Книга Ненужная жена, страница 33 – Анна Соломахина

Вот и славно, вот и хорошо. Ох, как приятно снять это опостылевшее грязное платье, распустить косу, которая даже не растрепалась. Хорошо, что под шалью не видно, а то посыпался бы наш спектакль на таких вот мелочах, в том числе чистых панталонах. Хотя последние вряд ли интересуют Филиппа, ему ведь Агнесса милей.

Последняя мысль была в корне неверной, но я не могла не съязвить хотя бы про себя. Потому что в растерянности, ошеломлена и… не знаю, как теперь ко всему этому относиться.

Разлёживаться долго не стала: немного погрелась, потом вымыла голову, тело, ополоснулась да вышла — как раз принесли поздний ужин, точнее ранний завтрак — в окне уже начало светлеть.

— Все свободны, — я решила отпустить служанок.

Как ни странно, но за время путешествий я привыкла к большей самостоятельности. Да, мужчины за мной ухаживали, готовили и прочее, но это было по-другому. Поев и расчесавшись, я легла спать, чтобы наутро вновь увидеться со своим странным мужем.

Странным, потому что его поведение стало куда более сдержанным, нежели было ночью. И почему я не удивлена?

Утро, правда, началось после полудня, но не суть. К тому времени Эйнар уже успел выполнить задание Филиппа, и меня ждали в кабинете, о чём сообщила взволнованная служанка.

— Госпожа, там все собрались, вас просили позвать! — её грудь вздымалась, несколько прядей выбились из-под чепчика, лицо раскраснелось.

В общем, выглядела она так, будто пробежала не одно лье. Кажется, в них здесь меряют расстояние.

— Господин Эйнар там? — уточнила на всякий случай, мало ли. Без него я чувствовала себя неуютно, беззащитно.

— Да, и он, и другие маги, а ещё сам Повелитель Огня, — похоже, так она величала Верховного жреца Огненной Обители.

Вот и отлично! Я к этому времени уже позавтракала, меня одели и причесали. Волосы собрали в пучок и закрыли кружевным убором — что-то вроде сетки на шишку. Вышло красиво и не видно, что с волосами что-то не так. Разумеется, для тех, кто не знал, какая у меня была грива раньше.

В коридорах было пусто, словно всех смело стихийным бедствием, только стражники попадались по пути. Неужели на всех так подействовало прибытие жреца? Или дело в чём-то другом?

Стоило войти в кабинет, куда меня препроводила охрана, как все повернули головы в мою сторону.

— Добрый день, — я сделала изящный реверанс, вот только голову склонять не стала, напротив, держала её прямо, подчёркивая тем самым своё настроение.

А оно было боевое, особенно после того, как я в очередной раз увидела свои волосы и поняла, что раз уж я на такое решилась, не говоря уже о побеге, то мне ли боятся неприятностей?

Множество взглядов смотрели на меня с абсолютно разным настроением. Филипп вновь надел маску ледяного короля, Эйнар и Николя участливо, Арма и незнакомый мне мужчина равнодушно (разве что их одинаково чёрные глаза наводили жути) и только Арнозис с нескрываемой неприязнью. Что ж, это только подтверждало наши догадки.

— Итак, когда все в сборе, я хочу прояснить несколько вопросов, — заговорил Филипп. Его голос был спокоен и равнодушен. — Сезариус, некоторое время назад я отправил свою номинальную супругу тебе в Обитель, чтобы избежать ненужных проблем, в первую очередь побега.

— Ваше величество, — тот самый незнакомец, стоявший рядом с Армой, заговорил сиплым, немного скрипучим голосом. Сам он был худ и имел желтоватую кожу. — В ту же ночь, как я получил от вас известие, Стихия взволновалась.

Он именно так и говорил — Стихия — с большой буквы. Я почувствовала от него безмерное уважение к ней, даже поклонение. Странно, что она сама относилась к нему отстранённо, не разговаривала, как со мной, например.

— Я потратил много сил, чтобы стабилизировать её, к приезду гостьи попросту не мог встать с потели, — продолжил жрец. — Арма может подтвердить мои слова.

Он кинул на худощавую женщину, на которую я почему-то совсем не сердилась. Та, в свою очередь, утвердительно закивала, не смея подать голос без разрешения. А того не последовало.

— Прошу сильно не винить уважаемого Сезариуса, — вступился Арнозис. Уж он-то разрешения точно не ждал. — Его стихия самая сложная в управлении, вы и сами видите, как она пожирает своих служителей. Именно там наименьшая продолжительность жизни адептов.

— Допустим, сами вы были не в состоянии встретить Ингеборгу, поручили это своей помощнице. Не в этом дело, вопрос: почему Дамарийскую принцессу заставили выполнять чёрную работу, а после и вовсе отправили к самому Источнику? — всё это Филипп проговорил с тем же холодным лицом.

На Арнозиса он не смотрел вовсе.

— В моей Обители для всех правила равны, — жрец стоял прямо, не сгибаясь, чувствовалось, что характер у него железный. И тон, когда он заговорил не о стихии, а о какой-то женщине, радикально сменился. — Все работают, никто без дела не сидит.

— Это верный подход, — кивнул Филипп. — Но всегда нужно думать о соразмерности и посильности. Сейчас Ингеборга исцелена, но ещё сегодня ночью я видел, во что превратились её руки и лицо из-за нарушения сих незыблемых правил.

Жрец бросил на меня нечитаемый взгляд и вновь повернулся к своему королю.

— Это моё упущение — я не знал, что её заставят выполнять столь непосильную работу, — он намеренно сделал ударение на повторенном слове, тем самым явно пытаясь подчеркнуть мою никчёмность.

Интересно, если бы я приехала в Обитель с визитом, как королева Галатии, он так же бы себя вёл?

— Я готова понести наказание, — всё же решилась подать голос Арма.

Она преданно смотрела в глаза жрецу, и меня вновь смутило, какими чёрными были их взгляды. Словно они специально опустошили себя, чтобы принять внутрь стихию. Отдаться ей до конца. Странная методика работы, у нашего жреца точно ничего подобного не было и, вроде, стихия, не возмущалась. Хотя, скорее всего, я просто слишком мало об этом всём знаю.

— Ты здесь не причём, — ответил он резко, скрипуче. — Ты действовала по правилам нашей Обители. Просто не учла изнеженность гостьи. К нам обычно приезжают те, кто готов безоговорочно служить стихии, постигать её мощь, отдавать всего себя, чтобы получить великую силу.

Вот тут я удивилась. Думала, что он с радостью отдаст её на откуп, выгородив себя. С другой стороны, было очень неприятно слышать об изнеженности. Да, я принцесса, да, меня растили в роскоши и богатстве, но я всё выдержала, более того, в отличие от этого старикана, смогла поговорить с Огнём!

Разумеется, я не стала раскрывать свои секреты, но высказаться не преминула:

— Я не держу зла на этих людей, сейчас, по крайней мере, но хочу заметить, что помимо работы, кормили меня там отвратительно. И, как выяснилось позже, была другая, более приличная еда.

— Объясни, — Филипп взглянул на Арму, да так холодно, что даже мне не по себе стало.