Книга Чародей раскованный [ = Очарованный чародей ], страница 66 – Кристофер Сташеф

Джефри показал на голову, и Род осторожно ощупал указанное место, там оказалась большая шишка. Малыш скривился, когда он дотронулся до нее, но не вскрикнул, кость была цела. Хорошо.

— Посмотри-ка на меня, сынок. — Он вгляделся в глаза Джефри — зрачки остались тех же размеров. — Думаю, ты цел. Хвала небесам! Хотя голова у тебя какое-то время поболит. А теперь закрой глаза и посмотри, не сможешь ли ты услышать мамины мысли.

Джефри послушно прислонился спиной к стене и плотно зажмурил глаза. Посидев так несколько минут, он сказал:

— Она тут, папа, и Магнус с Корделией рядом. Но все спят!

— Значит, еще не пришли в себя.

— У них большой сон, папа, больше, чем был у тебя!

Больше? Роду не понравилась такая картина, было похоже на одурманивание.

В замке загремел ключ, и дверь со стоном отворилась. Вошел усмехающийся герцог Фойдин со стражниками по бокам.

— Ну, ну! Господа очнулись!

— Да, мы очнулись, — зло поглядел на него Род. — Собираетесь теперь влить в нас сонное снадобье, как сделали с моей женой и другими детьми?

Герцог не сумел скрыть своего удивления.

— Ну! Вы таки обладаете некоторой силой. И подумать только, ведь граф Теофрин заверил меня, что опасны лишь трое других.

— Мы действуем, как единое целое, — отрезал Род. — Что вы намерены с нами сделать?

— Как что, естественно передать вас графу. У него одна забота — захватить вас в плен. Должно быть вы его глубоко оскорбили.

— Я лично тоже не лестного мнения о нем.

— Отлично, отлично! — потер руки герцог. — Он жаждет заполучить всех вас, и доказать, что полностью поддерживает меня. Для обеспечения этой поддержки, я думаю отдать ему вашу семью, но вас самого оставлю у себя до разгрома лорда Керна. Ах, да, ваша жена! Совсем забыл! — поднял палец герцог. — У меня не было времени уделить ей надлежащее внимание, но постараюсь побыть с ней. — По лицу у него расползалась плотоядная ухмылка. — Не сомневайтесь, я найду время.

Род сдерживался, сделав свое лицо окаменевшим, но гнев и ненависть соединились и затвердели, превратившись в железную решимость.

В коридоре загремели шаги, и в камеру ворвался солдат, покрытый пылью и запекшейся кровью. Он припал на колено.

— Милорд герцог! Подлое колдовство! Войска лорда Керна заполнили перевал прежде, чем туда успели прибыть наши! Мы бились, пытаясь удержать их в ущелье, но на нас напала с фланга свора чудовищ, и...

— Умолкни, дурак! — оборвал его герцог, бросив свирепый взгляд на Рода. — Я должен заняться этим делом, кудесник, но я еще повидаюсь с тобой! Пошли! — резко бросил он своей страже и круто повернулся к двери, Гонец с трудом поднялся на ноги и заковылял следом за ним.

Стражники с лязгом вышли и захлопнули дверь, в замке заскрежетал ключ.

— Думаю, у него теперь не будет большого досуга ни для чего, — мстительно порадовался Род. — Лорд Керн налетит, как смерч, и сотрет его в порошок. Если не... — Лицо у него потемнело.

— Если граф Теофрин не присоединиться к Фойдину со всей энергией? — кивнул отец Ал. — Но поддержку Теофрина ему требуется купить. Я предлагаю нам сделать все возможное, чтобы лишить его покупательской способности.

— Да, и тотчас же, пока он занят! — Род повернулся к Джефри. — Постарайся разбудить маму, сынок! Она сможет вытащить нас из этих кандалов. Постарайся изо всех сил.

— Я... постараюсь, папа, — нерешительно сказал мальчик. — Но она спит очень крепко. — Тем не менее, он плотно закрыл глаза, сосредотачиваясь. Все его личико сморщилось от усердия.

А затем он зевнул.

— Сынок?.. Джефри, Джефри! — Род протянул руку и потряс его. Голова Джефри с легкой улыбкой на губах бессильно каталась у него на плече, и дышал мальчик глубоко и ровно.

— Проклятие! Что они там влипли в нее, должно быть, действительно, сильнодействующие — оно усыпило и его тоже! Что нам теперь делать, отец?

— Хороший вопрос, — священник, нахмурясь, посмотрел на свои руки. — Мы, как говорится, снова предоставлены собственным силам.

— Что касается маня, — медленно произнес Род, — готовы теперь испробовать свою теорию, отец?

Священник вздохнул и выпрямился.

— У меня теперь нет большого выбора, не так ли?

— У нас настала решающаяся минута, — согласился Род.

— Ладно, — хлопнул себя по бедрам отец Ал. — Постарайтесь не терять нить моих рассуждений. Сперва грамарийские эсперы могли читать ваши мысли, пока вы не влюбились в одну из них.

— Эй, минуточку...

Отец Ал остановил его, подняв руку.

— Именно влюбленность в нее и вызвала это. Вы, конечно, не помните точно момента, когда стали телепатически «невидимым»; но вы не были таким до встречи с ней, и стали после нее. Какое другое событие могло послужить толчком к этому?

— Миф. Ну, может быть, — пробурчал Род. — Но почему? Я же хочу, чтобы она могла прочесть мои мысли, больше, чем кто угодно!

— Нет, не хотите, — погрозил указательным пальцем отец Ал. — По крайней мере, подсознательно. Возможно она для вас и величайший дар, но и величайшая угроза. Мужчина уязвим для своей возлюбленной, даже когда он неуязвим ни для кого другого; поскольку вы «впускаете ее к себе в сердце», она может и ранить глубже всего. Вы нуждаетесь в какой-то защите, способе сохранять не тронутым свое внутреннее «я», чего не смогли сделать, если бы она могла прочесть ваши мысли.

— Это кажется разумным. Но Господи, прошло девять лет и появилось четверо детей! Разве мне не полагалось к этому времени уже перерасти это чувство? Я имею в виду, разве мое подсознание не должно убедиться, что может доверять ей?

— Должно, — согласился священник.

Род умолк, покуда до него доходил смысл сказанного.

Отец Ал дал ему несколько минут, а затем продолжал.

— Способность экранировать свой мозг от телепатии указывает на какую-то, присущую вам силу, эсперскую способность, о которой вы никогда не подозревали. Мне кажется, в вашей жизни бывали довольно отчаянные мгновения, когда вам не помешало бы применить такие силы.

— Весьма часто, — кисло отозвался Род. — Действительно, мое подсознание должно было прибегнуть к инстинкту самосохранения.

— Но оно не прибегло, следовательно, у вас их нет. А есть у вас, на мой взгляд, ничто иное, а именно, способность использовать псионические силы, просочившиеся в окружающую среду от эсперов и скрытых эсперов.

— Но ведь в скалы и деревья Грамария должно просочиться много такой энергии, — нахмурился Род, — вся страна должна быть пронизана ею. Почему же я не мог этим воспользоваться?

— Потому что не знал как. Вы даже не знали, что можете это сделать и вам требовалось что-то, способное пробудить в вас эту силу, высвободить ее и научить вас, как ею пользоваться.