Книга Академия. Невеста мага, страница 9 – Юлия Марлин

— Разумеется, граф.

— В таком случае, я спокоен.

— Что же мы в дверях стоим, — всплеснула руками графиня, — прошу, заходите.

У дверцы кареты возник Агарвэн и протянул мне руку. На сей раз он был без перчатки, и я заметила слабое серебристое свечение, исходившее от мужской кожи, а прикоснувшись, ощутила неистовый огненный жар, кипящий в храбром сердце и текущий по венам вместе с кровью, и испытала волнение.

(Рядом с ним я всегда волновалась).

Спустила ногу на ступеньку, коснулась мужской ладони, как эльф вдруг подхватил меня на руки. Только и успела обвить его за шею и прижаться к широкой горячей груди. Когда мягкие белоснежные волосы защекотали лицо, вовсе смутилась. Отвернулась и уткнулась ему в плечо, успев заметить, с каким удивлением сейчас на нас глядели окружающие люди.

Где-то над головой просвистел ветер, переплёл мои и эльфийские локоны и обволок меня пьянящим мужским ароматом. Приподняв голову с все еще малиновыми от смятения щеками, я уточнила:

— Почему?

Агарвэн изогнул губы в холодной усмешке.

— Не хватало, чтобы ты и здесь свалилась в сугроб. — И дернул плечом, добавляя. — Подстраховался, миледи.

О, ну теперь все понятно.

Он пронес через двор к распахнутым дверям поместья и только там поставил на землю, а после отступил с каменным выражением на лице. Намекнул, что для него это только работа?

Похоже.

Едва ноги коснулись твердых плит, коими был выложен двор, я чуть не оступилась (все еще была слишком взволнована) — благо, беловолосый стиснул мой локоть стальной хваткой, заставив устоять.

— Что с вашим платьем? — Раздался за спиной тихий девичий голосок. — Вас будто в грязи изваляли.

Оборачиваюсь и сталкиваюсь со смотрящей в упор невысокой, закутанной в белоснежные меха девушкой не старше шестнадцати.

— Как неприлично, Лия! — Осадила ее мать.

— Извиняюсь, — потупилась та с тихим смешком.

Я покосилась на свою одежду и повторно залилась краской. По правде говоря, уже забыла, что одета в чужое, изодранное битвой платье.

Спасибо, выручил Агарвэн.

— Экипаж Ее Высочества атаковали наёмники Джифареда, — он одарил холодным взглядом, от какого сердце болезненно сжалось, — мы чудом спасли принцессу от гибели.

Я удивленно переспросила:

— Джифаред?

— Анимаг падкий до денег, — объяснил граф, ударив кулаком по ладони. — Идет во служение к любому, кто посулит богатую плату. Головная боль всех здешних князей. Уж сколько ни пытались его заловить, проворный волчара вечно ускользает в последний момент. Не иначе — заговоренный.

— Анимаг?

— Колдуны такие. По желанию обращаются в птиц и зверей. Увидите такого, не задумываясь, бегите. Одолеть их способны только специально обученные боевые маги, состоящие на службе князей. Все остальные — неминуемо гибнут.

Вспомнила темно-серебристого волка с адскими глазами и плечи передернулись. Вот, значит, кто покушался на мою жизнь.

На мою ли? Или на жизнь настоящей принцессы, с которой я точно, как две капли воды?

— Опять о всяких ужасах заговорили, — разозлилась графиня и потянула меня ко входу. — Идем, дорогая, приведем тебя в должный вид. Еще краше будешь, чем раньше. И нечего ей вопросов задавать, Лия. Лучше ступай с Камиллой на кухню и распорядись о праздничном ужине. А, ты любезный супруг, размести лорда Агарвэна и воинов как полагается. Им у нас всю ночь ночевать. — Дама глянула в темнеющее от снежных вихрей небо и хмуро заметила, — а если метель не прекратится, то и две.

* * *

Меня привели в просторные покои, где тот час раздели и усадили в бадью, до краев наполненную горячей водой, поверх коей серебрилась пена с ароматом лаванды.

Погрузившись в душистые гребни, первым делом смыла грязь, прилипшую за время ночевки в лесу, и взялась за волосы. Намочила, намылила, ополоснула теплой водой и, повторив процедуру, вылезла из успевшей подстыть воды. Завернулась в теплый махровый халат, оставленный графиней на стуле, стянула с тумбы костяной гребень и, шлепая по ковру босыми ногами, подошла к большому стрельчатому окну.

Скупой свет бледного солнца быстро шел на убыль, метель же, наоборот, прибавляла в силе, осыпая стекольную раму ворохом пушистого серебра. Откуда-то снизу слышались громкие мужские голоса. Оказалось, внутренний двор расчищала пара рабочих.

Уставившись на сверкающие в солнечном свете лопаты, ловко кидавшие снег то в одну, то в другую сторону, запустила во влажные локоны острые зубцы и прошлась ими от макушки до кончиков.

Волосы у меня с детства длинные — до талии; как распущу — струятся по спине тяжелым водопадом цвета темного пламени. Густые, блестящие, они всегда притягивали восхищенные взгляды прохожих. Когда мама была жива, то строго-настрого запрещала стричься, приговаривая, что именно в длинных волосах и скрыто главное женское очарование. Когда ее не стало — у меня уже просто не поднялась на это рука. Хотя Катька не раз надо мной подтрунивала, призывая избавиться от густого, вечно путающегося на ветру, «балласта».

Да, уж. Она-то знала толк в смене имиджа. Чуть ли не каждый месяц меняла прически. В последний раз ей взбрело превратиться в блондинку.

— Почему и нет? — Мечтательно улыбалась подруга. — Перекрашусь и зацеплю любого парня из школы. Поспорим?

На счет любого, это она преувеличила, а вот «моего» Игоря очень даже зацепила.

К горлу подкатил горячий комок, по щекам заструились слезы.

Нет, Игорь давно не мой. По правде — никогда им и не был.

У нас даже близости не случилось. Только поцелуи. Помню, сомнет губы, проскользнет в рот языком, «помусолит» немного и тут же засобирается уходить. Спрашиваю — «куда»? Обернется, глянет с обворожительной улыбкой и ответит — «на тренировку, киса».

Сейчас понимаю, что не на тренировку, а просто от меня подальше. Но тогда я была влюблена. Верила ему. Каждому слову. И обещанию. Верила, что после школы снимем квартиру, будем учиться, работать, поженимся. У меня ведь после смерти родителей близких родственников в городе не осталось, только дальние, по чужим регионам. Наверно, поэтому я так тянулась к Игорю с Катей. Пыталась найти в них опору и, может, защиту.

Друзья решили иначе…

— Отмылась? Чудно. — Оторвала от болезненных воспоминаний вернувшаяся в покои графиня.

Вместе с хозяйкой через порог переступили две молодые служанки. У первой на руках лежало платье цвета первого снега из тяжелой, украшенной драгоценными камнями ткани. Вторая сжимала перламутровые бархатные туфельки, расшитые серебром.

— Это мне?

Женщина остановилась, удивленно вскинув брови:

— Принцессы одеваются иначе?