Книга Академия. Невеста мага, страница 68 – Юлия Марлин

Сама же махнула летевшим за ней ведру и хворосту. Те описали круг и послушно опустились у печки. Вязанка закрутилась, освобождаясь несколькими прутьями, что подлетели к открывшейся печной заслонке и плавно опустились в полыхающее пламя. Поскольку ветви были еловыми, по кухне растекся приятный аромат зимнего леса.

Я втянула пряность от какой потеплело в легких, откинула капюшон и почувствовала, как ступни ожег хихикающий вихрь. Именно, хихикающий. Бесцеремонно рванул за юбку, хлопнул плащом и, «вскарабкавшись по спине», с силой раздул мне волосы. Голой шеи коснулось что-то влажное и горячее.

— Ай! — Отскочила я, сбрасывая невидимого шутника.

— Не пугайся, — улыбнулась госпожа Нордика. — Дух дома не жалует чужих. — Она подняла взгляд на нечто висящее над моей головой. — Скройся.

— Дух дома? — Принялась разыскивать его глазами.

Типа домовой? В Академии о них не упоминали.

«Дух» нарисовался аккурат над печью. Маленький черный комочек шерсти с горящим взором. Недовольно мигнул очами-бусинками, закрутился в спираль и с гулким «шшухх» пронесся по гардинам, испаряясь в полете.

Я шумно фыркнула и устроилась на лавке, раздумывая с чего начать.

Не вывалить же с порога: «возьмите в ученицы, я хорошая, всё могу». Или рискнуть? Не зря говорят, прямота — черта искренних людей. Авось, проканает?

Женщина «помахала» чайнику и другой посуде, дав наказ готовить ужин, и села напротив:

— Итак.

От ее проницательного взгляда пробрало до костей. Поежившись и собравшись с духом, решила не затягивать:

— Вы, правда, травница?

— Маг земли. Травница. По-разному можно сказать. А что? Нужно хворь какую отпоить? Или раненное сердце подлатать? Твоё, чую, не первый день кровоточит. Не каждый опытный целитель исцелит.

От сего замечания даже подпрыгнула: откуда она знает? Но сразу взяла себя в руки:

— Я… не по этой причине. Можно к вам в подмастерья?

Седые брови ведуньи поползли вверх. Судя по тому, как легко она пригласила в дом — девы с разбитыми сердцами наведывались сюда очень часто. Просили настой или зелье какое, дабы унять душевные муки, терзавшие из-за того, что бросил любимый. Но видимо, ни одна из них еще ни разу не напрашивалась в ученицы.

— Бабушка меня многому обучила, — залепетала я, прерывая молчание. — Я и сама читала, запоминала, — наклонившись, выудила из сумки книгу. — Вот. Еще немного владею магией Огня.

Для демонстрации быстро сбросила рукавицы, подтянула с середины стола свечу и сжала фитиль большим и указательным пальцами. Жар пробежался до кончиков пальцев, раскалил мне ладонь докрасна и «пухх» на фитильке затлелся огонёк.

— Видите?

Думала она удивиться, похвалит, хотя бы кивнёт. Ничего. Вместо свечи все ее внимание приковали переливающиеся по моей коже знаки принадлежности. Отчего-то стало неловко.

Кашлянув, я подтянула руки к груди и спрятала на коленях. Нордика тяжело вздохнула и, наконец, удостоила гостью взглядом:

— Уже лет пять не учу. Старая стала. Слух подводит. Часто устаю.

— Если речь о деньгах… — Поняла, что вот-вот расплачусь и прижалась лицом к плечу.

Некрасиво выставлять чувства первому встречному, но мне было некуда податься. К тому же напряжение, в каком я держала тело и разум всю поездку от Затмара схлынуло, сменившись неодолимой усталостью.

— Тут немного, — стянув с пальца кольцо-кошелек, я положила перед женщиной. — Забирайте.

Маг земли толкнула артефакт в мою сторону.

— Спрячь.

И направилась к печи.

Я грустно вздохнула. Что ж, на успех не рассчитывала. Чудо, что вообще пригласили и выслушали. Сдвинулась по лавке, подхватывая вещи (к этому часу за окном окончательно стемнело, начал заметать снег; куда, блин, пойду?), но была остановлена внезапным и резким:

— Почему ты бежишь от истинного?

Сумка выскользнула из рук:

— М?

Женщина кивком указала на эльфийские метки.

— Он отказался от тебя?

Отрицательно мотнула головой.

— Ты отказалась?

По правде, я просто избавила его от необходимости принимать решение, но уточняться не стала. По щеке покатилась предательская слеза. Стерла ее, негромко выдавила:

— Вовсе нет.

— Обманываешь. Ну, да дело твоё. Я это к чему.

Цепкий взгляд Нордики мазнул по ветвистым узорам, покрывающим мои ладони. Как специально, они сияли столь ярко, что на них невозможно было смотреть, не прищурившись.

— Связь истинных одновременно великий дар и горькое проклятье, — вновь услышала спустя паузу. — Это как заноза, — она прислонила руку к области сердца, — вот здесь. Несмотря на разлуку, вы будете чувствовать друг друга. Тянуться ко второй половинке. Маяться до тех пор, пока не воссоединитесь.

Буркнула, не подумав:

— В чем проблема? Забудусь с другим.

— Не выйдет, деточка. Целуя его, будешь видеть лицо истинного. Ляжешь с ним — ничего не почувствуешь. Поверь.

Верила. Но сделанного не воротишь и потому процедила:

— Как-нибудь справлюсь.

— Упрямая, посмотрю, — вздохнула маг земли.

С секунду о чем-то раздумывала, потом отошла к полкам и, выбрав из корзин нужные по ее мнению травы, бросила в закипающую воду. Склонилась к вареву и, тихо пошептав в пар, оглянулась:

— Как тебя звать?

Не совсем понимая, к чему имя, все же ответила:

— Диана.

Та вновь вернулась к бурлящему котелку и закончила читать заклинание. Сняв с очага, налила в большую кружку и зашагала ко мне.

— Ты про подмастерья серьёзно говорила?

Я подняла раскрасневшееся в тепле лицо.

— Да.

— Не отступишь на полпути?

Куда отступать? К кому? Давно сирота.

— Наука сложная, спуску давать не буду.

Уже догадалась.

— И оплату возьму. Позже.

Куда ж без неё?

Передо мной поставили кружку горячего отвара.

— Давай так, Диана. Сегодня переночуешь у меня. Выпьешь унимающего любовную тоску зелья и ляжешь спать. А завтра с утра, если не передумаешь, мы сядем и толково обсудим условия твоего обучения.

Я обхватила посудину, сдула пар и сделала жадный глоток. Не потому что проголодалась или мучилась жаждой, а из-за того что, страстно хотела унять ноющую в груди боль и прекратить думать об Агарвэне.

Перестать мечтать о его сильных руках под напором коих мое тело становится мягким, податливым, изгибается навстречу мужскому и обвивает в ответ. Стереть из памяти требовательные, дарующие чувственное блаженство поцелуи. Смыть с зудящей кожи жар прикосновений, навеки забыть сладкие, искушающие губы…