйся, там стоят камеры – так что с вещами ничего не случится. Сколько тебе лет? – на ходу спрашивает она.

– Семнадцать.

– Ничего себе, – удивляется Маргарита.

– Через месяц восемнадцать, – смущенно добавляю.

– Вот, здесь полки для сумок. – Я оставляю свой рюкзачок, а моя напарница продолжает. – Значит, давай расскажу тебе основное, а затем пойдем в зал и уже на месте будешь ориентироваться.

За постижением азов работы с клиентками день пролетает незаметно. Я даже время обеда пропустила бы, если бы не девочки – Рита с Настей. Так как зал нельзя оставлять без присмотра, то обедали они по очереди. Но в этот раз мы с Ритой вместе пошли в соседнее кафе. Мне понравилась напарница – веселая, добрая девушка. Ей двадцать два, и она закончила экономический, но, увы, так и не смогла устроиться по специальности.

До самого вечера изучаю ассортимент магазина, и кажется к концу смены у меня смешалось в голове все, что можно – юбки, блузки, платья, брюки всевозможных фасонов, что модно в этом сезоне, а что уже прошлая коллекция. Поэтому когда в дверях магазина появляется Михаил, я даже рада, что не придется ехать на общественном транспорте. Поймав мой взгляд, Рита удивляется:

– Это за тобой?

– Ну да, – признаюсь я. Не хотелось бы показывать, что за мной следят настолько пристально, но…

– Ты что, богатая принцесса? – шутливо спрашивает она.

– Скорее, мне просто не повезло с опекунами, – ворчу, забирая рюкзак.

– С опекунами? А родители?.. – прячу взгляд, делая вид, что полностью сосредоточена на завязках. – Ой, прости, – тут же спохватывается Рита, – ляпнула, не подумав.

– Ничего. Все нормально.

– Тогда до завтра? – с надеждой спрашивает она.

– Да, конечно.

На выходе прощаюсь с Настей и покидаю магазин. Михаил молча следует за мной. На улице вдыхаю полной грудью, стараясь сдержать слезы. Хоть я и смирилась со смертью близких, но боль до сих пор не утихла. Да и сможет ли хоть немного исчезнуть? До сих пор трудно удержать слезы, стоит кому-то заговорить о родителях.

Дорогу до дома почти не запоминаю – полностью погружаюсь в свои мысли. Даже когда охранник сообщает, что мы приехали, иду в дом скорее на автомате. Ровно до тех пор, пока не встречаюсь с Алексом…

Он стоит возле лестницы – будто знал, что я вот-вот пойду мимо. Стоит признать, что в рубашке и темных брюках он выглядит эффектно: брутальный, накаченный, с широким разворотом плеч и мужественными чертами лица. Просто мечта многих девушек. Еще манеры бы получше…

– Как прошел первый рабочий день? – спрашивает он, окидывая меня взглядом.

– Спасибо, хорошо, – прохожу мимо, надеясь, что на этом наше общение на сегодня будет закончено.

– Через десять минут жду тебя на ужин, – долетает мне в спину.

– Я не голодна, – упрямо возражаю.

– Пра-ви-ла, – растягивая слоги, произносит он и уходит в направлении столовой. А я мысленно чертыхаюсь. Ну почему он просто не отстанет от меня?!

Приходится все же спуститься на ужин. Алекс сама вежливость, даже стул мне отодвигает. Кажется, будто из него и правда мог выйти идеальный брат. И я бы почти поверила в то, что он внезапно подобрел, если бы не первое знакомство с ним.

– Понравилось в магазине? – спрашивает мужчина, когда нам приносят еду.

– Понравилось.

– Собираешься и дальше работать?

– Собираюсь.

– И тебе совсем не хочется побездельничать во время каникул?

– Не хочется.

Когда следующего идиотского вопроса не следует, поднимаю глаза и сталкиваюсь взглядом с братцем. Тот заинтересованно разглядывает меня.

– А чем вообще хочешь заниматься по жизни?

– Совершенно точно не курсировать между спальней и кухней, – язвительно отвечаю, опуская глаза в тарелку. Потому что от его интереса становится не по себе.

– Прости, я перегнул палку в тот раз, – миролюбиво произносит Алекс. Настороженно смотрю на него. Вроде говорит искренне, но мне что-то не верится, что он вдруг взял и изменился.

– Можешь думать обо мне, что хочешь. Мне все равно.

– Правда, малышка? – вкрадчиво интересуется он. – Ты ведь, оказывается, не так уж и глупа.

– Спасибо за лестную оценку моих способностей! – огрызаюсь в ответ.

– И характер есть, – довольно ухмыляется Громов. – На самом деле я ничего не имею против тебя. Просто проверял.

– Интересный способ проверки, – хмыкаю недоверчиво.

– Брось, Милана, мы теперь одна семья. Какой мне смысл воевать с тобой?

– Может, боишься, что я буду претендовать на твое наследство? – вспоминаю его же слова. Но Алекс смотрит на меня, как на несмышленого ребенка.