Книга Душа моя, страница 11 – Тамара Шатохина

И как бы я ни относилась к Михаилу, сейчас понимала, что в чем-то он прав.

Михаил, Миша… что происходит, зачем мне все это? И насколько оно ненужно, утомительно, изматывающе! Неужели он не видит этого, не понимает? Или это я такая сволочь, что не могу немного потерпеть ради Анжелы? Недолго же, всего месяц! А я накручиваю себя, постоянно нахожусь в напряжении, на нервах. Старая обида? Да нет ее уже! Странным образом ушла именно за этот месяц — непостижимо. Мне уже не нужны его объяснения и даже оправдания… покоя хочу! Совсем без мужиков. С дочкой.

Накрутила себя. Села на сидении и сунула ноги в ботинки, не зашнуровывая их. Выглянула в окно.

— Где мы? Долго еще?

— Почти доехали, пара километров…

Пару километров проехали быстро.

Скоро, стоя на холме, я узнавала и не узнавала это место — зеленая кипень больше не прикрывала постройки и казалось, что их стало в разы больше — дома, гаражи, бани, хлева… Но все так же тянулся вдоль села ручей и жались к нему кряжистые старые ивы. И так же стоял на склоне прямо подо мной домик, который наша фирма строила для бабы Мани. Старый дом и баню снесли.

Сейчас мне казалось, что я хорошо знаю эту женщину — по рассказам Алёны, хотя видела ее всего один раз. Потому и вспомнилась она так… как в тот солнечный день — опрятная, маленькая, с короткими седыми вихрами. Приветливая, но будто чуть погруженная в себя, в важные для нее раздумья. Почему-то буквально дословно вспомнилась ее фраза:

— А если липа так рано цветет… непривычно, то это к сильной жаре или, напротив — к ливням? Как думаете?

Те ее слова показалось мне ничего не значащими — пустым разговором. Алёна, правда, что-то ответила, а я просто не приняла их во внимание. Сейчас же, когда уже знала о чем были ее мысли, какие она тогда делала выводы… — светлый ум, логичное, разумное мышление. А я смогу так в свои девяносто?

— Ира… что дальше?

Я вздрогнула и потерянно оглянулась — Михаил спокойно смотрел на меня, ожидая ответа. Черт! — отлегло от сердца. Слова нужно воспринимать буквально, но в дурацком моем накрученном состоянии…

— А дальше… — достала я телефон и набрала номер заказчика. Дождалась ответа.

— Виктор Сергеевич, это представитель «Теремка» — Ирина. Я подъехала и жду вас у дома… дома бабы Мани. Подъезжайте. Проводите меня, покажете — что, где и как.

Договорившись о времени, спрятала телефон и кивнула Михаилу на машину:

— Поехали, спустимся вон к тому домику. Еще есть время пообщаться с Олегом.

— Это его?

— Нет, его жены…

На мой стук дверь открыла молодая женщина. Полная, статная, с правильными славянскими чертами лица и рельефными, далеко не заплывшими формами… рядом с ней я сразу почувствовала себя той самой маленькой собачкой — щенком. И конечно узнала ее — именно эту женщину подвозил тогда Олег. У нее принимал на руки младенца, помогая выйти из машины. А я тогда заложила его Алёне и потом меня пытала совесть, заставляя сомневаться и страдать — а вдруг еще оставался хотя бы мизерный шанс на их примирение? А я влезла, доложила, насексотила… Сейчас-то уже знала, что шансов не было — Алёна не простила бы ему ту сцену в постели, даже если бы все еще любила. А она уже любила другого…

— Здравствуйте? — замерла в дверях женщина, — вы к кому?

— К Олегу… Немоляйкину. Он дома?

— Нет, не дома, но скоро будет — в мех. мастерской смотрят нашу машину. Вы заходите, подождите его в тепле, — вытирала она влажные руки цветастым фартуком. А ей пошел бы и яркий русский сарафан, а еще кокошник… или что там положено было носить замужним бабам? Кику, платок, повязанный «рожками»? Все пошло бы — нечаянно любовалась я ею.

— Спасибо, но у нас времени маловато, да и вам беспокойство.

— Ну что вы? — улыбалась она, — пообедаете с нами. Я как раз готовлю ереванскую толму… если вы не против острых блюд.

— Долму? — не расслышала я.

— Ну, можно и так, — весело хмыкнула она, — но различия в приготовлении есть. А вот вы обижаете наш дом, стоя на пороге.

— Может, потом — после? А сейчас уже подъедет заказчик. Будем строить ему теплый ангар-мастерскую. Где-то в районе пасеки, на месте старых развалин, — зачем-то объясняла я. Почему-то было уже неловко просто попрощаться, развернуться и уйти.

— Там, где жила ведьма? — загорелись любопытством глаза женщины.

— Ведьма? — удивилась я. И тут вспомнился Лянкин рассказ…

— С гадюками, что ли?

— Ой, да заходите вы уже! Пять минут! Меня Ольгой зовут, — потянула она меня за руку в прихожую, — поговорим хоть.

Я и раньше знала, как ее зовут — Алёна рассказывала о ней. Будто знакомила заочно. Может поэтому я так послушно шагнула, оглянувшись на Михаила, который все это время молча стоял сзади. И увидела за его спиной поворачивающую на участок машину Олега. Сразу послышался и шум мотора. Михаил оглянулся на него и быстро пошел навстречу машине.

— А вот и он. Ну, тогда жду вас… я закрою дверь? Холодновато, — передернула она плечами в тонком халатике.

— Да, конечно. Извините, — шагнула я обратно за порог, и сама прикрыла дверь.

Сошла с крыльца и встала там… смотрела, как из машины выходит Олег, как Михаил подходит к нему и что-то быстро говорит. Потом они немного молчат, и Олег поворачивает голову в мою сторону, смотрит… отворачиваясь, сам что-то говорит Михаилу. А я, наконец, начинаю что-то понимать. Или только догадываться?

Он рвался сюда не затем, чтобы обезопасить меня в дороге. Или (если объективно) то, возможно, не только за этим. Основная цель его поездки — заставить Олега молчать о чем-то, чего я знать не должна. Вряд ли он собирался защищать его от меня, опасаясь, что наброшусь злой собакой. Да и стоит ли это делать — тоскливо соображала я, отводя от них взгляд. В ушах еще звучал приветливый голос Ольги…

У нас с Олегом были не совсем обычные отношения. Он много помогал мне когда-то, как подруге жены. И я твердо знала тогда, что если это будет в его силах и возможностях, то он возьмется решать любые мои проблемы. Нет, я не злоупотребляла, но даже просто знать это было спасением — что ты всегда можешь на кого-то рассчитывать. И речь сейчас не об Алёне. Она замечательная подруга, но случались ситуации… И не будь Олега, она сидела бы и тоже точила слезы рядом со мной, потому что мы — бабы! Две бабы, которые вначале слегка или сильно паникуют и теряются, и только потом, успокоившись и собравшись с силами, действуют. И хорошо, если разумно. Мужчина в доме, те самые штаны… без них ужасно трудно, если ты уже привыкла находиться за широкой спиной и под надежной защитой. И даже если Олег был только иллюзией такой защиты, это дорогого стоило.

А потом он сглупил… Вначале я даже не способна была воспринимать тот его поступок, как предательство, настолько он был диким. Ошибка, глупость, временное помешательство — да все, что угодно! Злилась на Алёну, которая не хочет этого понять — он же раскаивался, просил прощения! Да он плакал! Плакал, как ребенок и просил меня — помоги. Человек, который помогал мне не раз и не два, был крестным моей дочери, баловал и даже любил ее.