Книга Зелёный - цвет счастья, страница 49 – Адель Грейс

Чувствую тёплое прикосновение рук. Тихий шёпот. Пытаюсь прислушаться, но не могу разобрать слов. Но этот голос. Он кажется таким знакомым, приятным. Ассоциация с зелёной травой, что шелестит на ветру. Упоительно. Тянусь к этому голосу. Хочу дотронуться до его обладателя, но что-то мешает.

«Я согласна. Согласна…»- звучит где-то далеко, на фоне.

Кто это? На что согласна? Почему мне так хорошо от этих слов?

Снова какое-то прикосновение, ощущаю горячее дыхание на своих руках.

«Я люблю тебя! Мы будем ждать…»- уже ближе доносятся слова.

Мы… Почему я не могу вспомнить кто ты, прекрасная незнакомка? Голос точно женский и ужасно знакомый. В голове всё пульсирует. Чувствую, как тёплая рука отпускает меня.

«Подожди! Побудь со мной ещё немного!»- пытаюсь крикнуть, но не могу произнести и звука.

Вспышка света и я начинаю чувствовать адскую боль. Во всём теле, а не только в голове. Чёрт, что ж так больно-то.

Слышу ещё чей-то голос. Женский. Громкий. Он говорит: чёртов ублюдок, хватит валяться уже! Надоело с тобой возиться! Я полгода дома не была. Дик с ума сходит!

Оу… Я узнаю его. Стейси. Значит, я определённо жив. Она бы точно не дала мне умереть.

Подождите, она сказала полгода? Полгода я не в себе? Что произошло?

Снова куда-то уплываю. Перед глазами силуэт девушки. В зелёном платье. Люблю зелёный. Особенно глаза. Мне кажется, я видел такие. В далёком прошлом. А может, и не таком уж и далёком.

Стейси опять что-то говорит. Она произносит имя. Аманда. И меня накрывает одновременно тоской, болью и дикой злостью.

Перед глазами кадры, словно из кинофильма. Вот она выходит из машины. Чувствую панику. Говорю своим людям, чтобы реагировали на выстрел. Как только услышат, действуют по плану. Снимаю бронежилет и иду туда. Не было какой-то определённой стратегии. Я шёл, потому что там моя любимая.

Меня замечают сразу. Пятеро тут же окружают и тычут автоматами. Говорю, что я с предложением для Али. Один из них узнаёт меня, открывает дверь и впускает внутрь. Там всё, как и говорил Хайдар. Оружие. Наркотики и живой товар.

Нахожу глазами Аманаду. И меня прошибает всего. Она лежит на полу, щека красная. Губа разбита. Забываю, зачем я вообще здесь, бросаюсь к ней. В спину прилетает рукояткой автомата. Чувствую боль. Не успеваю среагировать, как-то сгруппироваться. Мысли только об Аманде. Её ударили. Ярость застилает глаза. Хочу разнести всё здесь к чёртовой матери. Однако надо вывести как-то девушку. Условие придумываю на ходу. Его всё равно повяжут. На остальных мне наплевать. Главное — Аманда. Аманда. У неё зелёные глаза.

Вот я вижу, как на меня направлено дуло пистолета. Она направила. Не выстрелит. Потому что Чейз никогда не подчиняется приказам. Вижу, как Камран достаёт ещё один пистолет. Я готов к этому. Нужен выстрел и тогда всё закончится.

Чувствую адскую боль в груди. Падаю на пол. Крик. Громкий очень.

И снова это «нас…нас…нас».

Я всё вспоминаю.

— Аманда! — подскакиваю я, яркий свет режет глаза. Тело всё ломит. Падаю обратно, — Чёрт, что ж так больно!

— О, наконец-то. Очнулся, — Стейси.

— И я рад слышать тебя, — ухмыляюсь я.

— Томас, я бы убила тебя ещё раз, но очень хочу домой к мужу!

— Пить хочу, есть что?

— Вода.

— А что-нибудь алкогольное?

— Забудь, ближайший год никакого алкоголя! На, — протягивает мне стакан с трубочкой.

Пью. Вода невероятно вкусная. Почти живу.

— Где я?

— В главном военном медицинском корпусе. В Вашингтоне. Для тебя собрали самых лучших врачей Уилсон, — говорит она.

— Я смотрю ты тоже попала в эту касту? — не могу не поддеть её.

— Да, Том. Попала. Только, к сожалению, нам не удалось тебе ничем помочь, — вздыхает грустно женщина.

— В смысле? — настораживаюсь я, обычно таким тоном сообщают о том, что у человека рак в третьей степени.

— Томас, мне очень жаль, но ты на всю жизнь прикован к креслу, — опускает глаза вниз.

— Чего? — охреневаю я от новости.

Пытаюсь поднять ноги и не могу. Они не поднимаются. Вообще, не реагируют. Паника охватывает всё тело. Я будто парализован. Как же я без ног? А кто будет носить Аманду на руках? Кто научит моего сына кататься на велосипеде? Нет… Это сон. Я сейчас проснусь, и всё будет хорошо.

И тут до меня доносится, как Стейси прыскает со смеху. И я выдыхаю. Вот сучка.

— Господи Уилсон, ты бы видел себя, — хохочет она. Вытаскиваю подушку из-под спины и кидаю в неё, — Эй. Тут, вообще-то, оборудование дорогущее.

— Зачем?

— У вас с Амандой такая реакция интересная. Ну и ты же знаешь, что я без стёба не могу.

— Ладно, что со мной? Почему я конечностей не чувствую?

— Ну, если коротко, то ты сейчас под сильными обезболивающими. Пару месяцев назад твои показатели улучшились. Кости начали срастаться. И было принято решение делать операцию. Она прошла успешна. Но мышцы атрофировались и ты пока лежачий. Через пару дней можно будет уже нагружать.

— Сколько я здесь?

— Ммм… Восемь месяцев.

— Сколько?! — ошарашенно восклицаю.

— Шесть месяцев ты лежал в коме. А потом ещё два никак не мог выйти из своего коматоза. Хотя показатели все в норме были. Я даже начала переживать, что мы что-то не так сделали, — рассказывает женщина.

— Понятно. А Аманда, она в порядке? Знает, что я здесь?

— Аманда в полном порядке, насколько мне известно. Однако, Том, мне жаль. Я подписала бумагу о неразглашении. Никто не знает, что ты здесь. Так что будь готов к тому, что тебя ждёт много объяснений по данной операции. Конечно же, после полной реабилитации, — она подбадривающе пожимает моё плечо.

— Спасибо, Стейс, ты в очередной раз спасла мне жизнь, — благодарю я, сжимая в ответ её руку.

Звенит какая-то сирена.

— Ладно, мне пора идти. Так здесь сообщают о срочном собрании, — встаёт со стула и идёт к выходу, но останавливается, — И да, Уилсон. Поздравляю тебя!

— С чем же, с новой жизнью? — усмехаюсь я.

— С тем, что сегодня у тебя родился сын! — подмигивает и убегает, оставляя меня одного в палате. С новостью, которую я никак не ожидал услышать именно сейчас.

Охренеть. Я стал отцом. Провожу по волосам и понимаю, что у меня уже не такие они и короткие.

Аманда. Колючка моя. Родила мне сына. Сомнений нет, что это она. Я больше ни с кем не спал. Вот эта новая жизнь. Осталось только встать, а дальше я уж точно научу сына и на велосипеде кататься и девчонок кадрить. Как и говорила моя любимая, пока я был в беспамятстве. «Нас» и «мы» приобрели свой смысл. Это не Стейси спасла меня. А моя любимая женщина.