Книга Первый курс, страница 32 – Владимир Кощеев

О происходящем в столице официально я мог узнавать только от сидящих со мной за одним столом охотников. Пришлось немало потрудиться, чтобы втереться к серьезным и достаточно мрачным мужикам в доверие. На самом-то деле сведения мне приносил свободно передвигающийся по городу Ченгер, но мне требовалось какое-то иное объяснение, как я остаюсь в курсе событий, сидя под домашним арестом. Потому пришлось заводить теплые отношения с наемниками.

Крэланд лихорадило. Король признал протекторат, подписал соответствующие бумаги, и Херцштадт резко наполнился людьми Аркейна. Писари, искоренители, дознаватели — орден проникал в каждую сферу жизни столицы, постепенно перехватывая управление.

Пока что только один город, но за две недели, что я провел в своем заточении, это уже много по меркам Эделлона. Несколько группировок, втихаря приторговывавших не теми артефактами, сперва были схвачены, допрошены, а потом их дохлые тела выставили на всеобщее обозрение перед дворцом. Среди казненных оказался один из нейтральных аристократов. Впрочем, его сразу же исключили из рода — пострадавшая семья решила отказаться от мести, выставив все так, будто к делам родственника отношения не имеет.

Какие-то рода поспешили убраться от королевского дворца на свои земли, и пара домов в Белом городе оказалась выкуплена Аркейном. Спорить с орденом за право поселиться там никто не стал. Город медленно погружался в пучину отчаянья. Но это — только с точки зрения высшего света.

Потому как люди неблагородного происхождения вздохнули с облегчением. Их защищали, оберегали и любой мог прийти к функционерам ордена за помощью. Никому не отказывали, а все подозрительные случаи изучали так внимательно, что пара родов сама побежала сдавать запрещенные артефакты и книги. Впрочем, выбора у них и не было — собственные слуги заложили.

Наступала осень, уже завтра мне предстоит явиться в академию для зачисления на первый курс, и я ждал этого с нетерпением. После тех недель, что я прожил в гостинице, возможность наконец-то заняться делом грела душу.

Мной никто не занимался, но Марцин предоставил доступ к небольшой библиотеке, которую привезла с собой делегация Аркейна. Так что я практиковался в магии, восполнял пробелы в образовании и ждал, когда же с меня снимут домашний арест.

Само собой, о культе я больше ничего не слышал. А сидящие со мной в столовой гостиницы воины ничего не знали об этом. По моей просьбе они рассказывали об интересных событиях, но то были исключительно слухи, а много ли среди них правды?

Оставив компанию охотников заканчивать с ужином, я поднялся к себе в номер и, закрыв за собой дверь, рухнул на кровать. От моего веса взметнулась пыль, заплясав в воздухе.

Ченгер возник в кресле напротив кровати и, заложив руки за голову, усмехнулся.

— А я тут погулял, послушал новости, — заявил демон.

Я перевернулся на бок.

— Что-то важное?

Тот улыбнулся.

— Скорее интересное. Его величество отослал принца в родовой замок вместе с половиной его дружков.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, к чему демон об этом заговорил.

— Опасность?

— Скорее подстава, — пожал плечами Ченгер. — Я, конечно, не все могу, но в академии тебя будут пытаться травить.

— Тоже мне новости!

— Нет, ты не понял, Киррэл, — покачал головой тот. — Я не про слова и унижение. Посмотрел бы я на того, кто осмелится тебя унизить!

— А что тогда?

— Я научу тебя одному крайне полезному заклинанию, — со значением произнес он. — Распознание ядов.

Я вскинул брови.

— То есть нападать на меня у них кишка тонка, а вот накормить грибами — запросто?

Демон фыркнул.

— А ты как хотел, Киррэл? На твоей стороне высший демон, пожирающий души магов. Смысла устранять тебя на дуэли никакого нет — разве что меня покормить. Ну и, конечно, по ночам возможны нападения наемников, вот только тут тоже вряд ли что-то выгорит.

Я помолчал, собираясь с мыслями. Многого я ожидал от Генриха, но яд? Уж слишком не по-мужски такой подход для его высочества.

Понятно, что принц винит меня в протекторате, а следовательно, и утере Равенами власти в собственной стране. Но я бы больше понял, если бы меня пытались зарезать, сжечь, уронить кирпич с крыши, в конце концов. Впрочем, яд — даже лучше, ведь за меня обязательно будет мстить орден.

Но если смерть будет выглядеть естественной, то и расследование ничего не выявит. Ну, подумаешь, подавился рыбной косточкой, с кем не бывает?

И отъезд принца со свитой означает, что исполнять приказ короля — вряд ли сам Генрих до такого бы додумался — будут не аристократы, а обычные люди. Например, подавальщик в столовой или, на худой конец, служанка, прибирающаяся в комнате.

— И кто исполнитель?

— Не имею ни малейшего понятия, — развел руками демон. — Но давай приступим к заклинанию.

И следующий час я под диктовку Ченгера записывал формулу и правил переменные. Изначально заклинание целилось на магические эффекты, так или иначе угрожающие здоровью не сразу, а постепенно. Список был внушительным, и на каждый конкретный случай была своя модификация чар. Но природная отрава, например, как тот же мышьяк в чесночном соусе, они не определяли.

Однако с помощью подсказок демона я умудрился вывести основной список отравляющих веществ, которые так или иначе имелись в Херцштадте. Вряд ли принц вручит исполнителю что-то экзотическое — ведь моя гибель должна быть естественной, значит, в ход пойдут только местные варианты.

Почему? Ну, хотя бы потому, что я могу оказаться подозрительным засранцем, который не станет жрать неизвестную пищу или какие-то редкости вроде жареных личинок. Следовательно, и убить меня через них не получится, по крайней мере, достаточно быстро.

А вот подсыпать что-то местное в совершенно обыденный суп — тут все намного легче, да и дешевле, чего уж там. Одно дело везти через полмира пользующуюся популярностью в гаремах Аджабии киноварь, и совсем другое взять крысиный яд в ближайшей лавке.

Так или иначе, но к полуночи у меня имелся внушительный список из сорока трех пригодных к использованию заклинаний. И с учетом, что завтра состоится праздничный фуршет, посвященный началу учебного года, они мне могут пригодиться уже меньше чем через сутки.

Так что утром, когда Марцин без стука вошел в мою комнату, он застал меня с красными глазами сидящим за столом, заваленным бумагами.

— Отвратительно выглядишь, — чуть скривив губы, вместо приветствия сказал Вагнер. — Чем ты занимался всю ночь?

— Учебой, — ответил я, складывая исписанные формулами листы. — Чем обязан?

Теплых отношений у нас так и не сложилось. Магистр был слишком мутным, чтобы я мог ему доверять, а у меня не было желания играть за Аркейн на политическом поле. Несмотря на протекцию со стороны ордена, прыгать по приказу Марцина я не собирался.