Книга Ненужная жена, страница 49 – Анна Соломахина

— Да, чудо, что Николя вскорости пришёл сюда! — снова подала голос Мари.

Они так лихорадочно высказывались, словно ждали весь день. Точно, так и есть! Вчера было не до этого, сегодня утром торопились, зато сейчас действительно самое время посплетничать. Вот только затягивать общую беседу я не собиралась — хотелось остаться наедине с Френни, рассказать ей такое, о чём не расскажу больше никому. Вообще, я бы даже спать с ней легла, как это бывало на драккаре по пути в Галатию.

То ли на моём лице всё было слишком красноречиво написано, то ли все попросту устали и перенервничали, а скорее всего, всё вместе, но вскоре нас оставили одних.

— Френни, обещай, что не будешь смеяться, — я сладко потянулась и встала.

— Я так давно не смеялась, — пожала она плечами, — что не отказалась бы от такого удовольствия.

— Раз так, то смейся, — я обняла её и прошептала: — давай сегодня вместе будем спать?

— Эх, я так хотела посмеяться, но не буду, — на её лице навернулись слёзы. — Потому что ни за что не откажусь!

И это было просто чудесно! Мы лежали с ней на кровати, я рассказала, как издевалась над своими волосами, Френни сдавленно охала, потом радовалась, что магия Дианы их вернула, а потом она неожиданно спросила:

— Скажи, госпожа, что говорит твоё сердце? — её проницательный взгляд смотрел прямо мне в душу.

— Честно? — я поёжилась, но с кем, как ни с Френни обсуждать свои сердечные дела? Ей я доверяю как никому другому. — Оно в смятении.

— Я чувствую, — она взяла меня за руку, провела пальцем по тому месту, где должно быть обручальное кольцо. — Знаешь, мне, необразованной женщине, трудно судить, но вот тебе моя простая житейская мудрость: предавший однажды предаст снова.

— Я думала об этом, — я смотрела на огонь, игравший в камине, и буквально жаждала поговорить со стихией. Возможно, он сможет дать ответы на мои вопросы. — Всё очень сложно и неоднозначно. Но одну могу тебе пообещать: решать буду независимо от титулов и богатств. У меня теперь есть сила!

И я показала, как могу генерировать огонь прямо на ладони. Это было легко, ведь невдалеке уже горело пламя, но не тушить же его ради чистоты показа.

В общем, заснули мы далеко за полночь.

Наутро нас, хвала всем богам, будить не стали, ибо заседание суда отложили до обеда. Мы отлично выспались, позавтракали, привели меня в порядок, чтобы вновь предстать перед Высшим судом. Стихия в эту ночь не приходила, уж не знаю почему. Может, чтобы не выдавать меня перед таким количеством архимагов, или ещё по какой причине. Трудно сказать, впрочем, сейчас уже не до этого — надо идти в зал заседания.

Мне не терпелось увидеть Хенрика и Хардвига! Как они? Было ли им так же больно, как мне, когда их исцеляла драконья кровь? Вправду ли они подлили не те зелья, о которых мне говорили…

Вот только началось заседание совсем с другого: Аман подошёл к камню правды, положил на него руку, поклялся говорить правду и далее по тексту, а потом выдал:

— Это я зачаровал Филиппа, чтобы развести его с Ингеборгой.

И… камень остался белым. Все взгляды тут же метнулись к Арнозису, имевшему весьма помятый вид.

— Я так и думал, — хмыкнул Аман. — Что ж, сначала выслушаем выздоровевших послов, а потом рассмотрим новые обстоятельства.

И так посмотрел на Арнозиса, что тот побледнел.

— Но как, вы знали о подмене? — не выдержав, воскликнула я. — И не остановили вчерашний абсурд?

— Подозревал, — уклончиво ответил дракон. — Мне было интересно, что будут говорить люди, думая, что им всё сойдёт с рук. Исключительно драконье любопытство.

Я промолчала. Во-первых, не стоит спорить с драконом, особенно когда он судья, а во-вторых, тому же Николя это сыграло вчера на руку.

После того, как сферу правды поменяли, а эту забрал Аарон на экспертизу, вышел Хенрик. Бледноватый, но вполне живой и даже здоровый! Я не могла не улыбнуться ему, несмотря на обстановку. Он, в первую очередь, обшарив взглядом зал и найдя меня, учтиво поклонился и тоже улыбнулся.

После клятвы посол принялся рассказывать о том злосчастном бале, и его слова были точь-в-точь мои, ибо они с Хардвигом не проигнорировали моё желание, а действительно лишь хотели подлить сыворотку правды Агнессе. Филиппа они не трогали вовсе. И шар оставался белым, потому что он не лгал, ибо прекрасно знал, что это за артефакт и насколько бесполезно увиливать после клятвы на нём.

Особенно впечатлило описание допроса, когда над ним и его коллегой попросту магически издевались, а потом убили. Вчера, когда их принялись лечить с помощью драконьей крови, они решили, будто то была не смерть, а лишь обморок, и пытка продолжается, но открыв глаза, узрели совсем другую обстановку.

И вот тут я поняла, что меня обманули. Филипп мне тогда сказал, что они погибли от взрыва! Разумеется, я подняла руку и озвучила этот вопрос.

— Ваш вопрос уместен, пусть он задан не допрашиваемому в данный момент человеку, — отозвался Аман. Филипп не стал отпираться.

— Да, я солгал, причём не под воздействием, а вопреки ему. Не хотел, чтобы ты мучилась ещё больше, тебе и так было несладко, — он проговорил это столь покаянно, что я… выдохнула.

Выдохнула и простила. Но факт лжи запомнила, да.

После аналогичных показаний Хардвига и благодарности за возвращение в жизнеспособное состояние, они сели на свободные места.

— А теперь слово Аарону, отвечавшему в эту ночь за безопасность всех участников процесса, — Аман не стал скрывать предвкушение.

Оно светилось в глазах, звучало в голосе и завораживало. Кого-то в позитивном ключе, а кого-то в негативном. Арнозис с Фридрихом странно дёрнулись и тут же замерли. Столь же неподвижными стало ещё несколько Верховных магов, сидевших по бокам зала.

Подозрительно…

— А что тут говорить, собственно? — после стандартной клятвы Аарон ехидно ухмыльнулся, потом вновь сделал строгое лицо, вынул из кармана свиток и принялся монотонно зачитывать все пункты:

1. Попытка взлома охранных заклинаний прошлой ночью в два часа тринадцать минут. Неудачная.

2. Попытка подкупа мага-охранника прошлой же ночью в три часа сорок восемь минут. Неудачная.

3. Попытка нейтрализации магии в радиусе ста лье с помощью антимагина. Контрафактного. Изъято в семь двадцать четыре утра.

4. Попытка активации уничтожающего артефакта в зале суда три минуты назад. Неудачная. От последних слов меня прошиб холодный пот. Судя по лицам окружающих, их тоже.

5. Вишенка на торте. Артефакт правды в нерабочем состоянии, оставлена лишь процедура принятия клятвы.

— Протестую! — среди гробового молчания раздался дрожащий голос адвоката. Уже не столь бодрого, просто цепляющегося за бюрократическую соломинку. — Вы бы не успели провести должного качества проверку артефакта за столь короткий срок. Тем более что вы не выходили за пределы зала.