Книга Дело о коте дворецкого, страница 8 – Эрл Стенли Гарднер

— Что это была за бумага?

— Не знаю. Что-то там говорилось о том, будто мне известно, что дед не был сумасшедшим, и что меня завещание удовлетворяет, и что я не стану его опротестовывать… Но я действительно не стану этого делать.

Дрейк многозначительно посмотрел на Мейсона.

— Он вам что-нибудь заплатил? — поинтересовался Мейсон.

— Он хотел дать мне доллар. Подошел и оставил на прилавке. Я подняла его на смех и сказала, что ничего мне не нужно, но он сказал, что я должна взять доллар, чтобы все было законно. Он очень милый. Сказал, что ему нравятся вафли и он будет рекламировать мое заведение.

Перри взглянул на вафлю.

— Да, — сказал он медленно. — Это он сделает.

Уинифред Лекстер положила руки на полку, где стояла батарея металлических вафельниц.

— Ладно, — она наклонила голову. — Теперь я вам кое-что скажу. Все равно. Я знала — того типа подослал Сэм Лекстер, и догадывалась, что он адвокат. Я понимала, что он меня заставляет подписывать эту бумагу потому, что боится, как бы из-за меня не вышло неприятностей. Не знаю уж, зачем вы здесь, но вы, наверное, хотите меня втянуть в какую-то тяжбу. Давайте поговорим в открытую. Дед был не дурак. Он знал, что делает. Он решил оставить состояние моим братьям. Ладно. Меня это вполне устраивает. Мы все трое давным-давно жили с ним. Мы привыкли, что он оплачивает наши счета. О деньгах мы не заботились. Мы не боялись ни депрессии, ни безработицы, ни паники на бирже. Денежки у деда водились — наличные. Он щедро нам их раздавал. И что из этого вышло? Мы были отгорожены от мира. Мы не знали, что вокруг происходит, и знать не хотели. Мы жили так, что к старости могли бы угодить в богадельню. У меня было двое мальчиков, которые за мной ухаживали. Не знаю, кто мне больше нравился. Оба были хороши. Потом дед умер, ничего мне не оставил. Мне пришлось начать работать. Я занялась делом и узнала кое-что о жизни. В этом заведении я увидела больше людей и получила больше радости от работы, чем за всю свою жизнь. И я избавилась от ревности двоюродных братьев, которые боялись, что я унаследую все. Один из моих поклонников сразу потерял ко мне интерес, как только понял, что у меня не будет собственного миллиона. Второй только о том и думает, как бы мне помочь. Так вот, подумайте: хочу ли я идти в суд, поливая грязью деда и других внуков, чтобы заиметь состояние, которое мне вовсе не нужно?

Перри Мейсон протянул через стойку свою чашку:

— Налейте-ка мне еще кофе, Уинни, и я пришлю сюда всех своих друзей!

Ее сияющие глаза на минуту остановились на лице адвоката, усмотрев в нем нечто ей понятное. Она облегченно рассмеялась:

— Очень рада, что вы поняли. Я боялась, что не поймете.

Пол Дрейк прочистил горло:

— Слушайте, мисс Лекстер, прекрасно обладать такими чувствами, но не забывайте, что они могут измениться. Добывать деньги тяжело. Вас уже втянули в это дело, и вы что-то подписали.

Уинифред подала Мейсону чашку с кофе и подчеркнуто сказала:

— Объясните вашему другу, в чем дело, хорошо?

Мейсон прервал Пола Дрейка, сжав его руку мощными пальцами:

— Пол, ты не понял. Ты дьявольски расчетлив. Почему бы не забыть о деньгах и не посмеяться? Не стоит задумываться о будущем, когда есть настоящее. Важно не то, что ты сэкономишь, а то, что ты делаешь и как ты это делаете.

Уинифред кивнула. Детектив пожал плечами:

— Вы приближаете свои похороны.

Мейсон доел вафлю не спеша, чтобы почувствовать вкус.

— Вы будете иметь успех, — сказал он девушке, отдавая пустую тарелку.

— Я уже имею его: я нашла себя. С вас восемьдесят центов.

Мейсон вручил ей доллар.

— Сдачу положите под тарелочку, — сказал он улыбаясь. — Какие у вас отношения с Эштоном?

— Эштон — старый ворчун, — усмехнулась она, ловко манипулируя с кассовым аппаратом.

Мейсон сказал с тщательно рассчитанным участием:

— Так скверно, что он лишается своего кота.

Уинифред застыла над раскрытым ящиком с мелочью:

— Как это — лишается кота?

— Сэм не разрешает ему держать животное.

— Но по завещанию он должен разрешить! Он обязан держать Эштона!

— Но не его кота.

— Вы хотите сказать, что он запрещает Эштону держать Клинкера?

— Именно так.

— Но он не может выгнать Клинкера!

— Он грозится отравить его.

Мейсон, слегка подтолкнув Дрейка, направился к двери.

— Минутку, — окликнула она. — Надо же что-то делать! Он не должен… Это же ужасно!

— Поглядим, что мы можем сделать, — пообещал Мейсон.

— Но постойте! Вы должны что-то предпринять! Может быть, я смогу помочь? Как вас найти?

Перри Мейсон дал ей карточку и сказал:

— Я адвокат Эштона. Если вы придумаете, как помочь, дайте мне знать. И не подписывайте больше никаких бумаг.

Открылась уличная дверь. Молодой человек среднего роста улыбнулся Уинифред Лекстер, потом смерил Перри Мейсона оценивающим взглядом, скользнул глазами по Дрейку — и стал агрессивен. Он был на голову ниже детектива, но дерзко подскочил к нему и уставился немигающими серыми глазами:

— А ну, говорите, что вам здесь надо?

— Да просто вафель поесть, парень, — мирно сказал Дрейк.

— Это хороший клиент, Дуг, — вмешалась Уинифред.

— А ты откуда знаешь, что хороший? — молодой человек не спускал глаз с Пола Дрейка. — Он ко мне сегодня привязался, что будто бы хочет заключить какой-то контракт и ищет человека, понимающего в архитектуре. Я и пяти минут с ним не говорил, как понял, что ничего он в контрактах не понимает. Он детектив.

— Значит, вы лучше как детектив, чем я как деловой человек, — улыбнулся ему Дрейк. — Ну и что?

Молодой человек повернулся к Уинифред.

— Вышвырнуть его, Уинни? — спросил он.

— Все в порядке, Дуг, — засмеялась она. — Поздоровайся с Перри Мейсоном, адвокатом. Это Дуглас Кин, мистер Мейсон.

— Перри Мейсон! — Выражение лица молодого человека изменилось. — А-а…

Мейсон подал руку Кину:

— Рад познакомиться, мистер Кин. А это Пол Дрейк.

Как только Мейсон освободил руку Кина, ею завладел Дрейк: