Онлайн книга «Талантливая мисс Фаруэлл»
|
Если бы сегодня здесь была Джесса!.. Большую часть зимы она провела в канадском Сент-Джонсе, хотя прислала Бекки в отель орхидею с запиской: «Закончишь, и мы отпразднуем». Она единственная знала о планах Бекки. Уэйверли начала рассказывать, как натолкнулась на бывшую жену Джеффа Кунса (она же его деловой партнер, она же бывшая звезда порно) в ресторане в Риме. Большинство собравшихся уже слышали эту историю, и не раз. Бекки оглядела зал, сделала вид, что ей нужно проверить сообщения на телефоне. Народу еще больше, чем час назад (хотя казалось, что это невозможно); официанты проворно скользили между столами, высоко поднимая подносы. Разговоры, женский смех, огромные стейки. В одной из изящных миниатюрных красоток Бекки узнала звезду «Секса в большом городе» (этот сериал она никогда не смотрела). А через стол от Уэйверли сидел известный музыкант (молодой и лысый), чьи хиты можно услышать по радио даже в Пирсоне. Бекки казалось, что от обоих исходят невидимые лучи, заставляя сидящих рядом дрожать от благоговения, а официантов — чуть ли не порхать вокруг них. Она направилась в дамскую комнату, выбрав не самый прямой маршрут — чтобы лучше видеть все самой и быть увиденной. Там ей пришлось чуть не локтями проталкиваться к зеркалу. Попыталась поправить волосы; жакет не давал поднять руки. Бекки сбросила его, и женщины одобрительно ахнули: «Класс!» Следуя совету стилиста, Бекки надела прозрачную блузку от Ива Сен-Лорана. Засмеялась, сделала пару танцевальных движений; затем, набросив жакет, заставила себя вернуться в зал. Похоже, веселье пошло на спад. Говорили, что приедут Джон Каррин и Рэйчел Файнштейн. Не приехали. Бекки вернулась к своей шумной компании: пила шампанское, задумчиво слушала разговор. Вечер начал ее тяготить. Вдруг стали приходить мрачные мысли: девятьсот процентов прибыли — это прекрасно, но почему не тысяча? Тысяча процентов — звучало бы гораздо лучше. Насколько она могла судить, ее покупатели — вовсе не видные коллекционеры… и аукционист слишком поторопился ударить молотком, когда назвали последнюю сумму по лоту картин Прюитт. Можно было еще поднять цену. Кроме того, у нее возникло подозрение, что сегодняшней удачи недостаточно, чтобы спасти Пирсон. Полной суммы не набирается. Деньги она получит по истечении тридцати пяти дней, как написано в договоре, и в первую очередь придется уплатить налог, а это довольно много, и вот уже прибыль уменьшилась. Затем погасить долг по кредитной карте — за реконструкцию амбара, из банка «Американ Экспресс» на прошлой неделе дважды звонили с напоминанием. Покупать картины, оплачивать их доставку… и множество других неотложных трат. Все это приоритетные расходы, Пирсон подождет. И что останется? В конце прошлого квартала общий дефицит Пирсона составлял почти миллион долларов. Бекки рассчитывала, что с прибыли от сегодняшней сделки она покроет его — осторожно, благоразумно, следуя определенной стратегии. Какая-то женщина пыталась перекричать шум ресторана. Бекки не сразу поняла, что речь о ней. Или эта женщина обращается к ней? Кричит, почти заходясь в истерике: — И сидит здесь — вся из себя, как ни в чем не бывало. Как ни в чем не бывало! Бекки в удивлении смотрела на нее. — Простите, я… Женщина лет под пятьдесят, хорошо одета и явно пьяна. Красное лицо, мокрые губы. Отталкивает друзей, которые отчаянно пытаются ее увести. — Зачем ты купила эти картины? Лишь бы перепродать, безо всякого… Ее спутник взял даму за руку и строго сказал ей что-то на ухо. Она вырвала руку. — Мне все равно. Все равно! — О боже, — пробормотала Уэйверли. Кто-то шепнул Бекки: — Ее друг владел галереей «Мэйдэбаут», где вы купили Прюитт. Через год они разорились. Я очень… — Все было законно. — Бекки повернулась к женщине. — Эти картины… — Не связывайся, — воскликнула Уэйверли. — Черт с ней! — Надеюсь, ты довольна собой! — С этими словами незнакомка плюнула Бекки в лицо. Кто-то засмеялся. Подбежал метрдотель; друзьям женщины все же удалось ее увести. У Бекки бешено колотилось сердце. — Пока-пока, — пропела Уэйверли. Метрдотель рассыпался в извинениях. Кто-то наклонился к Бекки — все в порядке? В порядке. Да, все хорошо! Как же так — вечер ее триумфа, и в конце такое? Все снова смотрели на нее, но теперь совсем по другой причине. После нескольких шуток — эта дама весит фунтов на сорок больше, чем наша Риба, одним раундом бы не закончилось! — люди успокоились. Вечеринка продолжалась, о досадной неприятности совершенно забыли, словно ее и не было. Только Бекки чувствовала перемену. О чем бы ни заходил разговор, никто не обращался к ней, не спрашивал ее мнения по тому или иному поводу. Гости разделялись на пары и тройки, усаживались на диваны или беседовали стоя. Обсуждали ее? Неужели они тоже так думают — что она просто перепродала картины? Как обычный спекулянт? И не способна ценить искусство, а значит, посторонняя здесь? — Дерьмо. — К ней подсел седовласый Джимми Рот. — Не принимай близко к сердцу. — Нет, конечно. Но… — Люди склонны завидовать, а тут такой повод! Они начинали раньше и не преуспели. Не огорчайся — это не в последний раз. Они тебя в покое не оставят. — Все нормально, — с трудом произнесла Бекки. Они. Кого он имеет в виду? — Мне пора отчаливать. Позвоню тебе на следующей неделе. Есть пара идей, хотелось бы поговорить. В следующем месяце в «Кристис» будет много европейского серебра, тебя не интересует? Говорят, устроят предварительный просмотр. Почему бы нам не прогуляться туда, не обсудить несколько предложений? — Европейское серебро… Антиквариат? — Именно. Мебель и декоративно-прикладное искусство — вот где настоящие деньги. Ты понимаешь, о чем я. Так что позвоню! Джимми Рот похлопал ее по плечу и направился к выходу. Некоторое время она сидела неподвижно. Джимми всерьез считает, что она займется покупкой и продажей старинных чайных сервизов? И чего еще? Табакерок. Ложек для грейпфрута. Когда она пришла в себя, Уэйверли уже не было, за столом сидели незнакомые ей люди. Кружилась голова: бессонница, шампанское, и ведь она весь день ничего не ела. Сюда не подавали блюда, что ее не удивило; она знала этот прием — не есть в присутствии людей, с которыми ведешь дела. И сама всегда поступала так же — приходила на обед, но пила только воду с лимоном. — Простите! — Бекки подозвала официанта. — Будьте добры, меню. И накройте, пожалуйста… вон там. Она указала на маленький круглый стол у окна. Официант начал накрывать указанный ею столик — вода в графине, столовый прибор, свежая салфетка; Бекки положила ее на колени. Сначала осведомилась, есть ли у них устрицы. «Блю-Пойнт», «Вест-Пойнт»? Полдюжины, пожалуйста, с ледяным мартини. Сыр и немного хлеба. |