Книга Чародей в ярости [ = Чародей разбушевался ], страница 73 – Кристофер Сташеф

Но примкнувших к Альфару простых солдат можно было предоставить заботливому милосердию их бывших товарищей — коль скоро Род ясно дал надежду, что они останутся в живых.

— Так значит вы нашли самую глубокую и темницу, чтобы заточить их в нее?

— Да, милорд. — Глаза у прапора запылали. — Мы освободили ее от единственного обитателя. — Он с поклоном обернулся к заставленному ширмами проходу, и в зал, прихрамывая вошел бывший заключенный. Камзол и рейтузы на нем были порваны и покрыты коркой запекшейся крови, лицо было вымазано грязью, а волосы свалялись. Вдоль правой стороны лица у него тянулся длинный синевато-багровый порез, который, наверняка, оставит после себя страшный шрам. Он тяжело хромал, руки и ноги у него ослабли от бездействия, но держался он, выпрямив спину и высоко подняв подбородок. С ним шли двое рыцарей, ошеломленных, не понимающих ничего, что с ними происходит, но прямых и гордых. За ним следовал с растерянным видом Саймон.

Род с усилием поднялся на ноги, не обращая внимание на жгучий протест раненого бедра, а прапор провозгласил:

— Приветствую вас милорд, герцог Романов!

Род спустился с помоста и стиснул за плечи человека бывшего когда-то его врагом.

— Хвала небесам, вы живы!

— И вам за это отличное спасение! — склонил голову герцог. — Рад встрече, лорд Чародей! Я, и род мой, всегда будем в долгу перед вами и вашими!

— Ну может быть больше перед «вашими», чем перед «вами». — Род оглянулся на детей, сидевших чинно и смирно на ступенях возвышения позади так и светившейся от гордости матери.

— Когда дело дошло до критического момента им пришлось вытаскивать мой бекон из огня.

— Тогда я от души благодарю вас, леди Гэллоуглас, и вас, храбрые дети! — герцог снова склонил голову.

Краснея, они вскочили на ноги и поклонились.

Когда герцог выпрямился, на лице его читалось беспокойство.

— Лорд Чародей — моя жена и дети. Они... спаслись?

— Спаслись, и моя жена и дети позаботились чтобы они добрались до Раннимида благополучно. — Род повернулся к Гвен — Не так ли?

— Истинно так, милорд. Мы не отступились от того, что обещали тебе сделать.

— Да — вы никогда не обещали мне оставаться в безопасном месте, не так ли? Но Альфар что-то упомянул об уготованной вам страшной участи...

— В самом деле! — еще шире раскрыла глаза Гвен. — Значит дальше намерений дело так и не пошло. Интересно, был ли ты столь милостив разделываясь с ним.

— Я никогда не любил затяжных смертей. — Но Род почувствовал себя от всего этого лучше. — Он также намекал, что герцогиня и ее мальчики не остались в безопасности...

— Снова ложь, — поспешно заверила Гвен, когда на лице у герцога вновь появилась тревога. — Мы проводили их до Раннимида, где они пребывают в безопасности под защитой их Королевских величеств.

— Да... для чего ж еще существуют монархи? — Но Род заметил промелькнувшую на лице Романова тень стыда, видимо при воспоминании о его участии в мятеже.

— Мы всего три часа назад играли с ними, папа, — добавил Джефри.

Герцог испустил вздох, успокаиваясь. А затем в нем проснулся отец и хозяин дома.

— Три часа? И ваши дети еще время не обедали? — Он мигом повернулся к прапору. — Любезный прапор, отыщи-ка поваров! Пробуди их от дремоты и прикажи подать мяса и вина — и медовые коврижки.

Дети заметно оживились.

— Три часа назад. — Герцог, нахмурив лоб, снова повернулся к детям. — Это было в Раннимиде?

Дети кивнули.

Герцог опять повернулся к Роду.

— Как же они смогли прийти к вам на помощь?

— Хороший вопрос. — Род снова повернулся к Гвен. — Здесь было довольно опасно, дорогая. Как близко вы все-таки находились, дожидаясь, когда вы мне понадобитесь?

— Мальчики находились в Раннимиде, милорд, как ты только что слышал, — ответила Гвен. — Они могли находиться там, поскольку способны одолеть сотню лиг, не успев и глазом моргнуть.

Роду было известно, что возможности у них намного больше, но говорить об этом, казалось, неблагоразумным.

— Вначале, — продолжала Гвен. — Мы с Корделией пребывали вместе с ними, ибо могли следить за твоими мыслями, даже с такого расстояния, и прилететь к тебе на помощь, если б ты оказался вблизи опасности. И потому меня сильно встревожило, когда твои мысли внезапно прекратились.

Корделия подтверждающе кивнула, глядя огромными глазами.

— Она плакала, папа.

— О, нет, милая! — схватил Род за руки Гвен. — Я не хотел...

— Да, поистине. — Улыбнулась она. — И все же ты поймешь мою озабоченность.

Род медленно кивнул.

— Конечно.

— Посему я оставила мальчиков под защитой Их Королевских Величеств и Брома О'Берина, и снова вылетела на север. Я приняла обличье скопы...

Род закатил глаза кверху.

— Я знал, когда увидел того ястреба-рыболова в такой дали от моря, что попал в беду! — Конечно, он знал, что в действительности Гвен могла уменьшаться до размеров птицы не больше, чем бабочка сыграть роль акушерки при жирафе. Это было просто спроецированной иллюзией, заставлявшей людей думать, будто они видят птицу вместо женщины. — Если б я не оградил щитом свои мысли, то, вероятно, увидел бы твои чары насквозь!

— Если б ты не оградил щитом свои мысли, мне не пришлось бы подлетать так близко, чтобы увидеть тебя, — отпарировала Гвен. — И хоть ты и замаскировался, я узнала тебя, Род Гэллоуглас.

Это, по крайней мере, успокаивало.

— А потом, — закончила Гвен. — Требовалось лишь прислушиваться к мыслям того доброго человека, ехавшего рядом с тобой. — Гвен повернулась к Саймону. — Спасибо вам, мастер Саймон.

Старший Чародей все еще выглядел сконфуженным, но, тем не менее, поклонился, улыбаясь.

— Для меня было большой честью послужить ему, миледи, хоть я и не знал всего.

— А когда вас схватили, — продолжала рассказ Гвен, — я вызвала к себе Корделию, сидеть, дожидаясь в заброшенной пастушьей хижине. Затем, когда ты вырвался из-за своего щита, я уже и сама могла услышать твои мысли.

— Правда, ты и не собиралась пропускать их, — пробормотал себе под нос Род.

— Ну, разумеется нет! — негодующе воскликнула Гвен. — Затем, когда ты явился в башенные покои, я поняла, что миг битвы близок и вызвала Корделию из хижины лететь к башне; а когда то таинственное устройство прекратило подчинять всех и вся и начало освобождать от чар, я поняла, что время битвы настало. И тогда я вызвала твоих сыновей, чтобы семья снова могла быть вместе.

— Очень по-домашнему, — усмехнулся Род. — И, хотя я был очень рад всех вас видеть, не буду скрывать, я б радовался еще больше, зная, что дети в безопасности до самого последнего часа.