Книга Маг при дворе ее величества, страница 62 – Кристофер Сташеф

— Это огонь на прикрытие, — крикнул Мэт сэру Ги. — Что он прикрывает?

— Смотрите!

Черный Рыцарь махнул рукой, и Мэт, взглянув вниз, увидел целую шеренгу инфантерии, которая продвигалась к стене с приставными лестницами.

— Вдаль не стрелять, — приказал аббат своим людям. — Цельтесь каждый в своего, чтобы сразить наповал. Пли!

Стрелы полетели со стены в ряд инфантерии. Приставные лестницы выпали из рук пехотинцев и, падая, сшибали их. Нападающие дрогнули и отступили, оставив тела убитых и раненых.

— Как тяжко, — сказал аббат, глядя вниз на полегшие тела. — Большинство из них заставили пойти на нас войной. Еще год назад я бы боролся за их спасение, а теперь должен убивать. Да, либо убивать, либо отдать мою крепость, а с ней — надежду страны.

— Что там такое? — спросил Мэт.

— Где? — Аббат проследил за его указывающей рукой. — А, это колдун, который командует всей ордой.

— А те двое в сером рядом с ним?

— Его ученики. — Аббат нахмурился. — Что ты за маг, если не знаешь в лицо колдунов?

— Маг, который не тратит время на соблюдение формальностей, — парировал Мэт. — Что они там затевают?

Трое колдунов стояли, склонившись над огромным котлом. Двое помешивали варево, и изредка что-то туда подбрасывали. Главный колдун, низко склонясь, выделывал над котлом магические пассы и, вероятно, произносил заклинания.

— Варят колдовское зелье, — произнес аббат. — Но не слишком-то я их боюсь: место святое. Мы должны полагаться на Господа и на Святого Монкера, они защитят нас.

Внезапный слабый гул ударил в уши Мэту. Он взглянул вверх.

— Господин аббат! Что это?

— О чем вы? — спросил аббат.

— Этот звук!

— Я ничего не слышу.

— Какое-то жужжание, из-под шума битвы. Неужели не слышите? Оно все громче!

— Никакого такого... — Аббат осекся. Теперь все услышали — как будто включился стереофонический звук и наполнил собой все небо.

И туча налетала: как туча саранчи, но еще хуже, потому что она состояла из комаров, москитов, ос, слепней. Звезды скрылись за этой тучей. Рыцари соскочили со стены, спасаясь от москитов, которые свободно пролезали в щели доспехов. Один рыцарь дико завопил и сдернул шлем: осы не слишком приятное общество.

В ту же минуту Мэт увидел прямо перед собой верхнюю перекладину приставной лестницы.

— Штурм! — крикнул он. — Они идут!

Забыв про насекомых, рыцари схватились за мечи. Но неприятель уже вскарабкался на стену. Мечи с лязгом ударялись о щиты, люди вскрикивали и падали вниз с огромной высоты. Мэт, пробивая насквозь щиты, благословлял свой сверхпрочный меч, но на него наступали со всех сторон.

Чей-то голос позвал:

— Ко мне, маг! Я очищу для тебя поле боя!

Услышав слово «маг», воины неприятеля с воплями навалились на Мэта. Один удар он отразил щитом, другой — мечом, плашмя, а затем, не рассчитав, снес кому-то полголовы. При виде мозгов в желудке у него поднялся бунт. Он тяжело сглотнул, сжал челюсти, однако удары сыпались один за другим, и приходилось защищаться. Отражая нападение справа, Мэт не успел повернуть свой сверхпрочный меч плашмя, и нападающий воин остался с одним эфесом в руках. В растерянности он швырнул его в Мэта и с криком бросился бежать. Мэт не успел увернуться, железо ударило в его шлем, как гонг, а из глаз посыпались искры. Но уже другой меч целил ему в лицо, он опрокинулся на спину, прикрываясь щитом, меч только скользнул по его поверхности, а Мэт тем временем нанес ответный удар, вскочил и отвернулся, не дожидаясь, пока враг упадет.

— Макс, очисти мне проход!

— Сию секунду, — пропел демон.

Пламя полыхнуло над головой Мэта, расчищая ему проход. Он побежал в глубь крепости, прислонился к внутренней стене, дрожа и пытаясь отдышаться. Как избавиться от тучи насекомых?

Проглотить их, конечно, как же еще?

Летят перелетные птицы

В осенней дали голубой;

Им следует поторопиться —

Вкуснее биг-мака и пиццы,

Полезней, чем рубленый шницель

Мошка, что гудит надо мной.

Быстрее же, птицы, и в бой!

Тонкий писк наполнил воздух, вытесняя жужжание. Несметные темные крылья захлопали между зубцов стены. И рыцари, и пехота в ужасе закрыли лица руками. Защитники крепости первыми пришли в себя и, осознав свое преимущество, бросились на нападавших, пока птицы трудились, заглатывая мошкару.

Через десять минут небо очистилось, не осталось и неприятеля на стенах. Раненые валялись под стенами вперемежку с убитыми. Рыцари с суровыми лицами шли вдоль стены и добивали раненых ударами копий.

— Птицы — это твоя работа? — спросил аббат. И, когда Мэт кивнул, добавил: — Куда они делись?

— Улетели по своим делам... А вы что, не берете пленных?

Аббат отвернулся.

— Да, тяжко. Но у нас нет лишней еды. Нет лекарств. И невозможно определить, кто опять поднимет на нас руку.

Мэт заметил, что перед тем как пронзить раненого врага копьем, рыцари осеняли себя крестом и шептали молитву.

— Зачем это, господин аббат?

— Они читают молитву на условное отпущение грехов — чтобы их враги получили прощение.

Монахи в бурых плащах укладывали раненых рыцарей на носилки и куда-то их уносили.

— Куда их несут?

Ответил сэр Ги:

— В часовню, лорд Мэтью, там они скорее залечат свои раны, и святость церкви защитит их лучше всего на такой войне, как эта.

— Они что, в самом деле считают, что молитва помогает от ран?

— Это святые люди. И они знают, что каждый молящийся в часовне укрепляет благодатью тех, кто держит оборону.

Мэт в самом деле почувствовал легкость, словно в него вливалась магическая сила. Благодаря своеобразной метафизике этого мира молитва становилась реальностью. Сила молитвы здесь не пустой звук.

— Таран! — раздался возглас.

Мэт опрометью кинулся к стене, вытягивая шею, чтобы лучше видеть.

Тридцатифутовый деревянный цилиндр передвигался сквозь вражеские ряды, как чудовищная многоножка.

— Под ним тьма людей, — бросил через плечо аббат, — а внутри здоровенное бревно. Хорошее прикрытие от стрел и ото всего, что мы можем бросить на них. Что ж, пусть идут. Этой штуки я не боюсь.

— Башня! — крикнул кто-то, и хор голосов подхватил: — Башня! Башня!

Аббат резко повернул голову. Мэт проследил его взгляд.

Сооружение, похожее на строительные леса, высотой в пятьдесят футов двигалось по направлению к ним на расстоянии трехсот футов.. Это действительно была башня, квадратная, уродливая, недостроенная, ее везли пять лошадиных упряжек. Но внутри башни обычно есть лестница, и воины могут с легкостью и ничего неопасаясь безопасно взбежать до самого верха и перебраться на крепостную стену.