Книга Клан Когтей, страница 60 – Ян Бадевский

Через тридцать пять минут на мессенджер, с которого я вел трансляцию, позвонил Константин Федорович. Этот разговор я тоже предвидел, поэтому не спешил покидать апартаменты.

— Сергей, что происходит?

— Вы слышали.

— Ты парень адекватный. И понимаешь, что я устрою проверку. Насколько твой источник… надежен?

— Насколько вообще можно считать надежной базу данных Гильдии корректировщиков? Я собственными глазами видел заказ с нашими именами. Открытый тип. Срок исполнения — до моего совершеннолетия.

— Это всё?

— Поговорите с Кротовым, — не выдержал я. — Он охранял вас все эти годы. Прямой вызов наследнику он бросить не может и опасается за свою должность. Я прекрасно его понимаю.

— Значит, так.

— Обычное явление в клановых структурах, разве нет?

— А ты умнее, чем кажешься.

— Потому и жив до сих пор.

— Я не хочу терять одного из вас. Если твои слова подтвердятся, я изгоню Виктора. И это, поверь, не худший вариант. Отмените дуэль.

— Если мои слова подтвердятся, — возразил я, — очередной корректировщик придет за вашей головой. А потом и за моей. Я устал бегать. Этот узел надо разрубать.

— Понимаю, — задумчиво произнес глава рода. Я вдруг увидел, насколько он постарел и осунулся с момента нашей последней встречи в «Звенящих кедрах». И ведь может подправить здоровье у целителей, да и сам владеет десятком-другим полезных техник. Может, а не делает. То ли устал, то ли еще что. — Но ты учти, есть вещи необратимые. Виктор старше, опытнее. Ранг у него повыше…

— Я в курсе.

— Дай закончить, — в голосе деда прорезалась сталь. — Если же ты победишь, против тебя выступит Татьяна. Мстительная особа, как и все Курбатовы. Подрастут дети, которые сейчас еще в садик ходят… Окрепнут, сил наберутся. И тоже начнут тебя искать по белу свету. Поступки имеют последствия, Сергей. Особенно у дворян. Ты запускаешь круговорот насилия, в который будут втянуты поколения моих родичей.

— Не я бросил вызов.

— Ну-ну, — хмыкнул старик. — Подумай, в общем. С сыном я тоже переговорю.

— Рад был повидаться, Константин Федорович. Берегите себя.

На этом разговор завершился.

Арина ждала меня в закусочной на первом этаже.

— Идем, — я тронул девушку за плечо. — Прогуляемся.

Покинув кафе, мы неспешным шагом двинулись по берегу канала. Арина молчала, погрузившись в собственные мысли. Погода с утра заметно улучшилась, в тучах появились просветы, дождь перестал моросить. Вдоль канала тянуло утренней свежестью. С Сыроежкиным мы встретились неподалеку от изогнутого арочного моста с деревянным ограждением, выкрашенным в красный. Типичный для Токио элемент.

— Как оно? — спросил Виталик.

— Завтра приступаешь к своим обязанностям, — я хлопнул друга по плечу. — В полдень с тобой свяжется секундант Виктора Друцкого.

— Через что?

— Ты же купил одноразовый браслет с левой симкой. В Телетайпе зарегистрировался?

— Конечно.

— Сегодня добавишься в друзья к официальному профилю Виктора Друцкого. Дальше пойдет по привычному сценарию. За одним исключением. Ты каждые три-четыре часа меняешь капсульные отели, а во время переговоров постоянно двигаешься. Используй паромы, монорельс, такси. Не метро, там плохая связь. Когда все вопросы будут улажены, избавься от браслета. После назначения места и времени поединка он тебе не понадобится. И возвращайся в наш отель. Соблюдай осторожность, минимум три пересадки.

— Да помню я, — устало буркнул Сыроежкин.

Схему переговоров мы обсудили трижды, но береженого Перун бережет.

Мы поднялись на скрипучий настил.

— Ты определился с локацией и всем остальным? — поинтересовался Виталик.

— В общих чертах, — уклончиво ответил я. — Думал над опустевшими гостиницами и ливневыми канализациями, но… не хочу быть заваленным под обломками, знаешь ли.

— Где? — не выдержал Виталик.

— Станция тропосферной связи. Заброшенный военный объект.

— Хорошо, — кивнул Сыроежкин. — А время?

— Полдень. Через три дня. Этого достаточно, чтобы прилететь из Питера в Токио, хорошенько выспаться и настроиться на поединок. Тянуть тоже не стоит, это дурновкусие.

— Ладушки.

Мы оказались на другом берегу канала.

— А что с оружием? — поинтересовалась Арина.

— В теории можно обойтись без него, — задумчиво произнес я, глядя на мутный поток справа. — В качестве стихии я выбираю воздух, чтобы не вызывать у секунданта лишних вопросов.

— Ты же из огненного пистолета стреляешь.

— Это поправимо.

— В смысле? — Арина приподняла бровь.

— Мы заказали кое-что у мастера Фэна, — похвастался Виталик. — Теперь я занимаюсь оружейными поставками.

В голосе моего снабженца послышалась непередаваемая гордость.

Я сдержал улыбку.

— Фамильяр прибудет с минуты на минуту, — останавливаюсь, чтобы свериться с таймером на смарт-браслете. — Наш оружейник отличается пунктуальностью.

В подтверждение моих слов воздух набережной задрожал, и в метре от меня прорезалась вертикальная щель. Выкарабкавшееся из иных измерений двумерное существо обрело объем и встроилось в привычный континуум. Передо мной стоял устрашающего вида богомол ростом с собаку. Довольно крупную собаку, не болонку или мопса. Богомол протянул мне контейнер со знакомым логотипом и тут же скрылся в пространственной складке.

— Точность — вежливость мастеров, — глубокомысленно заметил Виталик.

— Немецкие кухенрейтеры, — сообщил я, любовно поглаживая продолговатую коробку. — Однозарядные дуэльные пистолеты. Парные, модернизированные под воздушные стрелковые техники. Гладкоствольные, но осечек не дают.

— Противник купит такие же, — блеснул своими познаниями Виталик. — Рабочую пару определит жребий.

— Где им заказать такие же? — удивилась Арина. — Мастер Фэн уникален.

— В России есть несколько мастеров его класса, — возразил я. — Все они живут в Питере. Для Друцких не составит труда сделать срочный заказ.

Кодекс писался таким образом, чтобы максимально уравнять дуэлянтов на поле чести. Никто не должен получить решающее преимущество. Единственное, что меня безмерно удивляет — это отсутствие регламента по рангам дерущихся. Новичок-стихийник против Архимага — пожалуйста, нет проблем. Только по техникам договоримся, и понеслась. Фигня, что один может рубануть «разрывом» первого уровня, а второй — шестидесятого. На эту лазейку в правилах я и рассчитываю.

— А почему ты не дерешься тонфами? — спросила Арина.