Книга Эльфийская сага. Изгнанник, страница 70 – Юлия Марлин

— Ночью в полумиле сошел камнепад, — пояснял растерянный молодой эльф, — нас тоже задело.

Остин присел около водяного колеса, заглянув под лопасти, — тяжелый валун засел намертво, такой вытягивать только с конями. Ледяные капли посыпались в лицо — горный ручеек, текший под стеной, шумел, рокотал и плескался. Владетель Ательстанда встал и, стряхнув брызги, сердито поинтересовался:

— Как камни обошли магическую защиту?

Молодой эльф растерялся еще больше:

— Не ведаю. Вам лучше спросить у магов Воздуха.

— Маги Воздуха, — процедил он сквозь зубы.

Железо жалобно потрескивало. Голубые струйки тренькали по лопастям. В шум горного ручейка вплетался свист горного ветра. Солнце горело большим оранжевым шаром, но ясное холодное небо начинало мрачнеть — с севера наступала гряда синих облаков.

Остин опустил голову — на глаз опять попал проклятый валун. Если его не вынуть — замок останется без воды, а в приюте больше тысячи обитателей, половина из которых женщины и дети.

Два древних и тощих, как усохшая по осени ольха, лесных эльфа — маги Воздуха, с трудом припоминали-то свои имена, чего уж говорить о творимых ими заклинаниях. С горем пополам они поставили защиту на замок от камнепадов и снежных лавин, а еще должны были накинуть полог невидимости — от глаз шпионов и лазутчиков, но теперь Остин начинал сомневаться в их магических способностях. Впрочем, смерть первого эльфийского короля и четырех его братьев — величайших стихийных магов, стала не только причиной раскола единого эльфийского народа, но и подвела черту под знанием магических наук. Утратив великую мудрость предков, чародеи захирели, а их силы иссякли. Нынешние колдуны да маги лишь жалкое подобие могущественных пращуров, призрачные тени былой мощи праотцов, ведавших и подчинявших искусство волшебства. А потому, какой с них спрос?

— Ладно, спрошу, — выдавил Остин, не поднимая головы.

Сзади донеслись тяжелые шаги, и угрюмый хрип:

— Лорд Остин! Лорд Остин!

Мардред вырос перед другом и, смахнув блестящие капли со лба, прохрипел:

— Там, это, новые беженцы пришли.

— Ну и? Размести их, не впервой же.

— Да не… Они это, — огр задумался, судя по растерянному выражению зеленоватого лица, он действительно не мог подобрать слова, — они просят помощи.

— Они ранены?

— Не для себя, э… — со лба по одутловатым щекам огра струился пот, и он ежился под пронизывающими порывами, как листик ивы, дрожащий у осеннего пруда. — Вам лучше самому послушать, — наконец, нашел, что сказать Мардред.

Остин вздохнул, да что ж за день сегодня такой — ни секунды покоя, обернулся к эльфу, кивнул на застопоренное водяное колесо:

— Займись этим.

— Да, лорд Остин.

А огру сказал:

— Веди.

Над чашей горячего наваристого бульона курчавился желтоватый дымок. От овощного аромата сводило желудок — Левеандил умирал от голода. Еще бы! Почти полторы недели он с братом и остальными вольноотпущенниками тащил на себе бесчувственного темного эльфа, сначала продираясь берегом Этлены, а потом плывя на самодельном плоту вплоть до костлявых корней Драконовых гор.

Он глянул на младшего — гибкого и изящного Рамендила. Юноша, склонившись над фарфоровой чашей, украшенной голубым орнаментом, черпал бульон серебряной ложкой, глотал и давился.

— Бедненький, — всплескивала руками кухарка Миллиана, — худой какой. Ты не торопись, не торопись. Я тебе добавки принесу.

— …пасиб… — новая ложка бульона исчезла во рту Эндермерана.

— А что было после того, как король исчадий заменил казнь на изгнание? — Поинтересовался Люка Янтарный Огонь; он светился глубинным золотом до рези в глазах. Рука об руку с ним стояла прекрасная женщина в белом платье с длинными широкими рукавами и яркими, как рассвет волосами и тоже лучилась огнем.

Рамендил Эндермеран бросил на влюбленную пару взгляд, проглотил бульон и открыл рот, но Левеандил его опередил. Отложив ложку, старший звонко ответил:

— В полночь нас вывели в Мертвый лес…

Вокруг покатились испуганные возгласы.

— … исчадия ночи нас отпустили. Их король посчитал: нам не выжить в проклятом лесу. А темного, своего сородича, они… э…

И Левеандил все рассказал; как солдаты избивали связанного Габриэла, как ломали ему кости, как, истекающего кровью, опрокинули на землю и проткнули клинком ладонь.

— Проткнули ладонь? — Лекс Грозовая Стрела поперхнулся травяным настоем и отставил кружку на стол.

Он сидел рядом с мрачным Эриданом и задумчивой Арианной. Эридан покосился на друга, и Лекс пожал плечами — что за дикость?

Братья из Эбертрейла не ответили, только кивнули.

— Они сделали это, чтобы убить в изгнанном дух мщения. Лишили его права быть воином. Худшего бесчестья для их народа не существует. — Пояснил мрачный, отчужденно-холодный эльф, повидавший тысячи зим, и знавший обычаи и традиции разных миров.

— Воистину жестокость темных не знает границ, — покачал головой валларро Агроэлл, — они не чтят святость жизни, не ведают сострадания ни к своим, ни к чужим.

— Что было потом? — Спросил Хегельдер, подперев подбородок правой рукой, на среднем пальце которой сверкало золотое кольцо с рубином. Левую с отсеченной кистью он старательно прятал в складках длинного кафтаньего рукава, пошитого из легкого, расшитого бусинами немерского бархата.

— Потом? — Братья переглянулись и потупили глаза.

— Ничего. Они бросили его умирать, и вернулись в темные подземельные чертоги. А мы…

Повисла пауза. За соседними столами гремели посудой. Из кухни лились приглушенные голоса. По перламутровым стенам скользили алые лучи осеннего солнца — в сумерках, скорее всего, разыграется ветер.

Арианна дернула пепельными бровками и насторожилась — только не говорите, что вы его…

— Мы спасли его, — выпалил Левеандил, предвосхитив вопрос девушки.

— И привезли сюда, так? — Громко бросил Остина из дверного проема.

Все вздрогнули. Владетель Ательстанда появился неожиданно. Возле него, утирая пот, молчал угрюмый Мардред — влажный лоб и щеки блестели глянцем, в торчащих из-под верхней губы клыках отсвечивали блики свечей.

— Вы в своем уме? — Остин быстро вошел. — А если он шпион?

— Да, — виновато закивал Рамендил и покосился на владетеля приюта, — Эллион тоже так говорил.

— Может, стоило послушать некого Эллиона?

— Он не шпион, — сердито запротестовал Рамендил. — Пожалуйста… помогите… Они в долине, у реки. Тряпки, из которых мы связали носилки, изодрались. Без вашей помощи им не втащить Габриэла в горы.

— Габриэла, — точно пробуя имя темного на вкус, повторил Остин и переглянулся с Мардредом.