Онлайн книга «Джек Ричер: Часовой»
Фишер вскинула руку вверх: — Я и не прошу у вас этого. От вас мне нужна только информация. Резерфорда должны схватить потому, что у него есть что-то такое, что хочет прибрать к рукам одна иностранная держава. Это прибор, которым Резерфорд либо обладает сам, либо знает, где он находится. И лучший способ уберечь его от опасности, если я сумею добраться до прибора первая, еще до того, как на Резерфорда снова станут охотиться. — О какой иностранной державе идет речь? — Этого я сказать не могу. — Если ждете от меня помощи, вам придется раскрыть все карты. Фишер помолчала, вздохнула: — Это Россия. — А чего именно они от него хотят? — Не знаю. Не вполне уверена. Членам моей группы сказали только то, что это какое-то изделие. То есть предмет. Что-то материальное. Вещь, которая содержит какие-то данные или какого-то рода записи, то есть она может быть даже папкой с бумагами или фотографиями. Но, учитывая то, кем работал Резерфорд, мне кажется более вероятным, что это имеет отношение к компьютерам. — А какого рода там записи? — Точно не знаю. Какая-то информация, где раскрывается имя или идентичность одного человека. Или что-то еще, что дает возможность установить и то и другое. — Агента? Фишер кивнула. — Их или нашего? — Их. — Действующего? — Еще как действующего. И в эту ситуацию надо внести коррективы. — А что он тут делает, этот агент, в таком захолустье? — Агента здесь нет. Здесь только информация о нем. Он где-то в другом месте. Возможно, это женщина. — Где? — Если кому-нибудь скажете, я вас убью. А потом и себя тоже. Вы когда-нибудь слышали про Национальную лабораторию в Ок-Ридже? [9] — Неподалеку от Ноксвилла. Там, где разрабатывают суперкомпьютеры, что ли? — Там много чего делают. В том числе и суперкомпьютеры. А также системы киберзащиты. Соединенные Штаты сталкиваются с массой угроз. У нас разрабатывается много оборонных программ. И у русских там действует агент, который пытается украсть копию наиболее серьезной из них. Официальное название — проект C02WW06BHH21. — Шикарное название. — Так его называют только всякие умники. Все остальные — просто «Часовой». — И как она работает? — Защищает целостность и сохранность программного обеспечения избирательной системы в сорока восьми штатах Америки. Эту работу делает только она. — А почему не во всех пятидесяти? — Там какие-то политические причины. У меня нет времени вдаваться в подробности. — И значит, русские пытаются украсть копию. И что дальше? Если у них получится, что они будут с ней делать? Изменят результаты выборов? Разве у вас нет системы защиты? Научных разработок, программ поддержки? — Кое-где есть. Но их цель — не изменение результатов выборов. Это было бы слишком уж в лоб. Мы с вами говорим о русских. Вы должны понять, в какую долгую игру играют эти люди. Если собрать достаточно дождевых капель и направить их куда надо, получится Большой каньон. Они пытаются расчленить наше общество, образовать в нем глубокие расселины, слишком большие, которые уже будет не соединить. Это все — лишь часть гораздо более крупной кампании. Русские хотят посеять в нашем обществе взаимную вражду и раздоры. Работа ведется уже долгие годы. В социальных сетях. Измышлениями о заговоре. Попытками подорвать работу традиционных средств массовой информации. — Фейковые новости? Что-то я об этом уже слышал. — На этот раз враги целенаправленно пытаются разрушить нашу веру в саму избирательную систему. Мы понимаем, что настроены они серьезно. Четыре года назад в штате Кентукки они уже провели пробную репетицию своей программы. Отправили по электронной почте фишинговое письмо. Знаете, что это такое? — Понятия не имею, — ответил Ричер. — Такое письмо выглядит подлинным, будто его отправили из официального источника, которому можно доверять. Скажем, из какого-нибудь банка или страховой компании. — А что, люди действительно доверяют банкам и страховым компаниям? — Некоторые доверяют. Впрочем, это не важно… Такие послания подозрений внешне не вызывают, и обозначенная в них тема кому-то может показаться в некотором смысле заманчивой. Или необходимой. Например, страховка автомобиля за полцены при условии обращения в течение двенадцати часов. — Доверчивые люди открывают такое письмо, и случается что-то нехорошее, так? Как старые добрые бомбы в конверте? — Да. Открытие такого письма, или переход по ссылке, или скачивание приложения так или иначе заражают компьютер вирусом. Вводится вредоносная программа, она получает доступ к твоим файлам, к твоим паролям, а если ты находишься с кем-то в одной сети, она проникает и в сеть. В случае кентуккского дела русские разослали электронные письма всем официальным лицам, включенным в комиссию по контролю за выборами или в группу технической сервисной поддержки компании, которая поставляла для выборов программное обеспечение. В строке «Тема» было сказано, что письмо содержит критически важное обновление правил технической эксплуатации. — Могу представить, что люди на это клюнули. — Не должны были клюнуть. Их специально инструктируют, чтобы они этого не делали. Но инструктируй не инструктируй, рассылка идет на две сотни адресов. И шесть человек письма открыли. — И русские получили доступ? — Да. — И что они сделали? — Ничего. На этот раз. Им просто надо было подтвердить правильность своей методологии. Заложить, так сказать, фундамент. Подготовиться к более широкомасштабной атаке в этом году. Представьте в день выборов такую сцену: всем, кто является на свой участок, чтобы проголосовать, заявляют, что их перерегистрировали, причем без их ведома, и им надо отправляться на другой участок, в другом конце города. Или что их регистрация вовсе была отменена. Или уже во время объявления результатов выходит, что на каких-то дальних участках были зарегистрированы Микки-Маус и Даффи Дак. Или большое количество людей отметилось на множестве участков одновременно, хотя сами они об этом в то время не знали или вообще не голосовали. — Это же настоящий хаос. — Полный хаос. И воспрепятствовать этому может только программа «Часовой». — Но она же не воспрепятствовала их пробной попытке. |