Книга Благословенные монстры, страница 53 – Эмили А. Дункан

Серефин затянул бинты, с ужасом ожидая того момента, когда калязинка придет в себя.

– Ты должен рассказать мне, что происходит.

Рука Малахии, касавшаяся дерева, выглядела искривленной и неправильной, а его железные когти впились в ствол. На его щеке открылись глаза странных цветов: бледные и кровоточащие, темные и пустые. Они исчезли так же быстро, как и появились.

– Я собирался бороться с этим, – тихо сказал он. – Больше всего на свете меня пугает осознание того, что я могу полностью потерять себя, и, если этот бог победит, так и произойдет. Но…

Серефина очень встревожило это «но».

– Нет смысла сопротивляться. Пусть мир сгорит. Мы пытались это исправить.

– Sznecz.

– Это не сработало. Ничто не сработает.

– Ты всегда ударялся в крайности, Малахия, – сказал Серефин.

– Я бы мог сказать то же самое про тебя, – ответил тот, прижимая руку к груди.

Серефин поморщился.

– Я не хотел тебя убивать. Это был Чирног, – сказал он. – Я… не мог его остановить.

– Может, мне и стало бы легче от этих слов, но ты путешествовал в компании Voldah Gorovni.

Серефин вздохнул.

– Наша встреча с Катей была всего лишь совпадением. Я просто делал все возможное, чтобы остаться в живых.

– Разве твои намерения имеют значение, если в итоге это привело к моему убийству?

– А твои намерения имели значение, когда ты убедил моего отца убить меня? – он коснулся шрама на своей шее.

Малахия едва заметно улыбнулся. На его лице промелькнуло какое-то странное выражение.

– Подожди. Он не…

– Нет, – сказал Серефин, предвосхищая его вопрос. – Клариса, бывшая королева, чьи махинации остаются загадкой, имеет честь быть нашей матерью. Я не знаю, кто твой отец.

– Ох, – тихо выдохнул Малахия. – Кажется, я немного ее помню. Ее и какую-то другую женщину.

– Наверное, ты говоришь о Сильвии, сестре Кларисы. Она притворялась твоей матерью, когда мы были детьми.

Малахия нахмурился. За весь разговор он ни разу не взглянул на Серефина.

– Что ты задумал, Малахия?

– Я никогда этого не рассказываю. Ни за что. Никому. Я ничего не говорил Живии. Я не обсуждал свои планы с Париджахан или Рашидом. Я не делился этим с… – он немного помолчал, а затем решительно добавил: – Надеждой.

– И посмотри, к чему тебя это привело.

– Я не знаю, что делать. Я не вижу выхода. Думаю, нам не на что надеяться. Мы истратили все наши шансы.

– Ты позволишь этому старому богу поступать по-своему? – гневно спросил Серефин.

– Этот старый бог хочет уничтожить божественную империю Калязина, – сказал Малахия.

– Тебя все еще это волнует?

Малахия наконец посмотрел на своего брата с безумным выражением лица.

– Серефин, это единственное, что по-настоящему важно. Они уничтожат нас, если их не остановить. Ты и сам это знаешь. Ты так отчаянно пытался выбраться из-под контроля Велеса…

– Это совсем не то, что я от тебя ожидал.

– Ты меня не знаешь.

Это было простое утверждение, и, возможно, Малахия не хотел, чтобы оно прозвучало так резко. Это была очевидная правда. Единственное, что они действительно знали друг о друге, – это их бесконечные предательства.

Серефин рассеянно стряхнул мотылька со своего плеча, с сожалением вспоминая о том, как Катя приказала отрезать рукава его мундира.

– Полагаю, что нет.

Хотел ли он знать своего брата? Серефин подозревал, что истинное лицо Малахии можно было увидеть лишь в те моменты, когда он находился рядом с Надей.

– Это очень удобно, – тихо сказал Малахия, – свалить мое убийство на Чирнога.

– Хочешь, чтобы мы стали врагами? Прекрасно. Я могу бросить тебя на произвол судьбы. Могу вернуться домой и сделать все возможное, чтобы распустить Стервятников. Ты можешь сжечь этот мир дотла, но тогда я возьму все, что у тебя осталось, и брошу в огонь.

Закрыв глаза, Малахия глубоко вздохнул. Он прислонился к дереву, и по его телу пробежала дрожь.

– Нет, я этого не хочу.

– Мне так не кажется.

Малахия сполз вниз, усаживаясь у подножия дерева.

– Что случилось? – спросил Серефин.

Крошечная морщинка исказила татуировки на лбу Малахии.

– Я думал, что мой план работает. А потом этот мальчишка опутал вас своей магией. Он пытался убить тебя, потому что ты боролся с Чирногом.

– Не думаю, что ему это удалось. Тем более я уже умирал, – с сомнением сказал Серефин. – А что произошло потом?

– Потом? – озадаченно переспросил Малахия. – Ох. Я вырубил его и вернулся, чтобы нейтрализовать силу Чирнога.

– Ты можешь это сделать?

Лицо Малахии исказилось. Он осторожно закатал рукав, обнажив переплетение глубоких ран. Это выглядело так, будто каждый порез, который он когда-либо делал на своем предплечье, снова открылся. Серефин поморщился.

– У Чирнога есть особые способы выразить свое неодобрение, – он наклонил голову. – Как и свою благосклонность. Мальчишка пожертвовал еще одним пальцем, чтобы использовать магию бога на вас троих.

– Подожди… так мы больше не заперты здесь?

Малахия не ответил. Серефину хотелось закричать.

– То есть лидер культа валяется без сознания, а мы еще не попытались сбежать?

– Зачем? Куда мы пойдем?

– Чтобы выжить! Домой!

Серефин принялся нервно расхаживать по кругу, а затем сел на пол перед Малахией. Они не могли уйти, пока Кацпер оставался без сознания, к тому же он не хотел бросать калязинскую девчонку, будь проклята его сентиментальность. Он старался не подходить слишком близко к дереву. Воспоминания о том, как его утащили под землю и опутали огромными корнями, были еще слишком свежи.

– Ладно, – выплюнул он. – У тебя явно есть план. Давай его обсудим.

– Что?

– К сожалению, мы впутались в эту историю вместе. Значит, и выбираться из нее будем тоже вместе.

– Я не могу ничего планировать без ведома Чирнога.

– И?

Малахия провел руками по лицу:

– Что, если он заставит меня обернуться против тебя?

– Будем разбираться с проблемами по мере их поступления. К тому же это прозвучало так, словно тебе совсем не хочется меня предавать.

Малахия пренебрежительно махнул рукой.

– Что случилось, когда ты, – Серефин запнулся, – убил того человека?

Малахия посмотрел на свои руки. Они дрожали.