Потом он проводил меня почти до самых доков, где находился дом Клетона.
Этот дом был довольно большой, гораздо больше всех домов вокруг. Фракиец указал мне на дверь и тотчас же убежал.
Я постучался, и мне открыла какая-то женщина. Я не помню ее имени, но она, по-моему, была фракийка, одна из служанок Клетона. Она не хотела меня впускать и казалась очень напуганной. Однако, поняв, что я не говорю по-фракийски, разбудила своего хозяина.
Клетон – толстый коротышка с седой бородой, но смелости ему не занимать. Явился он с недовольной миной на лице и с тяжелым посохом в руке, который и не подумал бросать, даже увидев мой меч. Он заявил, что делами занимается только на рынке – с раннего утра и до позднего вечера.
Так что, если я желаю с ним говорить о делах, то мне следует подождать до утра и явиться к нему на склад, а сейчас он просит меня удалиться.
– Но я не могу явиться к тебе утром, благородный Клетон, – отвечал я (служанка сказала мне, как его зовут). – Ибо меня охраняет стража. Уж не думаешь ли ты, что я всегда разгуливаю в грязном хитоне и с вымазанными землей коленями? Да мне пришлось ползти, как ящерица, чтобы добраться сюда!
Он посмотрел на меня и велел женщине идти спать.
– Насчет ее можешь не беспокоиться, – сказал он мне. – Она понимает только "приди", "уйди" и "раздвинь ноги". Ты явно не иониец, хотя говоришь, как в Афинах. Откуда ты на самом деле?
– Этого я не помню, – ответил я.
Он рассмеялся.
– Ну что ж, здесь немало людей, попавших в беду. Можешь не говорить даже, как тебя зовут. Что тебе нужно от меня?
– Ничего особенного, – сказал я. – Знаешь, где находится мидиец по имени Эобаз?
– Ну, это все знают, – задумчиво проговорил он.
– Только не я. Я же не говорю по-фракийски.
Клетон пожал плечами:
– Язык варваров. Я тоже сперва думал, что не очень хорошо его понимаю, потому что у меня всегда были трудности в понимании разных оттенков и значений слов. Но потом я понял: эти дикари и сами-то не очень разбираются в тонкостях своего языка, который хорош только для того, чтобы орать на других. Хочешь вина?
Я кивнул; мне было ясно, что стоит заручиться дружбой этого человека.
Он поставил свой посох в угол и провел меня в большую комнату, где был стол и скамьи вокруг него.
– Здесь обычно едят под крышей, – сказал он. – Погода стоит ужасная. И вино здесь тоже неважное, но другого у меня нет – война ведь. Не знаешь, Великий Царь со своим войском сюда не собирается?
– Понятия не имею, – ответил я.
– Надеюсь, они все же вернутся; солдаты в прошлый раз скупили у меня все, что было. И платили хорошо! Присаживайся. Извини, я только за вином схожу.
Мне, конечно, пришла в голову мысль, что он пошел вовсе не за вином, но если бы даже он позвал на помощь, я с этим ничего поделать не мог, так что сидел и прислушивался. Но Клетон скоро вернулся с вином, водой, чашей для смешивания и еще двумя чашами.
– Если местонахождение Эобаза всем известно, – сказал я, – то ты, несомненно, можешь сказать об этом и мне.
– Нет, не могу, – ответил он и протянул мне чашу. – Ведь пока что я ничего полезного не получил от тебя взамен. Что ты мне можешь сообщить?
Я спросил, что именно он хотел бы узнать.
Он снова пожал плечами:
– Можешь начать с того, где тебя держат и что ты им сделал.
– Ничего не сделал, по-моему, – сказал я. – А держат нас в поле, на берегу реки, недалеко от города.
– Значит, ты не один? И много вас? Впрочем, вряд ли они стали бы держать одного человека в поле. Так сколько вас?
– Тринадцать.
– Несчастливое число! Неужели ты этого не знаешь? Двенадцать олимпийских богов никогда не допустили бы тринадцатого в свой круг. Когда родился Бог вина, Богине земли пришлось исчезнуть, чтоб освободить ему место
[24]. Между прочим, ему может не понравиться, что ты над моим угощением рожу кривишь. Вино, конечно, скверное, но это лучшее, что у меня есть.
– Это не из-за вина, – сказал я. – То, что мы пили вчера, было еще хуже. Просто я нынче прочитал, что могу видеть богов, а я о них ничего не знаю.
– Да никто о них ничего не знает, сынок! Пусть попусту не болтают. А кто эти остальные двенадцать пленников? И зачем ты пробрался в Кобрис?
Я объяснил, что наша группа смешанная и мы просто ехали вместе.
– Нас послал один капитан-афинянин по имени Гиперид. В нашей группе, помимо меня, еще предсказатель Гиперида, его жена…
– Погоди минутку… – Клетон поднял руку. – Ты сказал, Гиперид? Как он выглядит?
Я не помнил, но чувствовал, что если признаюсь в этом, то ничего больше не узнаю.
– Да его ж тысячи людей видели, – ответил я. – Он очень хорошо известен. Что я докажу, если опишу его внешность?
– Ты докажешь, что тебя послал именно Гиперид, а я скажу тебе, где находится этот мидиец. Зачем он понадобился Гипериду?
– Ему было приказано найти Эобаза и привезти его в Афины, – сказал я. – Больше я тебе ничего сообщить не могу. Что же касается доказательств, то корабль Гиперида будет ждать нас в устье Гебра. Можешь послать туда кого-нибудь – пусть у него самого спросят. Меня зовут Латро, а его предсказателя – Эгесистрат.
Клетон изумленно уставился на меня:
– Эгесистрат из Элиды? С деревянной ногой? – Я был слишком удивлен, чтобы сразу ответить, но он воспринял мое молчание как знак согласия. – В хорошую же компанию ты попал, сынок! Ничего себе! Да ты хоть знаешь, кто такой этот Эгесистрат из Элиды?
– Прорицатель Гиперида, как я тебе уже сказал, – отвечал я.
– Ну, этого маловато. Хотя да, конечно… Учти, когда здесь проходили войска Великого Царя, он был прорицателем самого Мардония! Я, правда, толком его не видел, но слышал о нем очень много. Великий Царь, конечно, обладал верховной властью, но Мардоний был его стратегом – и к тому же каким-то родственником ему приходился, кажется, зятем. Так, значит, бывший прорицатель Мардония теперь служит Гипериду?
У меня сразу пересохло в горле. Я залпом допил вино и промямлил:
– Раз ты так говоришь, значит, так оно и есть.
– Я иногда веду с Гиперидом дела. Он мне кожи продает, в основном лошадиные шкуры. Иногда я у него янтарь покупаю, если цена подходящая.
Передай ему привет от меня.
Я обещал, что передам.
