Книга Девочка Джа, страница 17 – Юлия Николаевна Николаева

— О чем говорите?

Удивительно, но ни я, ни Гарик не пожелали делиться. Я понятно почему — Гарик мой пока единственный источник информации, по крайней мере, из него можно что-то вытянуть. А он, наверное, уверен, что Саша ему по голове наскучит за такие подробности. Потому и сказал сейчас:

— Да я все о Сашином голосе. Так поет, заслушаться можно.

И заснуть — хмыкнула я мысленно.

— Кстати, — улыбнулась Саше, — кто-то мне «Такамин» обещал.

— Это еще что за зверь? — удивился Гарик.

— Гитара такая.

— Обещал, значит, будет. Гарика в город зашлем, привезет тебе «Такамин».

Я уставилась во все глаза, Гарик, кстати, тоже.

— Ты серьезно? — спросила все же.

— Ну да. Обещания надо выполнять. Сгоняешь, Гарик? Я тебе объясню, что купить.

Мужчина перевел взгляд с Саши на меня и обратно, потом вздернул брови, пожимая плечами.

— Ну если очень надо…

На его лице было ясно написано: у нас тут такие дела творятся, а мы за гитарами собрались. Типа в бой, так с песней? Но все-таки он ничего не сказал по этому поводу, только спросил:

— Сейчас съездить?

— А чего тянуть? — усмехнулся Саша. Гарик снова пожал плечами и потопал в дом через сени. Мы проводили его взглядами, а потом я услышала вопрос:

— Теперь ты перестанешь на меня злиться?

Я непонимающе на него посмотрела, и тут дошло.

— Ты от меня типа откупиться хочешь гитарой? — спросила возмущенно.

— Нет, просто порадовать. А то ты очень напряженная стала.

Ну здрасьте вам. Напряжена я. Сейчас я тебе покажу, что такое напряжена. Я улыбнулась, даже присела на ступеньку рядом с ним. Заглянула в глаза, Саша наблюдал внимательно.

— Я понимаю, как у вас тут все это устроено, — заметила ласково. — Ты с женщиной спишь, даришь ей шубы, духи, гитары, тут по настроению, а она всему радуется, даже тому, что ты спишь не только с ней. Так вот: я не такая. Я переспала с тобой, и это было моя ошибка. Больше я ее совершать не намерена. И не надо задабривать меня, ясно? А «Такамин» ты мне и так был должен, потому что обещал за все случившееся в ресторане. Так что не рассчитывай, что я перестану быть такой напряженной. Я нахожусь здесь только потому, что вынуждена в силу обстоятельств. И поверь, вытерпеть рядом с собой очередного бабника могу вполне без задабриваний с его стороны. И не бойся, твоей дорогой Любе я ничего не расскажу.

Я ушла в дом, Саша остался на улице. За мной не пошел, не окликнул. Значит, я права, ничего ему от меня не надо. Лишь бы не мешалась под ногами и лишнего не болтала. Ну и плевать. Плевать я сказала, а не нюни распускать.

А «Такамин» я все-таки приняла, потому что действительно заслужила, и договор о нем был еще до секса. Да тогда даже и мысли о сексе не было никакой, только гонки на автомобилях и труп в туалете. Ну и взрыв.

Кстати, за гитарой Гарик уехал вместе с Сашей, и последний обратно не вернулся. Спрашивать, где он, я разумно не стала. У меня теперь «Такамин» есть, он лучше всех мужиков.

«Только с ним сексом не займешься», — шепнул надоедливо внутренний голос. Вот уж кто бы помолчал сейчас, выступать надо было, когда я совершала ошибку, и спасать меня от нее, а не вот это вот все.

Любу гитара не заинтересовала, она занялась готовкой, Гарик как раз продукты привез. Странная она все-таки певица. Гарик же сразу попросил сыграть что-нибудь.

— Сейчас, настрою и сыграю, — не стала я отнекиваться. «Такамин» же, ну.

В общем, до вечера дело у меня нашлось, я даже отвлеклась от всех этих мрачных бандитских дум и взрывных мужиков. Ужинали мы втроем, потом Люба отправилась мыть посуду, а я решила тактично не мешать, вместо этого устроилась на заднем дворе с Гариком и чаем. Вкусно он его все-таки заваривает.

И конечно, раз уж дело к чаю, я сделала глоток и попросила:

— Расскажи мне дальше про разборки.

На этот раз Гарик был готов, хмуро покачал головой на мои слова.

— Джа не будет доволен, что я тут болтаю.

— Так мы ему не скажем.

Он посмотрел укоризненно, потом спросил:

— А что ты еще хочешь знать?

— Как что? Есть идеи, кто этот бесстрашный, убивший Святогора?

— Пока нет. Вот Джа узнает новости, расскажет, может, у кого умные мысли появились. Пока что оставшиеся объединились и рыщут в поисках убийцы.

Я нахмурилась.

— Они считают, это Саша убил Святогора?

— Не исключают такой возможности.

Я немного посверлила Гарика взглядом, а потом спросила напрямую:

— А ты не думаешь, что это действительно Саша?

Гарик поперхнулся чаем и закашлялся.

— С ума сошла? — высказался наконец. — Джа это ни к чему.

— Тогда чего он сбежал?

Тут Гарик откровенно замялся, но все же ответил, хоть и неохотно:

— История одна была, но даже не начинай просить, не буду рассказывать. Джа пришлось уехать на время. И вот вернулся, хотел, так сказать, наладить былые отношения с высшими нашего города, а тут нате вам.

— То есть кто-то мог его подставить специально? — нахмурилась я.

— Мог. Но кто — не знаю, и Джа не знает, потому и спрятался на время, чтобы попытаться разобраться в ситуации.

— А кто он вообще такой, Саша? — додумалась я спросить. Ответ получить не особенно рассчитывала и оказалась права.

— Чужие истории я рассказывать не буду.

— Ладно, тогда ответь на другой вопрос. Это ведь все опасно, зачем тебе влезать? Зачем помогать Саше, ставить себя под угрозу?

Гарик задумался. Ничего себе, реально ответ ищет? Философию затирает в голове поди о высших смыслах? Я уже готовилась что-то такое услышать, когда он ответил:

— Джа хороший человек. Помочь хорошему человеку в беде — разве это неправильно?

О как. Ну почти философия, что тут скажешь.

— Слушай, — вернулась я к делам земным, — неужели эти твои высшие нашего города не понимают, что настолько подставляться было бы глупо? Прийти на праздник и тупо грохнуть Святогора в туалете… Это же форменное идиотство.



— Так поди им объясни это. Они сначала из Саши душу вытрясут, а потом будут думать, правильно ли сделали.

— Да уж, не самые умные люди правят нашим городом, — вздохнула я. Гарик хмыкнул, тут мы услышали автомобильный гудок и поспешили к воротам. Приехал Саша, Люба встречала его как истинная жена декабриста: смотрела преданным взглядом, прижав полотенце к груди. Ну или как будто двадцать пять лет ждала из царской армии, не меньше.