Книга Талантливая мисс Фаруэлл, страница 40 – Эмили Грей Тедроу

— Давай купим еще одного оленя, — предложила Бекки. — Обменяешь с кем-нибудь на панду.

Рэйчел мотнула головой:

— Нет. Надо панду.

— Такая тактика, понимаешь? Выпускать некоторые позиции в малом количестве. Чтобы манипулировать рынком, чтобы покупатель в поисках именно этого товара продолжал…

Девчушка (господи, как она похожа на Ингрид!) непонимающе уставилась на нее. Бекки вздохнула.

— Ладно. Так, нужно подумать. — Они вышли обратно в главный проход, где бродил продавец в ярко-зеленом фартуке. — Постой-ка здесь. Попробуем еще один способ.

— Бекки, — умоляюще прошептала Рэйчел.

Обменявшись с продавцом несколькими короткими фразами (как-то он туго соображал), Бекки узнала, где находится склад. Там, постояв немного у двери и поболтав с рабочими, выяснила, к кому можно обратиться. У их начальника как раз был перерыв. Бекки побеседовала и с ним, даже немного пофлиртовала, и он любезно указал ей путь на эстакаду, где выгружают товар. Рэйчел стало холодно — помещение продувало насквозь. Бекки заговорила с двумя грузчиками. Заметила ли девочка, как она сунула им деньги? Бекки надеялась, что нет (Ингрид поставила ей условие: ничего не тратить, разве что небольшую сумму на обед или мороженое). Вскоре один из грузчиков жестом подозвал их и начал вскрывать канцелярским ножом небольшую коробку. Они склонились над ней, перебирая игрушки; через минуту раздался радостный вопль Рэйчел, и все засмеялись. Кто ищет, тот всегда найдет!

Они вернулись в торговый зал, продавец поставил на игрушку ценник, и Бекки повела к кассе онемевшую от счастья Рэйчел, она сжимала в руках свою драгоценную добычу.

Вышли из магазина, направились к машине. Бекки так гордилась своим триумфом, что машинально произнесла: «Ладно», когда Рэйчел указала ей на яркую вывеску. «Оранжевые джунгли». Не похоже, что там можно нормально поесть, только теперь Рэйчел не отстанет; хорошо, пойдем.

В «Оранжевых джунглях» стоял невыносимый гвалт: грохот, визг, радостные вопли. Кафе для детей. Взрослые ожидали в сторонке; на столиках перед ними стояли тарелки с кукурузными чипсами, запеченными с сыром (аж по четырнадцать долларов). Дети веселились вовсю: прыгали в сухие бассейны с воздушными шариками, по сетке взбирались на стены под самый потолок и там ныряли в пластиковые трубы — так же интереснее спускаться. Рэйчел с восторгом присоединилась к галдящей толпе, а Бекки решила, что об этой части поездки она не будет подробно рассказывать Ингрид. К еде Бекки не притронулась, встала из-за стола и начала прогуливаться взад и вперед по подобию подиума рядом с игровой площадкой. Как только родители выносят весь этот шум?

— Риба?

Бекки не сразу поняла, что обращаются к ней, на долю секунды имя показалось ей чужим.

— Риба!

Тут же на подиуме, только с другой стороны, появилось существо с другой планеты. Хелен Джонсон. Совладелица галереи «Дерево, нитки и воск» в Челси. Хелен Джонсон из Нью-Йорка! У Бекки даже голова закружилась. Хелен где-то за сорок, и сама она, в общем-то, не игрок, скорее часть дружной и очень влиятельной арт-тусовки. За последние шесть лет Бекки купила у нее четыре больших картины (в том числе полотно Блекнера, которым любовалась вчера вечером) и однажды посетила благотворительный обед Хелен, где пожертвовала тысячу долларов; вроде бы собирали деньги на первый в мире музей геев и лесбиянок.

Хелен сдвинула очки в массивной черной оправе вверх на волосы — чуть тронуты сединой, «перец с солью».

— Господи боже, мне не снится?

Они расцеловались. Бекки в одно мгновение оценила внешний вид Хелен — темные джинсы, ботинки, простой, но дорогой свободный кардиган — и помолилась, чтобы ее собственная одежка прошла проверку. Хлопковый пуловер — из магазина «LL Bean», о боже! — неброская куртка винтажного типа, узкие вельветовые брюки неопределенного покроя, лоферы на толстом каблуке. Прошлогодняя мода.

— Что ты здесь делаешь? — произнесли обе одновременно. Хелен сделала вид, что протирает глаза. — Познакомьтесь. Риба Фаруэлл — моя сестра Аннабель. Она живет в Нэйпервилле.

— К сожалению, слишком близко к этому бедламу, — произнесла Аннабель. Яркая блондинка, стройная и ухоженная. Как на обложках модных журналов.

Бекки пожала ее узкую прохладную ладонь.

— Вы из Чикаго? — спросила Аннабель.

— Точно бедлам. Все думаю, что здесь хуже: шум или еда. — Бекки не стала отвечать на вопрос.

Они засмеялись.

— Я бы заказала «мохито», но они тут, наверное, и коктейли подают в детских непроливайках.

Хелен наклонилась к Бекки.

— Итак, Риба, ты…

В этот момент над ними по трубе пронеслась Рэйчел; пытаясь привлечь внимание Бекки, она отчаянно стучала ладошкой по прозрачному пластику: «Посмотри на меня!»

— Моя племянница. — Бекки была рада сменить тему.

— Правда? Сколько ей лет? У Аннабель девочка в пятом классе и мальчик в детском саду.

— Рэйчел ходит в подготовительный класс, — с гордостью произнесла Бекки.

— В какую школу пойдет?

— Джейсон, перестань! Считаю до трех — раз!.. — Бекки и Хелен тактично замолчали. Аннабель старалась докричаться до сына, стоящего на дальнем конце игровой площадки. — Два. Я сказала «два»! Два, Джейсон! — Она решительно направилась к горке.

— Что будет, когда она досчитает до трех? — спросила Бекки.

— Честно говоря, даже знать не хочу, — ответила Хелен. — Понимаешь, я у них в гостях три дня… и уже подумываю о том, чтобы перевязать маточные трубы. У тебя ведь нет детей?

Рэйчел полезла по канату.

— Нет. — Бекки немного нервничала. Как бы ей от них отделаться? — Прости, мне нужно…

— Я бы хотела… Не уделишь мне несколько минут? У меня сейчас кошмарная сделка, мы не можем двинуться дальше, пока не… Наш столик вон там. — Хелен склонила голову и застенчиво улыбнулась.

Рэйчел вместе с другими детьми скользила по пластиковой трубе, они весело вопили. Аннабель нигде не было видно. Бекки кивнула:

— Конечно.

Бальтюс, подделка. Хелен доставала из сумки репродукции, одну за другой передавала их Бекки, та рассматривала, стараясь выглядеть спокойной. Хелен давала пояснения.

Аннабель с детьми вернулись к столу и принялись за холодные чипсы под коркой застывшего сыра.

Хелен попросили заняться продажей коллекции для друга важного клиента, и она, не подумав, согласилась — хотела оказать услугу. Одна из картин вызывала серьезные сомнения: якобы ранний Бальтюс, не внушающие доверия документы о происхождении, нехарактерные для Бальтюса тона. Даже их клиент не стал утверждать, что это оригинал, несмотря на обязательства перед семьей друга. Хелен заплатила трем независимым экспертам, и все они одного мнения: скорее всего, подделка.