Книга О нас по-настоящему, страница 53 – Антон Navotny

После того, как у меня вытащили трубку, я спросил, какое сегодня число.

26-е апреля 2020-го года.

Я с облегчением выдохнул. Говорить было трудно, и я написал Катерине сообщение, что я пришел в сознание.

В больнице меня продержали до 12-го мая. Все это время я хотел позвонить Егору, но не знал его номера, а спрашивать у Катерины было неудобно. С телефона я зашел на портал «Парни», нашел его последнюю статью «Червивая половинка» и оставил комментарий.

В день выписки Катерина хотела за мной приехать, но я настоял на том, чтобы мы еще пару недель побыли раздельно. Она согласилась. Я вызвал такси и поехал в Удельную.

– Помру молодым и красивым от чахотки, как героиня “Мулен Руж”, – весело объявил мне Леша по телефону из больницы.

COVID не подтвердился. Поставили воспаление легких с подозрением на туберкулез. Час от часу не легче. Но держался он молодцом. Врачи пророчили месяц в больнице. Леша и в этом нашел плюсы, не будут дергать с работы, спокойно отдохну, подумаю о жизни.

Во время одной из ежедневных встреч в Zoom Кирилл сказал, что Костя идет на поправку. Лиля продолжала сидеть в квартире, потихоньку сходя с ума от мужа и дочки. Аня на даче, тоже была в предистерическом состоянии, так как мама мучила огородом, который Аня терпеть не могла. Ники продолжал тайно принимать клиенток на дому, за что огреб от меня, но уверял, что принимает их практически в противочумном костюме.

В личной беседе Кирилл рассказал, что с Костей они общаются в основном по переписке, редко созваниваются.

– Сейчас самое главное, чтобы он поправился окончательно, – говорил Кирилл. – Я не надеюсь и не жду никакого продолжения наших отношений. Помогаю потому, что он дорог мне. Хочу, чтобы мы продолжали общаться, я не держу на него зла.

– Я рад, что ты так думаешь.

– Он попросил меня дать ему почитать мою самую любимую книгу…

Я удивился.

– Зачем?

– Не знаю. Просто написал так и все.

– И что ты ему дал?

– «Маленького принца», Экзюпери.

«Я ведь не хотел, чтобы тебе было больно. Ты сам пожелал, чтобы я тебя приручил». ^[10]

Гордей пришел в себя, и его перевели в обычную палату, он шел на поправку. В тот момент, когда я об этом узнал, я расплакался. Потом я радостно скакал по комнате, а из глаз продолжали литься слезы. 29-го апреля я увидел комментарий от Hero под своей статьей «Червивая половинка»:

«А я достоин Принца?»

Эти слова были для меня как луч надежды от маяка во мраке бушующего моря. В ответ я отправил три сердечка. Безумно хотелось услышать его голос, но тетя не знала номер Гордея, а Кате звонить я не решался. Она достаточно прохладно разговаривала со мной в последние разы.

На всякий случай я все же сдал анализ на ВИЧ, он был отрицательный. Днем 12-го мая, я съездил за результатом, а когда вернулся, обнаружил поднятые жалюзи на окнах дома Гордея.

Он приехал? Один или с Катей, или это Катя?

Я не находил себе места. Полдня курил на крыльце, не отводя глаз от его окна на втором этаже. Он так и не появился. Я плюнул и пошел к нему. Будь что будет.

Когда я подходил к своей калитке он, как привидение, возник в окне. Я замер на месте.

Он похудел, но это не повлияло на его красоту, только глаза сделались грустными.

Он отрицательно покачал головой.

Я движением руки спросил, один ли он. Он кивнул. Я развел руки в стороны, давая понять, что я не понимаю, почему нет. Он прислонил кулак одной руки к другой с растопыренными пальцами, таким образом, видимо, показывал коронавирус, а потом указал на себя.

Остаток дня я провел на улице, он сидел около окна. Я включал песню Сэма Смита «Nothing Left For You», дурачился под нее перед ним. Он улыбался. В десять накрыл стол на лужайке, чтобы ему было видно, зажег свечи. Так мы ужинали. Около одиннадцати он включил песню Фрэнка Синатры «Strangers in the night», а следом заиграла «Unchained Melody» в исполнении Элвиса Пресли. В конце песни он показал мне, что будет ложиться спать. Я кивнул и послал ему воздушный поцелуй, он отправил мне в ответ. Я не уходил в дом допоздна, шторы в его комнате были открыты и, несмотря на то, что его не было видно, я знал, что он наблюдает за мной с кровати.

Я позвонил Ники.

– Ты дурочка или боишься заразиться? – спросил Ники.

– В смысле?

– Мужик только вышел из больницы, один, слаб, ему нужна помощь, а ты ему театрализованные представления устраиваешь.

– Так он сам не разрешил мне к нему приходить, не хочет меня заразить.

– Чем? Ты думаешь, его выпустили бы из больницы, если бы анализы все еще показывали наличие вируса?

– Нет.

– Вот и не неси чушь. Завтра же готовь вкусняшки и дуй к нему. Больше года уже друг другу голову морочите. Может, хватит уже?

На следующий день я приготовил куриный бульон, картошку-пюре, рыбу на пару и около двух вышел из дома, надев перчатки и маску.

Увидев мой решительный настрой, Гордей открыл окно.

– Егор, нет.

Я подошел к его калитке.

– А как ты меня остановишь?

– Я не открою калитку.

– Я весь предохранился.

– И что?

– Значит, не пустишь?

– Нет.

– Хорошо.

Я перелез через забор и сел на скамейку рядом с крыльцом.

– Тогда я теперь буду жить у тебя на крыльце.

После недолгого молчания я добавил:

– И тебя я не заражу. Я сдавал анализ, у меня ничего нет. Из дома я не выхожу, продукты из магазина привозят, все обрабатываю спиртом.

Я надел маску и открыл дверь.

– Я не боюсь заразиться.

Егор принес еду, это было так мило. Честно говоря, я еще не успел заказать продукты и ел то, что было в доме – консервы, Доширак.

Во время обеда пришлось снять маску, но мы сидели на приличном расстоянии.

– Пообедай со мной.

– Спасибо, я не голоден.

Он сидел за столом, напротив меня, спиной к окну, в солнечных лучах. Мы были немного растерянны, смущены.

Почему-то не верилось, что мы снова увиделись. Хотелось прикоснуться к нему, но невидимая стена сдерживала. Дом сдерживал нас, в нем присутствовала энергетика Катерины…

– Носишь, – произнес Егор.