Книга История одной переписки, страница 50 – Янка Рам

Челюсти сводит. Выдыхаю. Поворачиваюсь обратно.

Аккуратно разворачиваю ее лицо к свету.

Нижняя губа слева разбита в мясо. О**енный кровоподтек по челюсти вниз от нее. И две ссадины от чьих-то костяшек. Оттягиваю аккуратно губу. Зубки целы… Судя по силе удара — повезло, что кулак соскользнул ниже.

Я оторву эту руку.

— Кто?

— Я не знаю его.

— Когда? Где? Почему? Крис, аптечку принеси.

Мою в раковине руки.

— Когда? Где? Почему? — повторяю, обрабатывая антисептиком раны.

— Олег. Ты не мой мужчина, — отрицательно качает она головой. — Ты не будешь решать этот вопрос.

— Крис… — протираю устало виски. — Пусть Лёха твой подъедет, сходи минут на десять поговори с ним.

Молча выходит.

Лёха — опер. Нормальный мужик. Мы знаем друг друга давно. Еще до их романа с Крис, который случился после того, как мы расстались.

Ставлю руки на стол, заглядывая Жене в глаза.

Мои губы дрожат от ярости и я облизываю их пытаясь контролировать это.

— Ты чо мне тут исполняешь, Туманова? Кто будет решать? Заяц твой плюшевый!? Быстро, б*ять! — рявкаю на неё. — Подробно.

Меня трясет от адреналина.

Смотрит в мои глаза.

Сдается.

Хорошая девочка…

— Я зашла поужинать в «Магистраль»…

Киваю. Это место мне знакомо.

Где-то на краю моего сознания запускается большая мясорубка.

— Никого не было. За соседний столик сели три быка. Огромные. Лысые. В золоте. Такие… недоспортсмены, недоблатные… Нетрезвые.

Ее язык периодически касается разбитой губы.

— Не трогай, — тихо ругаю я, заново смазывая мирамистином. — Продолжай…

— Мне принесли от них Шампанское. Я не приняла. Одному это не понравилось. Пересел ко мне… Начался хамоватый съём.

— Ты провоцировала?

Она может. Беспредельно провоцировать — это один из ее многих даров. На самом деле, её ответ ничего не меняет. Просто хочу знать детали.

Пожимает плечами.

— Это как посмотреть. Я не хамила открыто. Но и не заискивала. Просто категорично отшивала. Он… Взбесил меня. Начал трогать! — передергивает плечами.

И меня тоже передергивает от отвращения.

Её рука взлетает вверх в попытке потрогать губу. Перехватываю. Её пальцы трясутся. Сжимаю. Отпускаю. Боюсь услышать продолжение и ненароком раздавить, в порыве.

— Не трогай… Дальше.

— Как-то быстро все завертелось. Я подскочила. Что-то сказала. Резкое. Грубое. Послала… Не помню.

— Не важно. Дальше.

— Он… прижал меня телом к стене. Начал говорить пошлости и облизывать шею. Руки его… фу… Короче, меня перекрыло.

Не удивительно!

— А где был персонал?

— Там был только бармен. Они были знакомы… Ему кивнули и он вышел.

— О! Так значит? Ясно.

— Он был слишком огромным, я не могла его оттолкнуть. Короче, меня перекрыло. Я… вцепилась ему зубами сюда.

Касается моей трапеции, оскаливая зубы.

— Выгрызла кусок под его вопли и выплюнула ему в лицо, — виновато разводит она руками.

— Что ты сделала!?

Ситуация — треш, но я улыбаюсь. Это почти истерика.

— Ты выгрызла из него кусок мяса??

— Не сдержалась! Не смейся, — закрывает ладонью губы. — Больно, капец…

— Ну что ж ты такая аварийная у меня… — качаю я головой. — Дальше.

— Ну и все… удар… я словила затылком стену… отключилась…

Трогаю пальцами голову. Вскрикивает. Там тоже гематома.

Достаю из бара лед, обматываю полотенцем. Прикладываю.

— Дальше…

— А всё. Пока они оттягивали его от меня, я пришла в себя и вылетела оттуда. Тормознула тачку… дальше ты в курсе. Сумка с паспортом и деньгами осталась там.

— Как себя чувствуешь?

— Нормально, — пожимает плечами. — Ну… Хреново, конечно. Но не критично.

— Поехали. Покажешь мне его.

— Олег… Да х*р с ним. Не ввязывайся. Только мараться. Ничего таким не объяснить…

— Я? Я объясню. Поехали.

Помогаю слезть со стола.

Адреналиновый мандраж возвращается.

Навстречу Лёха. В форме. Пойдет…

Здороваемся.

— Крис рассказала, — хмурится он разглядывая лицо Жени. — На наших поедем… Не надо твою тачку светить.

Переводит взгляд на Женю.

— Женечка, ты иди, в машине подожди нас, — протягивает ключи.

Не берет.

— Я тут подожду, — поджимает губу и тут же дергается от боли.

Меня сводит.

— В машину быстро, — забираю ключи у Лёхи и настойчиво вкладываю ей в руку.

Уходит…

— Прессанем его? Или закроем?

Не хочу, чтобы тягали Женю по судам.

— Да я сам накажу. Мне надо чтобы потом ему внятно объяснили, что не стоит искать меня или Женю. Доходчиво, так, чтобы понял.

— Сделаем. Главное — не убей.

Улыбаюсь…

— Нет. Зачем?.. Пусть страдает… вспоминает… переосмысливает жизнь.

Лёха смеется. Но его тоже потряхивает. Я вижу.

Идем к выходу.

— Держи… — протягивает он мне, когда выходим из под камер.

Кастет.

— Спасибо, — киваю. — Не люблю возни.

Кладу в карман пиджака.

«Магистраль». В простонародье — «Могила».

— Пойдем, — подаю руку Жене.

Напряжена.

— Мне бояться за тебя?

— Ну что ты… Просто пообщаемся. Объяснимся. Сумку заберем. Лёха с нами, его ребята… Чего бояться?

Они заходят первыми, мы — вторыми.

Леха оглядывает зал. Кивает младшему на камеру. Тот ударом дубинки сносит ее. Бармен замирает.

— Добрый вечер, — присаживаюсь за стойку. — Девочку мою помнишь?

Молчит, глаза испуганные.

— Я их не знаю, — отрицательно качает головой.

— Врет, — садится рядом Женя, улыбаясь ему. — Можно мне водички со льдом.

Наливает. Горло бутылки стучит по бокалу.

Пододвигает к ней.

Глядя ему в глаза, медленно отталкиваю бокал обратно, пока он не падает за стойку.