Книга Скитания Чародея [ = Чародей в скитаниях ], страница 39 – Кристофер Сташеф

— Тем не менее, — напомнила им Гвен. — Наша невиновность доказана.

— О, совершенно верно, — подтвердил генерал. — В этом нет абсолютно никаких сомнений. И моя проблема, задача умиротворения вольмаков, очень удачно разрешена.

— Да, — усмехнулся Йорик. — Как только майор показал им, что содержится в черепе Хвана, они без всякого труда поверили, что убийство совершил робот.

Шаклер кивнул.

— Я могу передать вольмакам «мертвого» андроида, что я и сделал, так, что если у них возникнут хоть какие-то сомнения, они смогут сами разобрать его и убедиться, что он действительно всего лишь машина.

— Что они конечно же и сделают, — Чолли подошел сзади к ним и стал ставить через плечи новые кружки для всех.

— И подумать только, сколько же они узнают о кибернетике.

— О, я подумал, — Шаклер с улыбкой созерцал содержимое своей кружки.

— Более того, самолично «убив» андроида, я, кажется, стал среди вольмаков чем-то вроде знаменитости.

— Демоноубийца, да? — усмехнулся Йорик.

Шаклер кивнул.

— Значит, вы добились своего, — Род положил руки ладонями на стол. — Ваша Вольмарская Федерация — прототип правительства колонистов и вольмаков — сходится в два отдельных органа для решения общей задачи.

Шаклер в удивлении поднял голову.

— Действительно, вы очень наблюдательны, майор Гэллоуглас. Вы и сами занимаетесь подобными делами?

Род открыл было рот, но ответила Гвен:

— Ему доводилось прознать о сем. Значит он угадал верно?

— В самом деле, — ответил Шаклер. — Фактически первый набросок конституции вот уже несколько лет как лежит у меня в файлах, дожидаясь подходящего момента.

— Который мы сумели вам устроить, — заключил Род.

Генерал кивнул.

— В настоящее время копии направлены всем четырем племенам вольмаков, а также — офицерам и рядовым нашего Парламента.

— А с вашим новым статусом, — указал Йорик, — вам не приходится чересчур беспокоиться о том, примут ли вольмаки новую конституцию или нет.

Шаклер улыбнулся:

— Да, я, кажется, завоевал в их среде впечатляюще большое доверие.

— Он — полубог, — объяснил Йорик.

— Конечно, — усмехнулся Чолли. — Союз делается куда прочнее от того, что все это дело вызвано и разрешено теми, кто не принадлежит ни к вольмакам, ни к колонистам. Благодарим вас.

Род склонил голову.

Шорнуа прожгла его взглядом.

— Откуда вы знаете, благодарят ли они или нет?

Род лишь посмотрел на нее, но Гвен сказала:

— Уж будьте уверены, знает.

— Тогда почему же вы не знаете, что думает он?

— Я знаю, — Гвен пожала плечами. — В сем случае он рек первым.

— Я лишь желал бы, — быстро продолжил Род, — узнать, пытался ли мерзавец запрограммировать робота саботировать создание многообещающей республики губернатора-генерала или же убить меня с Гвен.

— А почему бы не и то и другое? — развел руками Йорик.

Шорнуа кивнула:

— Разве это имеет настоящее значение?

— Ну, в некотором роде, имеет. Если бы знали кто, то смогли бы вычислить и почему.

— Довод, — признал генерал, — однако, мне думается, нам лучше держаться прагматического аспекта этой ситуации. В чем бы ни заключалась их конечная цель, старина, смею предположить, что кто-то пытается вас убить.

— Я бы... сказал... что это... разумная догадка, — медленно кивнул Род, глянув в глаза Гвен.

— Следовательно, — подытожил генерал, — нам надлежит как можно быстрее удалить вас с планеты, пока ваши будущие убийцы не устроили какой-нибудь инцидент, который разорвет-таки Вольмар на части.

Род с кислой улыбкой поднял взгляд.

— К нашей взаимной выгоде.

— Да? Давайте скажем так — точка пересечения сфер наших интересов.

— Ну, не обижайтесь, генерал, но уехали б мы с большим удовольствием. У вас есть какие-нибудь идеи насчет того, как совершить побег с тюремной планеты?

— А, но мы ведь больше не тюрьма, — поднял кверху указательный палец Шаклер. — Когда Пролетарское Единоначальное Содружество Терры отрезало нас от центрального правительства, мы стали, за отсутствием вышестоящей власти, независимым государством. Конечно, я отлично понимаю, что у меня здесь живет несколько настоящих маньяков-убийц, но их я не стану спускать на галактику, равно как и кого-либо из моих садомазохистов, — он содрогнулся, сделал глубокий вдох. — И равным образом любых по-настоящему закоренелых воров. И все же вы должны понять, что мы ведем-таки кое-какую экспортную торговлю сырьем для фармацевтических товаров.

— Он говорит о курительном сорняке, — объяснил Чолли.

— Точно. И мы обнаружили, что на самом деле можем получить небольшую прибыль, торгуя с другими периферийными планетами.

— Достаточную для обмена на те немногие импортные товары, которые вам действительно нужны?

Шаклер кивнул.

— Главным рынком нам служит Хаскервиль и Отранто.

— Отранто? — нахмурился Род. — Это же курортная планета, — она все еще пользовалась такой репутацией и во время Рода, пятьсот лет спустя. А затем глаза у него расширились. — О. Такими фармацевтическими изделиями.

— Да нет, в общем-то не ими, — улыбнулся Шаклер. — Просто дело в том, что на Отранто причаливает великое множество кораблей с искателями удовольствий со всей Земной Сферы. Они также везут немного груза, особенно если тот невелик по объему, и поэтому одна из фармацевтических кампаний построила там фабрику, привозит на нее сырье с нескольких периферийных планет, извлекает из него нужные химикаты и отправляет их на центральные планеты для дальнейшей переработки и распространения. Таким образом, нам удается поддерживать кое-какую торговлю.

— Отвергнутые сумели остаться цивилизованными, вопреки узкому кругу избранных, да? — невольно улыбнулся Род.

— Если вам охота выражать это на таком вульгарном жаргоне, — вздохнул Шаклер. — Фактически, один из таких фрахтеров и принес нам известие о перевороте ПЕСТ.

Род вдруг сообразил, куда клонится разговор.

— А нет ли случайно в порту фрахтера прямо сейчас, а?

Шаклер кивнул.

— На нашей луне. Вы должны понять, что в виду нашего происхождения от тюремной планеты, переправа из нашего космопорта на луну может быть очень трудной. Фактически, со времен ПЕСТ остались, некоторые очень сложные процедуры обеспечения безопасности, которые я не видел причин ослаблять.

Однако, поскольку у меня нет никаких сведений о том, что кто-либо из вас троих является преступником, я не вижу никаких причин задерживать вас.