Книга Непокорная, страница 28 – Любовь Прекрасна

Если бы не Ася, то сейчас, в данную минуту, он бы уже полностью победил. И я бы не смогла его остановить. Просто не захотела бы. Позволила бы лишить меня девственности, чтобы потом всю жизнь вспоминать этот позорный момент. И рассказывать об этом внукам.

Нет, им точно такое знать не нужно.

Вот что сделал со мной этот невозможный мужчина. Полностью перевернул мое сознание, заставил думать о нем. Мечтать. И это всего лишь после…

Все! Стоп! Хватит!

Краснова, тебе срочно надо взять себя в руки. Вон уже и Ася странно на тебя поглядывает. Явно догадывается в чем дело. И ее ведь не обманешь. Журналюга, ё-мое. Нюх у них особый, на всякого рода сенсации.

А я ведь была на грани.

Если бы не она, то завтра весь университет знал, что Соколовский победил. Моя верная подруга. Защитница. Ни на шаг от нее не отойду.

— По глазам вижу, что было. Ну, или почти, — щурит глаза, внимательно следя за моей реакцией.

И что мне ей сказать?

Ты угадала, почти все случилось. Ты пришла именно в тот момент, когда я бурно кончала от манипуляций его языка.

Боже, о таком даже думать стыдно, не то что говорить.

— Я дура, Ась. Я такая дура.

Прячу лицо в ладонях, не в силах смотреть ей у глаза. Впервые в жизни я не могу рассказать подруге о чем-либо. И не потому что это тайна, а потому что это позор.

— Ты не дура. Это он дурак.

— Он чуть не победил, и если бы ты не пришла…

— Ну, я ведь пришла. И забрала тебя оттуда. Ничего не произошло. Успокойся.

Легко сказать успокойся. Чтобы это сделать надо всего-то ничего, повернуть время вспять. И забыть. Забыть его томный голос, глаза, что практически пожирали меня, заставляя желать большего. Забыть руки, что ласкали мое тело. И язык, что заставлял кричать от наслаждения.

Я обречена помнить это вечно.

И ничего другого мне не остаётся. Потому что я больше никогда не выйду в люди. Потому что там он. Там, где-то среди толпы есть он. И он ждёт меня, чтобы в очередной раз доказать, как я безнадежна и слаба перед ним.

Мамочка, что мне с этим делать?

— Так ты мне скажешь, что случилось?

Ася испытывающе смотрела мне в глаза. Она очень за меня переживает, и в то же время я знаю, что ее съедает любопытство. И будь я на ее месте, наверно, тоже бы хотела узнать, что произошло.

— Я не могу. Это слишком стыдно произносить в слух.

Качаю головой, снова пряча от нее свои бесстыжие глаза. Как? Как я могу рассказать ей то, что делал со мной Соколовский?

Да от одной только мысли об этом щеки заливает жаркий румянец. Перед глазами тут же появляется его довольное лицо, и губы, что блестели от моего собственного постыдного возбуждения.

Я до сих пор помню их вкус.

Свой вкус.

Боооже…

— И кого ты стыдишься? Меня? Это глупо, Ринка.

Легко тебе говорить. Интересно, чтобы она делала, будь на моем месте. Хотя, о чем это я? Ася уже давно познала мужские объятия, и никогда не стесняется говорить о сексе. Для нее это так же естественно, как завтрак, что мы едим по утрам.

Что естественно, то не безобразно.

Вот её девиз, и это касается абсолютно всего. И я полностью с ней согласна, но всё, что касается отношений с противоположным полом, для меня тайна, покрытая мраком.

— Он сделал мне куни. — тихо прошептала, крепко зажмурившись.

―Сделал что? — нотки в ее голосе увеличились в разы.

Она чуть ли не кричала, отчего мне пришлось еще и уши заткнуть руками. Подруга явно не ожидала от меня такое услышать. Ну, а что она думала? Что мы чай пили?

―Ты слышала. Повторять не буду.

Да я просто не смогу еще раз произнести это вслух. Даже смешно немного. Я вся такая в себе уверенная, по крайней мере, именно такой хочу показаться, стесняюсь какого-то слова. Хотя, мне простительно. У любого человека должны быть слабости. Вот.

Успокоила себя, называется.

— Слушай, подруга, так это же круто. Я прям завидую.

Ася с обезумевше-счастливым лицом уселась рядом. В ее глазах было столько восторга, словно ей предложили место в крупной редакции. Дурная такая, блин. Невольно сама заулыбалась, только чему именно, не понятно пока.

―Чему завидовать? Еще немного и твоя подруга лишилась бы чести. И с треском проиграла спор. А этот идиот праздновал бы победу.

Улыбки, как не было. Стоит мне подумать о том, как близко я была к провалу. Даже не так. К позору — самое подходящее слово.

Все-таки, как умело мужики умеют пользоваться своим языком. Как бы двусмысленно это не звучало, но тут стоит признать, что мы, женщины, перед этим бессильны.

―Посмотри на это с другой стороны, — легонько пихает меня в плечо. ― Сам Соколовский припал к твоим ногам, точнее побывал между ними, но это сути не меняет. Он еще ни одной девушке такого не делал.

―Тебе-то откуда об этом знать? — закатываю глаза, давая понять, что она несет бред.

―Поверь моим словам. Если бы такое было, об этом уже знали все. Это же Соколовский…

―Не очень убедительный аргумент, — хмыкаю и встаю.

Мне следует привести себя в порядок. И в первую очередь я хочу в душ, смыть с себя весь этот вечер. И самое главное, запах Артема, которым я, кажется, пропитана насквозь. Да и обязательно закинуть вещи в стирку. Жаль только, что свое нижнее белье я оставила у этого… недособлазнителя. Хороший комплект был, мой любимый!

―А ты спроси у него при встрече. Уверена, он подтвердит.

Я аж закашлялась от ее предложения. В смысле спроси? Она издевается надо мной. Интересно, как я должна это сделать?

―И как ты это себе представляешь? Может так: «Привет, как дела? Слушай, а ты кому-нибудь куни делал до меня?»? У меня ни то что язык не повернется это сказать, я подойти к нему не смогу. И вообще, планирую на веки вечные остаться в своей комнате, ну или пока он про меня не забудет.

Да, да. Именно так я и планирую.

Ну, не смогу я завтра пойти в универ, как ни в чем не бывало. Ведь он будет там. Будет ждать меня. А я не готова. От слова совсем.

И, да, я не такая смелая, как хочу казаться. Мне страшно и стыдно. А вдруг он все рассказал своим друзьям? Или всем сразу? Я просто не переживу этого.

— Ладно, Рин, спорить с тобой не буду, но пойми одно, прятаться вечно у тебя не получится. Он найдет тебя. Придет сюда. И вам придется поговорить. От этого не сбежишь.

Она права. Во всем права. Но, что бы она сейчас не сказала, я не поменяю своего решения. Завтра я останусь дома, и буду целый день себя жалеть. А потом…