Онлайн книга «Маленькая слабость Дракона Андреевича»
|
– А где… как его там… – вспоминая, нахмуривается Ангел, – … ну немец? – Филлер? – отзывается кто-то. – Да! – Курит… – Вот идиот! – закатывает глаза Боречка, срываясь на улицу. Мда… с курением тут строго! Есть не хочется, общаться с группой особого желания тоже не испытываю. Покупаю в буфете яблоко и сваливаю сразу на качели. Толкнув их, запрыгиваю на поддон. Свешиваю ноги с разных сторон и ложусь на спину, кайфуя от равномерного покачивания, кислого вкуса яблока и просвечивающего сквозь веки уже не слишком греющего солнца. Резкий рывок выводит меня из сладкой полудрёмы. Чувствую, как кто-то запрыгивает рядом со мной на качели. Прямо между моих разведенных бедер. Ощущаю взгляд. Силуэт закрывает солнце. Сашка? Нет. От Сашкиного взгляда я обычно испытываю болезненный дискомфорт. Благо, он попал в другую подгруппу! Отдохну от него хоть на практиках. Взгляд тяжеловатый. Еще я чувствую его азарт… Ангел? Нет… Взгляд Ангела я чувствую как тепло и щекотку. Распахиваю глаза – Филлер… Немец… – Покачать? – насмешливо прищуривается он. – Ну, покачай… – снова прикрываю глаза. – Не забоишься? – еще вальяжнее и насмешливее. – А ты? – я резко сажусь, сверля его взглядом. – Ух ты! Кусается… – подмигивает он. Ах, ты ж моя прелесть!… – Давай на желание. Кто первый скажет «стоп», тот… – Можешь не продолжать, – поднимаюсь на ноги. – Знаю я твои желания. Ты проиграл, Немец. Немного присаживаясь, толкаюсь, увеличивая амплитуду качелей. – Я твой вызов принимаю. Когда ты проиграешь… – …если я проиграю! – азартно поправляет он. – КОГДА проиграешь, ты ближайшие трое суток не приближаешься ко мне, не разговариваешь, не пытаешься заигрывать, провоцировать. Мы исчезнем друг для друга. С каждым нашим рывком качели подлетают все выше и выше. На каждое падение внизу живота нарастает моё любимое ощущение! – Очень непредусмотрительно! – ухмыляется он. – Тебе понадобится помощь в учёбе… – А-ха-ха… – не могу сдержаться я. Зайка явно считает, что я – «блондинко». - Гольфстрим – является проявлением эффекта Кориолиса. Его природа - инерция, а не гравитация. Ты налажал в тесте. - Можно сказать - это одно и то же. Принцип эквивалентности. - Если речь о твёрдом теле - иногда можно. Но в жидкой массе есть внутренняя инерция. Вихревые явления. И в этом случае - увы! – Бля… - закатывает он глаза. – Не печалься, я тебе исправила косяк. Ухмыляется. – Ты мне исправила, потому что?.. – играет бровями. – Нет, не поэтому, - отрицательно качаю головой. – Тебе ничего не светит. – Увидим! – Обязательно… - хищно усмехаюсь я. Внизу собирается группа. А мы летаем! Выше… выше… ух! Улыбаемся друг другу с вызовом. Болезненное ощущение в груди подсказывает мне, что Сашка тоже там, внизу, и наблюдает за нашей с Филлером игрой. Но азартное, сладкое чувство предвкушения победы и адреналин от резких полётов вверх-вниз, развевающих мои волосы, выжигают из меня его тяжёлые и неприятные мне чувства. Я никогда не скажу «стоп», потому что «стоп», как минимум, означает: слезть с качелей и «окунуться» в Сашку. – Я буду летать здесь вечно! – кричу в лицо улыбающегося Немца. Качели подлетают параллельно земле. – Сдавайся… – Уже забоялся? – хихикаю я. – Тормозите! – требует Боречка под гробовое молчание толпы. Задрав головы, все следят за нашими полётами туда-сюда на старом скрипящем гиганте. Оценив траекторию и поднимая взгляд вверх по стропам, продолжаю раскачивать. Стопор строп стоит где-то на двухсот семидесяти градусах, гораздо выше горизонтали, которую мы мужественно преодолеваем. – Скажи «стоп»! – требует Немец, уже не раскачиваясь. – Ещё! – закинув вверх голову, требую я в ответ, наслаждаясь головокружением. Толчок… ещё… ещё… Ах! Секс должен быть именно таким!! Вот с этими взлётами, падениями и головокружениями! И чёрт с ним, пусть будет опасно… и даже больно! – Хватит! – вразнобой раздается снизу. Меня топит чужой тревогой. – Ещё, Немец, ещё… – подзуживаю его. – Держись! – зло кричит на меня. Удар строп о стопор. Трясёт сильно! Взвизгиваю от остроты, тут же начиная смеяться. Мы опять головокружительно летим вниз, и я почти кончаю от ощущений! Обожаю адреналин! Горячий будоражащий шар внизу живота словно резко расширяется, ослепляя на пару секунд и уменьшается снова, когда мы проходим точку невесомости. Толчок... Полёт в его сторону – и снова удар и рывок. – Хватит, я сказал! – разъярённо рявкает Ревников. – Туманова! Филлер! – Сдавайся, Немец! – мурлыкаю я. Мы летим в самом низу траектории. Он отрицательно крутит головой, вцепляясь в стропы. Удар, встряска… С рычанием толкаю сильнее! Мальчик крепкий, не слетит. – Тогда смотри! – пролетая нижнюю точку траектории, я отпускаю обе руки и пытаюсь поймать равновесие, готовясь перехватить стропы перед самым ударом. – Женя!!! – Сашка. – Хватит! – хор голосов. – Ну, пожалуйста! Это всё в другом мире сейчас! Мне плевать! Я лечу! – Стоп! – не выдерживает Филлер. – Стоп… Сдаюсь! А вот это уже в моём! Облегчённо закрывает глаза, когда я хватаюсь руками за стропы. Удар… встряска – и несколько человек снизу срываются, тормозя на лету наши качели. – Ебанутые! – рычит Боречка. – Совсем охренели… Чо, блять, настолько уже учиться надоело за первый день? Демон, ты ошалела?! Немец, белый от бешенства, сверлит меня взглядом, сжав губы в тонкую полоску. Аристократичный, немного грустный парень, который останавливает качели вместе с Сашкой, стягивает меня с них. Сашка что-то выговаривает… Мне, чёрт возьми, плевать! Парень разворачивает вверх мои ладони. Стряхивает и вытаскивает из них воткнувшуюся ржавчину со строп. "А, да… Это больно!..." - вдруг начинаю чувствовать я. Но для меня сейчас существует только Филлер. – Ты проиграл. – Это было нечестно. Это не считается. Я сказал стоп, потому что ты отпустила руки, а не потому что я испугался. |