Книга Ненужная жена, страница 42 – Анна Соломахина

Тот недовольно скривился, ведь пройдя сквозь пламя, артефакт очистился от крови и прилетел к нему в первозданном виде. Или не совсем?

— Шварк, такую вещь испохабили, — ругнулся Верховный и усилил напор.

— Ого, огонь, оказывается, сжёг всю магию в артефакте, — хмыкнул Эйнар. — Какой у тебя интересный секрет, Инни.

Сказал и принялся приноравливаться к огню, всячески его усиливая. Филипп сжал мою талию ещё крепче, я посмотрела на него и поймала очень недовольный взгляд. Правда, обращён он был не ко мне, а к Эйнару.

— С каких это пор ты обращаешься к моей жене сокращённым именем? Она — твоя будущая королева.

— Прости, но сейчас это не совсем вовремя, — Эйнар стоял напряжённый, пот градом катился по его лицу. — А вообще, мы знакомы с детства.

— Не надо, — я прикрыла губы Филиппа рукой, в которой сжимала меч. Второй было неудобно — она оказалась за спиной моего супруга, похоже, окончательно пришедшего в себя.

Его глаза вопросительно смотрели на меня, завораживая своими эмоциями. Живыми, настоящими!

— Он действительно может меня так называть. Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти, я жива только благодаря Эйнару и Николя. Тот тоже, кстати, имеет право звать меня Инни. Не прилюдно, но в компании своих.

— Рад, что ты и меня причисляешь к компании своих, — прогудел он мне в руку довольно ехидно. — Раз уж при мне позволяешь так себя называть.

В процессе речи его нос пару раз касался рукояти меча, но, кажется, он не особо от этого напрягался. По крайней мере, не пытался убрать. Я сама это сделала, потому что… потому что его губы принялись ласкать мои пальцы, кажется, он даже меня лизнул.

Но это неточно.

— Ты хоть помнишь, что делал, когда был под воздействием? — спросила его, чтобы хоть как то отвлечься от волнительных, смущающих ощущений.

— Да, — его губы сжались, а глаза наполнились болью. — Я вёл себя, как последняя свинья! Если мы выживем, то я всю оставшуюся жизнь планирую искуплять свою вину всевозможными способами.

— О, Боже! — только и могла вымолвить я, ловя взгляд Эйнара, полный боли.

Он дрогнул, пламя всколыхнулось, отчего змейки волшбы Арнозиса принялись просачиваться сквозь языки пламени.

— Держись! — крикнула я пламени. — Огневинка, помоги!

Пламя взбодрилось, усилилось от моих слов, но тут произошло неожиданное: к Арнозису присоединился ещё один маг. Он был мне незнаком, зато остальные его очень даже узнали.

— Фридрих, ну, конечно! — воскликнул Филипп. — Кто бы сомневался, что ты в этом тоже замешан.

— Это Верховный маг Досландии, — пояснил растерянной мне Эйнар.

Выдохнул, собрался и вновь присоединил свои силы к моему пламени. Точнее пламени стихии.

Что делать? Этого недостаточно, потому что под напором двух архимагов мы стали сильно проигрывать. Надо подпитать огонь, точно! Я принялась вытаскивать шпильки из своей причёски, распускать волосы, кидать накладные пряди прямо в пламя.

— Гори-гори, Огневинка, прими мою жертву, защити нас.

— Что ты делаешь? — Филипп с ужасом уставился на то, как я примеряюсь мечом к оставшимся волосам.

— Надо дать жертву огню, тогда он станет сильнее! — воскликнула я. — Не вздумай останавливать, лучше помоги!

— А где твои волосы? — похоже, он только сейчас заметил, что я изрядно укоротила себе причёску.

— Где надо, — огрызнулась я. — Ты будешь помогать или продолжишь стоять истуканом?!

Филиппу явно не понравилась моя задумка, но он благоразумно не стал упорствовать, ибо пламя особо сильно всколыхнулось, а одна из молний — серебристо-фиолетовая, принадлежавшая Фридриху, чиркнула его по щеке, оставив широкий красный след. Пахнуло жжёной плотью.

— Лучше ножницы, — подал голос Эйнар.

Каким-то неимоверным усилием он вынул их из пространственного кармана и подал Филиппу. Тот морщился от боли, но терпел, даже руку к повреждённому месту прикладывать не стал, лишь взял ножницы и замер, не совсем понимая, с чего начинать.

— Режь под корень, — скомандовала я. — Не жалей!

— Я тебя любую приму, — ответил он, заставив задохнуться от чувств — столько силы и эмоций было в его голосе и взгляде. — Наклони голову.

Минута, и остатки моих волос уже лежали около наших ног. Голове стало легко-легко, и, несмотря на окружавший нас огонь, прохладно. Я нагнулась, подхватила отрезанные пряди и принялась кидать их прямо в пламя, повторяя одни и те же слова.

— Прими мою жертву, спаси нас, не дай сгинуть.

С каждой прядью огонь усиливался, разгорался шибче. И тогда Филипп… снял корону, бросил на пол и тоже принялся кромсать свои смоляные кудри.

— Зачем? — воскликнула я. — Это не поможет! У меня древняя кровь, я могу говорить со стихией, а твои волосы бесполезны.

— С чего ты так решила? — Филипп быстро обрезал всё под корень и выглядел теперь как ободранный кот с прядями разной длины. Они торчали в разные стороны вокруг проплешин более коротких участков. — Я буду полным дураком, если тоже не попытаюсь.

— Великий огонь, прими мою жертву! — он одним махом швырнул свои волосы в пламя, не размениваясь на несколько раз.

И оно вспыхнуло ещё сильнее! Разгорелось, принялось сыпать искрами на наших противников, поджигая их одежды, волосы, отвлекая от атаки.

Арнозис взвыл, принялся доставать из пространственного кармана артефакты и швырять их в нас без разбора. Фридрих взлетел вверх и начал колдовать что-то особо сильное и страшное. Потолок потерял твёрдую форму, в нём начала вихриться гигантская чёрная воронка, на которую было страшно смотреть.

— Ни хрена себе! — услышала я восклицание со стороны.

Посмотрела — Николя! А за ним удаляющаяся спина Фло. Если выживу — обязательно отблагодарю всех своих новых служанок!

— Зови на помощь! — крикнула ему.

— Уже! — откликнулся маг.

Лихо подкрутил усы (вот позёр, ситуация-то страшная!) и принялся кричать Арнозису с Фридрихом:

— Сдавайтесь! Сейчас прибудет Совет Верховных. Сопротивление только усугубит вашу вину.

— Ты смеешь мне угрожать, жалкая псина?! — Арнозиса буквально разрывало от ярости. — Предатель! Да чтобы раскачать Совет, требуется очень много времени. Я успею всех уничтожить!

И гнусно расхохотался. Сверху ему вторил Фридрих. Я подняла голову наверх, а там воронка из чёрной стала чернильно-синей с серебристыми всполохами. О, Боже, что это вообще за такое? И тут меня пронзила мысль: на всех нас защита Аарона, кроме Филиппа!

— Ну, сами напросились, — хмыкнул Николя и что-то сделал.

Я не видела что именно, но пол сотрясся так, что мы свалились, словно подкошенные. Филипп схватил меня в объятья и упал так, чтобы я приземлилась на него, потом мягко перевернул, придерживая голову, чтобы не стукнулась, и накрыл своим телом.