Онлайн книга «Собрание сочинений. Арфа и бокс. Рассказы»
|
– Видите ли… я сегодня тоже с работы отпросился… – Ваша работа меня не касается, мой дорогой! – Так я для того сказал, чтобы вы… эээ… поняли… что я с работы отпросился. – Что же, по-вашему, я ничего не понимаю? Не меньше вашего понимаю. Не понимал бы, так меня бы на такую работу не посадили. Ясно? Эх, вы, товарищ дорогой! У вас своя работа, у меня своя. Вы на своей работе – я на своей. Вы за свою работу отвечаете – я за свою… – Совершенно справедливо… Я, видите ли, к тому клоню, что… э… как бы вам объяснить… я один в том смысле, что никого нет дома. – Вот и женитесь, раз никого дома нет. Жена будет дома сидеть, и телевизора не надо. Смеется. – Я… эээ… имею в виду, когда, в какое время ждать вас? – Вы, мил человек, или не понимаете, что такое «жди», или притворяетесь? – Довольно растяжимое все-таки понятие… эээ… разве нет? – Да что вы все «э» да «э», неужели непонятно? – Я хотел, простите, только спросить: сегодня ждать или завтра? – Факт, завтра! А сегодня вы еще жениться успеете! Смеется. На всякий случай напоминаю ему, что завтра я в третий раз с работы отпрошусь, а он в ответ продолжает смеяться. Весь следующий день сижу дома, но он не появляется. Иду сам в ателье, в четвертый раз отпросившись с работы. – Где он? – спрашиваю. – По домам ходит, – отвечают. – Что-то у меня дома его ни разу не было. Они смеются. – Может, он сейчас к вам пришел, а вы к нему пришли… Я кричу: – У нас новый район, и обслуживание должно быть новое, на самом высоком уровне! Просто с ужасом на них смотрю, вот-вот засмеются. – Идите себе домой, он, наверное, вас сейчас возле дверей дожидается… – А если его там нету, что тогда? Что тогда должен я с вами сделать?! Они смеются. – Всякое бывает, товарищ, сами знаете, всякое бывает… – Очень странно, – говорю, – видеть вас смеющимися на рабочем месте… Я один, и мне трудно… Они смеются: – У некоторых по восемь человек детей, им нетрудно, а вы один и вам трудно? Давно бы сюда притащили ваш ящик, чем портить нам настроение. – Никакой возможности нет тащить ящик мне одному. Я уже объяснял вашему товарищу технику, что с некоторого времени не женат и в силу этого ежедневно отпрашиваюсь с работы… – У вас одного почему-то все не в порядке, вон у него тоже на прошлой неделе жена в армию ушла… Покажись-ка, Алеша, товарищу заказчику… – Что вы чушь несете! Они смеются. – Безобразие, и больше ничего! – Кричите себе на здоровье! Вы нам телевизор покажите, мы его починим. А то дома сидит, а мы знать должны, что у него там творится. Вон, гляди, бабка приемник принесла. Сама небось тащила, бабуся? – Сама, родненький, прохожий помог… – Молодец, бабуся! Прохожий молодец! Человек человеку друг, товарищ! Верно, бабка? Гляди, старуха дряхлая сама притащила, а ты в сто раз здоровей, притащить не можешь, дома сидишь. – У вас же объявление висит… реклама: черным по белому… то есть красным по белому… не в том суть… звоните, мол, звоните… – Мало ли что там написано! – Как это? – Да что вы все удивляетесь, гражданин хороший? Давай, бабка, приемник, золотая бабуся, небось пережгла? А вам стыдно, товарищ! Смеются. – Ишь ты, лодырь какой, – кричит бабка, – трудиться не хочет!.. – Так ведь объявление-то висит, – говорю. – Я неграмотная, – говорит бабка. – Но мы-то люди грамотные, – говорю я. – Больно все грамотные стали, – говорит бабка. – Правильно, бабуся, так его! Смеются. – Ну знаете… – говорю. – Знаем, знаем. – Смеются. – Нас не хочешь слушать, старого человека послушай, больше тебя на свете старая прожила, не меньше тебя в жизни разбирается. – Я бы таких заказчиков на порог не пускала! – говорит бабуся. – Позвольте вас спросить, бабушка, с чего вы так на меня накинулись, разве я не прав? – Смотри, а то милиционера позову! – говорит бабуся. – Да ну вас, бабушка, – говорю, – или вы вовсе ничего понять не хотите, или попросту ничего не понимаете… – Ты мать не оскорбляй, – смеются ребята. – Сынки меня в обиду не дадут, – говорит бабуся. Они смеются. – Вот твой спаситель как раз идет, бери его в оборот, а от нас отвяжись, бога ради, поскольку у тебя никакого телевизора с собой нету. Вижу: входит в ателье молодой парнишка с чемоданчиком, лицо как из гранита высеченное, волосы торчком, и смеется. Ребята кричат ему со смехом: – Тебя тут дожидаются! – Я к вашим услугам, – говорит он смеясь. – Что же вы, мил-человек, к моим услугам до сих пор не были, – спрашиваю я печально. – С какой такой стати? – смеется. – А с той стати, – говорю, – что вы обещали, припоминаете? – А-а-а! – говорит. – Очень приятно вас видеть, еще не женились? Никак не управлюсь, прошу прощенья, один на весь район, а вызовов много, народ требует, очень приятно вас видеть! – Не могли бы вы, – говорю, – сейчас пойти со мной телевизор починить? Он обнял меня и смеется: – А знаете, какой у меня день сегодня? – Какой? – Такой день раз в жизни бывает: человеку – двадцать пять лет! Знаете, с каким человеком я в один день родился? – С каким? – Неужели не помните? С Ломоносовым в один день родился. – Поздравляю, – говорю, – от души вас поздравляю! – Молоток, что нашел меня в такой день, сам понимаешь, ни по каким вызовам не хожу. Ну что тут возразить? Не хватает еще вступать в пререкания с человеком, родившимся вместе с Ломоносовым! Незатейливая песенка всплывает в памяти: «…только раз в году…», у всех на виду в этот день играют на гармошке невзирая на лица. Я его понимаю. Нервы мои не выдерживают, и я плачу… Сморкаюсь в платок. Я устал. Нежность к людям, к себе самому переполняет меня и вызывает слезы. – Слышь, брось реветь, – слышу я отзывчивый голос сегодня родившегося, – испортился, значит, телевизор, говоришь? А я думал, приемник у тебя испортился. Так бы и сказал, что телевизор, а то чуть было не те инструменты захватил… Главное, нас с Ломоносовым не забывай! |