Книга Реальные ублюдки, страница 127 – Джонатан Френч

– Черт. – Дача грубо рассмеялась. – Я даже не была уверена, что это правда. Гиспарта кишит историями об Уделье, но нужно отделять зерна от плевел. И все равно, когда я услышала об этом, то больше оставаться не могла. Жизнь там была не из легких. Нередко приходилось оказываться по уши в страданиях. Мы, конечно, не опасались орков или кентавров, но… у нас были свои чудовища. Во многом куда хуже их, потому что с ними никто не хотел сражаться. А если попытаешься – заплатишь за это. И не смертью, а будешь расплачиваться из дня в день, снова и снова. Вот так и живешь во владении господина и страдаешь. Фадрике наслушался россказней старого эльфа и не смог больше оставаться. Я подумала, он чокнулся. А потом совсем о нем забыла. Но однажды вечером услышала, что женщина-полукровка стала мастером копыта. И на следующее утро мой разум уже покинул ту ферму. А еще через день – и мои ноги. Я не могла находиться там больше. Не могла, и все.

– Тебе повезло, что история оказалась правдой.

– Повезло, что я встретила Инкус, когда шла на юг! – воскликнула Дача. – Если бы не она, я никогда не перешла бы через Плавки. Она тоже сбежала от своих господ. И по той же причине, что и я. Когда мы достигли Уделья, то узнали от каких-то вольных ездоков, что вы не выдумка. Они сказали нам отправиться в ближайший к кастили бордель, куда рано или поздно придут ездоки из вашего копыта. И мы стали ждать. У Инкус было немного монет от ее выступлений, и Ресия дала нам комнату.

Блажка не хотела спрашивать, но любопытство вынудило ее задать вопрос:

– А Аламра?

– Аламра уже была там, – ответила Дача, стараясь говорить небрежно, но в ее голосе и осанке ощущалось некоторое напряжение. – Как и вы, я приняла ее за шлюху. Но нет. Ее тоже привело желание найти…

Она осеклась, поигрывая лезвием.

– Меня, – закончила Блажка.

– Думаю, да, – сказала Дача все так же напряженно, не отрывая глаз от ножа. – Я не так хорошо ее знала, чтобы сказать, чего она от вас хотела. Но, видимо, чего-то стоящего, раз зашла так далеко. Но раз вы не увидели, что она чего-то стоит, то какая разница?

Блажка решила на этом закончить. Она поставила на то, что Аламра чего-то стоит. И была ли она права – покажет время. Но не факт, что сама Блажка это увидит. Если она никогда не покинет эту долину, ей придется рассказать следующему вождю о том, что она сделала. Но до тех пор она будет молчать.

Через мгновение Дача отпустила недовольство и покосилась на Блажкину голову.

– Кровь остановилась. Давайте уже проверим, удастся ли все закончить, не напортачив.

Блажка подчинилась, наклонив голову и оставаясь неподвижной, пока лезвие доделало последние штрихи.

– Все, – объявила Дача. – Теперь вы выглядите вполне себе эльфийкой.

– Спасибо, – сказала Блажка, ощупывая гладкую голову.

Дача встала, будто о чем-то задумавшись.

– Почему он получил такое имя? – спросила она. – Мед.

Блажка подняла глаза.

– Расскажу про его копытное имя, когда у тебя появится свое.

– Я это запомню.

– Не сомневаюсь.

По ущелью разлился знакомый звук эльфийской боевой дубинки. Блажка, дернув головой, посмотрела вверх. Звук становился все громче, на резкие волны первой песни накладывались ответы других.

– Какого черта? – спросила Дача.

Из кустов появилась Синица.

Блажка вскочила на ноги, вопросительно глянув на эльфийку.

– Вторжение, – сообщила она. – В Псово ущелье.

Черт.

– За оружие! – крикнула Блажка через пруд.

Большинство братьев и сопляков уже были на ногах – поднялись, как только услышали шум. Дача побежала, чтобы разбудить Инкус.

– Сопляки! – крикнула Блажка. – Собрать людей. Отвести всех в главный дом. Не разбегаться. Вперед! Ублюдки, за мной!

И побежала к свинам.

– Что там у нас, вождь? – спросил Хорек, хватаясь за седло. Сигналы продолжали нарастать. – Судя по звукам, ржавокожие напуганы.

Блажка взялась за упряжь и накинула ее на спину Щелкочесу. Синица подошла с другой стороны свина. Ее обычно спокойное лицо исказилось в гримасе ужаса. Она решила, что Крах сюда не явится. И эта ошибка заставила ее оцепенеть.

Блажка потуже затянула подпругу ремнем.

– Это он?

– Никому еще не удавалось пройти так далеко, – ответила Синица.

– Возвращайся в хижину.

– Нет. Я нужна тебе, чтобы переводить песни предупреждения.

Блажка пожала плечами, соглашаясь. Ублюдки забирались в седла, готовые к указаниям.

– В это ущелье есть другой путь? – спросила Блажка.

– Нет, – ответил Облезлый Змей и указал на ближайшую тропу. – Всем, кроме птиц, придется спуститься отсюда.

– А как насчет тех псов? – спросила Блажка. – Можем мы поставить свои жизни на то, что они не смогут пройти иначе? – Все молчали. – Черт. Колпак, выдвигайся. Проверь каждую щель.

Бледный ездок двинулся в чащу.

– Остальные будут здесь, – приказала Блажка. – И стреляйте по всему, что придет по этой тропе. – Она вскочила в седло и зарядила арбалет.

Он заняли позицию чуть поодаль от прохода, в месте с хорошим обзором. Оттуда они могли сделать до двух залпов, прежде чем пришлось бы вступить в бой. Сигналы не затихали, но эльфы, которые их подавали, очевидно, двигались. Синица сосредоточенно прислушалась.

– Воины ищут, – сообщила она спустя несколько мгновений. – Вторженец от них ускользает.

Нацелив арбалеты на тропу, Ублюдки стояли на страже. Блажка подумывала послать гонца в хижину Певчего, расстроенная, что не приказала соплякам вернуться и доложить обстановку. Она повернулась к Баламуту, чтобы отправить его, но ее приказ заглушил громоподобный рев. Он заполнил всю долину, всколыхнув воздух. Не похожий на песню Рогов, но и не менее знакомый.

Это был яростный Голос Белико.

Блажка переглянулась с Овсом.

– Жрика, – сказал он и начал разворачивать Уродище.

– Будьте здесь! – приказала Блажка остальным. – Выглядывайте псов! – И толкнула Щелка, чтобы пошел следом.

Ущелье взвыло изнутри, словно с небес свалилась буря и приземлилась где-то среди деревьев. Когда свины, устремившись к источнику звука, направились сквозь заросли и мимо разбухших бревен, Блажка испытала облегчение от того, что те бежали не к хижине, а к заболоченной середине долины. Непроходимый папоротник, грязь и колючки преграждали их путь до тех пор, пока им не пришлось спешиться и, оставив свинов, продолжать путь пешком. Овес пробивался сквозь подлесок, ныряя под ветки, перепрыгивая через валуны и просто проталкиваясь вперед, когда ни первое, ни второе не было возможно. Блажка дышала ему в спину.