Книга Дебют магии, страница 13 – Денис Лукьянов

Да, это определенно будет сенсацией!

Только бы успеть…

Аукционный дом был подготовлен для очередного заседания суда.

Штульц был не тем человеком, который любил что-то делать (единственным исключением в данном правиле была еда). Штульц относился к тому типу людей, о которых обычно говорят «ленив до невозможности». Только в данном случае, Аукционист был чем-то выходящим за грани лени. Скорее всего, лень была воплощением Штульца, а не наоборот.

Главный зал заполнился.

Если быть точным, то заполнен он был тремя людьми: Штульцем, Эдриком и воришкой, которого Жандарм поймал днем.

— Итак, наше заседание можно считать открытым, — ударил молоточком о стол Штульц, дожевывая булочку, и направил свой взгляд на воришку. Молодой человек заметно занервничал, на лбу начал проступать пот.

— И что ты молчишь? — послышался голос Эдрика, закинувшего ноги на передние кресла и принявшего таким образом почти лежащее положение.

— Ну, я думаю, что отвечать за свое воровство вам, молодой человек, не хочется, — Главный Судья буквально уткнулся взглядом в подсудимого. — А я, в принципе, с удовольствием бы закончил всю эту муру.

— И что со мной будет? — послышался голос молодого человека, стоящего перед, так сказать, пьедесталом Штульца.

— Ну, тут есть два варианта развития событий, — Аукционист вновь зажевал что-то. — Или я наказываю тебя по всей строгости закона, то есть как захочу, или, мы решаем все быстро и без лишних хлопот.

— Ну, второй мне больше нравится…

— Ничего нового, он нравится всем, — улыбнулся Штульц, — но не все его могут себе позволить.

Судья многозначительно поднял брови вверх.

— О, — с пониманием протянул воришка и полез в карман. Достав оттуда кошелек, который он утром стащил у торгаша в клетчатой рубашке, молодой человек поднялся по ступенькам к месту, где заседал Штульц и положил улику на стол Главного Судьи.

Штульц же протянул пухлую (уточнение — очень-очень пухлую) руку и открыл кошелек. Сделав довольное и удовлетворенное лицо, он притянул утреннюю кражу к себе.

— Дело объявляется закрытым! — ударил Штульц молотком по столу. — Можете идти, молодой человек.

— Да, а ты в своем репертуаре, — сказал Жандарм, приняв сидячее положение после того, как подсудимый ушел.

— А что? — аукционист поставил тарелку с булками поверх бумаг, лежащих на столе. — Будешь?

— Не откажусь. А еще не откажусь от своей доли, — Эдрик усмехнулся.

— Булки бери, а деньги— нет! Ты мне вон лишней работы подкинул, зачем его привел?!

— Нужно держать статус, Штульц, статус. Я же Блестящий! И, между прочим, не было бы его у тебя, не было бы и этих денег.

Штульц, жуя булку, нахмурил брови, и пухлое лицо его приняло весьма забавное выражение.

Выражение моржа, пытающегося решить сложную задачку.

Челюсти были заняты едой, а голова — мыслями.

— Ну, наверное, ты прав. Но в следующий раз такое не пройдет!

Потоки магии непрерывно текут через реальность.

И их очень легко можно вырвать. А еще легче их регулировать.

Магия до невозможности нестабильна, и это позволяет использовать ее как этакое сырье. Кто-то делает из этого сырья что-то красивое, кто-то — что-то ужасное, а кто-то…

А кто-то делает из магии бизнес. Который, в свою очередь, делает деньги.

Карамельный Магнат, пожалуй, преуспел в этом деле не то, чтобы большего всего… Скорее, он нашел магии самое необычное применение.

Он использовал ее для создания леденцов.

Каким-то образом он научился делать леденцы некими проводниками магии. В природе, конечно, существует естественный проводник — рубин. Он способен накапливать магию, проводить ее, и поэтому он очень часто используется волшебниками в механизмах, големах, ну и других приспособлениях.

Так вот, Ля’Сахр научился совмещать свойства рубина и карамели (многие даже говорят, что он использует рубиновую крошку, добавляя ее в конфеты). Благодаря этому, некоторые его леденцы обладают необычным свойством… Лизнув их, человек как бы сам становится ходячим проводником для магии, что позволяет ему еще с большей легкостью использовать ее.

Другими словами, магия, которую человек использует, становится сильнее. Так, за один «лизок» простой рабочий может начать творить с помощью магии такое, чему другой волшебник учится несколько лет.

Конечно же, у этого эффекта есть лимиты и побочные эффекты, и именно поэтому правительство запретило этот вид карамели.

Но в Златногорске его можно было спокойно найти, а в другие города карамель перевозили в ящиках с изображением лица и шляпы Магната, после чего продавали на подпольных рынках.

Ну, собственно для таких дел и существуют подпольные рынки.

А вот для ночного сна в Златногорске существовал «Пузатый ворчун» (по крайней мере, это было одной из его функций).

Несмотря на то, что это заведение было просто кабаком, и комнат для ночлежки там не было, тем, кому переночевать было негде, за скромную плату могли разрешить уснуть на скамеечке за каким-нибудь из столов.

Сюда и пришел Ромио и, внеся эту самую скромную плату (скромную по мнению владельцев, а не клиентов), уснул.

Без лишних слов и действий, просто уснул.

И сон его был непоколебим ни криками завсегдатаев, у которых день и не собирался заканчиваться, ни звуками кружек, ударяющихся о стол.

Сон был крепким….

Ночь в Златногорске текла своим чередом. Фонари освещали улицы, продавались и покупались товары, рождались и фиксировались сплетни.

А чайка, которая еще, как ей казалось, недавно, воровала рыбу, спала. Ей, как и Ромио, не мешало ничего. Только иногда приходилось просыпаться из-за криков других чаек и отвечать:

— Ааааааа….

— ААААААААААААААААААА! — почти по-чаячьи зазвенело в голове у Инфиона, из-за чего он вскочил с кровати. Утро уже наступило, и солнце своими палящими лучами пробивалось в комнату, превращая пространство вокруг в решето.

Инфион потер глаза, выключил лампы щелчком пальцев и принял вертикальное положение.

— АААААААААААААААААААА! — вновь раздался звук. И это была вовсе не чайка — это кричала этажом ниже госпожа Фить’иль.

— Ну почему в такую рань… — пронеслось в голове у работника Бурта. За этой мыслью мелькнула другая: «Наверное, что-то не так».

Встав с кровати и всунув ноги в тапочки, волшебник вышел из комнаты и начал спускаться вниз.

— ААААААААААААААААААААААА! — еще громче завизжала домовладелица.

— Что такое, госпожа Фить’иль? — зевнув, поинтересовался Инфион.