Книга Ария, страница 23 – Александра Плен

Дарий пожал плечами.

– Как хочешь, – и вышел из палаты.

В отделении для тяжелобольных стояло четыре койки. Все они были заняты. В углу на стуле дремала медсестра. Тяжелый запах крови, гноя, боли впился в меня, словно клещами, заставляя непроизвольно задерживать дыхание. Мужчина с обрубками вместо ног метался во сне, тихонечко постанывая. Я подошла ближе – Хорн в тусклом свете лампы был похож на мертвеца. Белоснежная простынь делала его лицо абсолютно бескровным. Заострившиеся черты, ввалившиеся глазницы, провалы ноздрей, синие губы. Нежилец. Я испуганно коснулась ледяной кожи – пульс едва прощупывался, но он был. Пока.

Опустившись на краешек кровати, я взяла руку Хорна, пытаясь согреть ее в своих ладонях.

Нет. Я не плакала. Только что-то мокрое текло по щекам и капало на простынь. Я вдруг представила этот мир без него, и стало невыносимо горько. Самодовольный, эгоистичный, наглый, заносчивый, дерзкий. Он наполнял и расцвечивал этот мир, нет – мой мир, яркими красками, заставляя мне злиться, ненавидеть… и восхищаться им. Без него мир уже не станет прежним.

Сколько же еще нужно потерять близких, друзей, родных, чтобы навсегда разочароваться? Чтобы мир превратился в черную выжженную пустыню? Или Тор и станет этой последней каплей?

Я вытерла мокрые щеки.

Он всегда меня спасал. Его не было, когда меня оскорбляли или унижали, зато, когда реально требовалась помощь и моей жизни угрожала опасность – он был рядом. Пусть с неизменными пошлыми намеками, пусть с похабными шуточками, но действия сами говорили за себя. А ведь это главное.

Как жаль, что я всю жизнь следовала правилам. Я не делала ничего безумного, сумасбродного, такого, о чем бы пожалела, но о чем бы потом вспоминала. С улыбкой или со слезами. Все равно.

Я совру, если скажу, что никогда не представляла, каким страстным он может быть. Особенно после того, как услышала восхваления арии Касси, когда та закатывала глаза перед девчонками и шептала с придыханием: «Он великолепен».

А может, зря? Зря я отталкивала, зря не поверила в серьезность, когда он предлагал сбежать после бала?

Я склонилась к лицу Хорна, прислушиваясь к поверхностному дыханию.

– Пожалуйста, не умирай, – прошептала тихо, почти беззвучно, судорожно стараясь найти правильные слова, те, которые заставят его бороться, заставят хотеть выжить.

– Помнишь, ты звал меня в свою спальню, предлагал стать любовницей. Так вот. Если ты еще раз меня пригласишь – я приду. Только позови.

– Нет, – вдруг прошептал Хорн, открыв потускневшие глаза.

Я вздрогнула от неожиданности. Оказывается, он все это время был в сознании? И слышал, что я говорила? Сердце заныло – какой позор, он отказался! Я сама предложила ему себя, а он не захотел!

– Женой…

– Что? – из-за грохота крови в ушах я не услышала.

– Не любовницей. Женой, – повторил он и добавил тихо, словно из последних сил, – обещай.

Я быстро кивнула, не задумываясь. Вот и первый безумный поступок.

– Кольцо, – он глазами показал вниз. Я перевела взгляд на его руку, – сам не смогу.

Сначала я хотела отказаться, а потом подумала, что для него это будет еще одной зацепкой, еще одним поводом бороться за жизнь. Стянула со среднего пальца тяжелый фамильный перстень Хорнов. Тот, который когда-то украл Бак. Интересно, сколько отвалил Торус, чтобы вернуть его?

– Надевай.

Я молча надела кольцо на безымянный палец, сложив в несколько раз телеграмму и просунув ее между пальцем и кольцом, чтобы село плотно. Подняла руку и показала Хорну. Его губы дрогнули в улыбке.

– Поцелуй.

Колебалась я лишь мгновенье. Склонилась и коснулась губами холодных, почти ледяных губ. Что происходит? Что я творю? Будто мой разум перестал слушаться, словно я безвольная кукла, которую дергают за веревочки. Я испуганно отшатнулась, вглядываясь в темно-серые от боли глаза.

– Теперь не отвертишься, – выдохнул Хорн и обессилено прикрыл веки.

Рука безвольно выскользнула из моих рук. Он опять потерял сознание. Я перевела взгляд на вычурный массивный перстень на своей руке, не в силах поверить в то, что сейчас произошло. Я помолвлена. С Хорном. Он сыграл на моем чувстве вины, или я сама этого подсознательно хотела?

Помотала головой, стараясь привести мысли в порядок, но ничего умного не придумала.

– Ты что, сидела в госпитале всю ночь? – сделал Дарий правильный вывод, увидев рано утром мой потрепанный вид. Я вздохом кивнула. Хорн так и не пришел в сознание, а нам пора было уезжать – приказ короля был однозначен, игнорировать не получится. Командир гвардейцев несколько раз заглядывал внутрь палатки, проверяя мою готовность.

– Карету так и не починили, придется ехать верхом, – произнес Дарий, подавая мне руку, – выдержишь?

– А есть другие варианты? – хрипло пробормотала я, выходя. – Нам не дадут отложить выезд еще на день.

– Это точно.

– Высплюсь в поезде, еще неделю до столицы добираться, – я вскочила в седло и натянула поводья, последний раз окидывая взглядом брошенный лагерь, в котором оставляла внезапно обретенного высокородного жениха, не зная выживет он или умрет. Произошедшее ночью казалось странным нереальным сном, словно все произошло не со мной. Только лежащее в кармане кольцо не давало забыть о том, что я помолвлена.

***

Дорога прошла в раздумьях. В конце концов, я решила – будь что будет. Помолвка еще не свадьба. Например, у Хорна уже две подряд закончились ничем. А может, я подсознательно искала способ отказать Эдварду, поэтому так легко согласилась?

Ехать во дворец решила с утра, переночевав в столичной доме Креев. После того, как в нем закончили ремонт, он стал самым красивым на Цветочной улице. Золота у меня было предостаточно, я его не жалела – наняла самых лучших декораторов, меблировщиков, дизайнеров, садовников. Втайне представляла, как бы папа с мамой увидели его и не узнали, такой он богатый и уютный.

Как я не бахвалилась, все же немного опасалась разговора с Эдвардом. Ясно, что он будет недоволен нашим самоуправством. Но ведь все закончилось хорошо? Мы живы, свободны, даже захватили ценных пленников. Теперь победа у нас в кармане. Я шла по коридору, мысленно выстраивая стратегию разговора, подбирая правильные реплики, объясняя наши с Дарием поступки, но после того, как я вошла в кабинет к королю, моя стратегия дала сбой. Эдварда интересовала не война и не наше пленение.

– Ты подумала над моим предложением? – сразу же прозвучал вопрос, как только я встала из короткого реверанса.

Король вышел из-за стола, подошел и обнял за плечи, внимательно всматриваясь в мое лицо. Я успела отдохнуть за время поездки в поезде, а вот он, похоже, не отдыхал вовсе. Усталые с красными прожилками глаза лихорадочно горели на худощавом осунувшемся лице.