Книга Потерянные сокровища, страница 4 – Кирсти Мэннинг

Снова взглянув на Люсию, Кейт сказала:

— Да, я в порядке.

Это была правда, но лишь наполовину, и в горле у Кейт стал образовываться ком.

Она принялась заправлять выбившийся на виске локон обратно в хвост, чтобы хоть как-то отвлечься.

— Когда Джейн позвонила и сказала, что хочет поручить тебе эксклюзивный материал, я очень обрадовалась. Ты заслужила это… — Люсия склонила голову набок и продолжила: — Не подведи, Кейт, — тебя привлекли, потому что твои исследования в этой области самые лучшие. Я знаю, ты сможешь осветить этот материал должным образом.

Кейт справилась с комом в горле и с молчаливой благодарностью посмотрела в глаза своей наставнице, собираясь что-то сказать в ответ, но тут ее внимание привлекла тень на дальней стене комнаты. Кейт перевела взгляд на темноволосую женщину, которая очень старательно пришивала золотую с цветной глазурью цепочку к бархатной подставке.

— Предметы, которые вы запрашивали для исследования, находятся в соседней комнате. Трудно сделать выбор из более чем четырех сотен экспонатов, не так ли? — сказала Люсия, сочувственно улыбаясь. — Боюсь, наш фотограф опаздывает. Он приехал прямо из Хитроу. Охрана на входе решает, куда пристроить его доску для серфинга.

Директор музея раздраженно постукивала левой ступней, поглядывая на часы.

— Я так понимаю, фотограф — Маркус Холт?

Кейт старалась, чтобы ее голос звучал как можно равнодушнее, но Люсия отметила по глазам ее волнение.

— Ты его знаешь? — Люсия встретилась взглядом с глазами Кейт, и ее бровь вопросительно вздернулась.

Маркус Холт был всемирно известный фотограф, чьи работы украшали обложки всех престижных изданий от «Вог» до «Нэшнл Джеографик».

— Естественно! Джейн познакомила нас пару лет назад на ювелирной выставке в Гонконге. Потом мы несколько раз работали вместе, — сказала Кейт, пожимая плечами. — Он австралиец, — добавила она, как будто это все объясняет.

Теперь обе брови Люсии были приподняты.

— В том смысле, что он очень раскованный.

— Безусловно! — Люсия вновь посмотрела на часы.

— Нет, это помогает ему передать красоту — очарование — в своих работах. Маркус замечает то, что другие пропускают.

— Я не сомневаюсь, что вы обнаружите что-то новое и здесь, в Лондоне, — карие глаза Люсии возбужденно блеснули.

Аккуратные закладки в конце ее блокнота говорили о плотном графике директора.

— Очень надеюсь, что он скоро придет. Через тридцать минут я должна быть на заседании правления, затем весь остаток дня придется убеждать наших основных спонсоров скинуться на новый сайт. Кстати, надеюсь, ты придешь сегодня на вечеринку Гильдии ювелиров?

— Обязательно, — ответила Кейт. — София прислала мне приглашение, как только узнала, что я лечу в Лондон.

За дверью послышалось шуршание, раздался охранный сигнал, затем щелчок открывающегося замка.

— Профессор Райт! Извините за опоздание! — рослый мужчина с перекинутым через плечо черным кофром для фотоаппарата ворвался в комнату.

Он подхватил изящную руку Люсии, и его лицо засияло лучезарной улыбкой. Нечесаные песочные локоны свисали почти до плеч, а темные глаза радостно блестели.

— Я Маркус Холт. Счастлив быть здесь с вами и спасибо огромное за…

— И мы рады видеть вас, — оборвала его тираду Люсия, ее щеки зарделись, она смущенно кашлянула, прочистив горло, и обернулась к Кейт. — Вы, конечно же, знакомы — доктор Кейт Кирби.

— Конечно! Здравствуйте, доктор Кирби! — Маркус повернулся к Кейт и чмокнул в щеку.

Она почувствовала, как его щетина царапнула ее кожу. От него пахло потом и морской водой. Глянув на его мятую льняную рубашку, Кейт не сдержалась:

— Ты что, здесь серфингом занимаешься?

— Не успел. В Хитроу задержали… — улыбка сползла с его лица, глаза виновато опустились. — Эй, мне действительно жаль, что заставил вас ждать.

Маркус сбросил кофр с плеча, поставил его на стол и со словами «Спасибо, приятель» подхватил второй такой же у охранника.

— Позвольте мне представить вам наших сотрудников, — вмешалась Люсия, которой не терпелось перейти к делу.

Она подозвала двух женщин, которых отвлекло от работы шумное появление Маркуса.

— Это Саанви Сингх — реставратор и хранитель экспонатов, — Люсия указала на темноволосую женщину.

Кейт уже работала с ней и сразу узнала.

— И Гейл Вудс — хранитель отдела средневекового искусства.

Маркус и Кейт обменялись с представленными рукопожатиями.

— В прошлом году я была в Женеве — ваша статья о реставрации средневековой броши была восхитительной, — обратилась Кейт к реставратору. — С тех пор я ее везде цитирую, — добавила с довольной улыбкой. — Надеюсь, вы не будете возражать, если я, пользуясь случаем, поэксплуатирую ваши знания? У меня приготовлен огромный список вопросов.

Саанви слегка смутилась и с готовностью кивнула.

Люсия заулыбалась, глядя на Кейт.

— Похоже, мы не ошиблись в выборе, — сказала она и повернулась к Маркусу: — Джейн уверяла, что вы отлично работаете в паре.

— Безусловно, — заверил Маркус, демонстрируя свою лучезарную улыбку. — По крайней мере, до тех пор, пока я точно исполняю все указания доктора Кирби.

В очередной раз Кейт была поражена его непринужденным поведением и природным обаянием. Ему было комфортно среди известных дизайнеров и их бесценных творений, но с такой же легкостью он общался с учеными или журналистами.

— Итак, мы не можем позволить вам прикасаться ни к одному экспонату, — объявила Люсия. — Я знаю, вы подписали все необходимые инструкции, просто хочу еще раз предупредить.

Кейт кивнула и посмотрела на фотографа.

— Не проблема, — пожал тот плечами.

Когда Люсия набирала код на двери в комнату-хранилище, сердце Кейт учащенно забилось. Кто знает, на пороге каких открытий она сейчас стоит? Когда одни люди смотрят на драгоценный камень или ювелирное украшение, они видят поразительную красоту и самоотверженный труд. Другие — любовь и надежду. Но работа Кейт как ученого состояла в том, чтобы за сиянием и блеском каждой драгоценности разглядеть подлинную историю ее создания — как, а самое главное, почему ее сделали. Именно она должна была восстановить утерянную связь между мастером и последующим обладателем его изделия. Иногда она обнаруживала на этом пути разбитые сердца и предательство. Бывало, и убийства. Это были головоломки, которые она никогда не уставала решать.

Чтобы успокоить сердцебиение, Кейт сделала глубокий вздох, выдохнула и ступила в хранилище. Ее глаза заметались между тремя рядами столов, покрытых бархатом. Она то пробегала взглядом по лентам золотых ожерелий, украшенных цветной глазурью, то проплывала по лужицам сапфира и бирюзы, затем, проскакав по длинным рядам золотых пуговиц и бриллиантовых колец, ее взгляд замер у пьедестала, на котором покоился самый большой изумруд, который ей довелось видеть. Волоски шевельнулись на ее запястье.