Книга Цена моей жизни, страница 20 – Адалинда Морриган

Моя челюсть вздрагивает.

Я никогда не должен был её повстречать. Не должен был приводить её в свой дом.

Подсознательно, я обнимаю ее еще крепче, игнорируя мысли, роящиеся у меня в голове.

От звука поворота ключа в замке, Виктор встал за дверь. Я встал закрывая Настю от её глаз.

Когда вошла Марта, её взгляд стал испуганным. Она хотела обратно выйти из квартиры, Виктор закрыл её рот ладонью. В её глазах появляется страх.

- Молчи. Не слова. Нужна твоя помощь. Ты меня услышала? Если да, то кивни. - она энергично кивает. Я подаю знак Виктору, чтобы он отпустил девушку.

- Что вам нужно? - Спрашивает она с опаской. Она боится меня. Можно сказать, что я не удивлен. Она изучает меня с ног до головы, бездумно сжимая лямку рюкзака и скручивая ее.

Неловкое молчание заполняет воздух между нами, прежде чем я отхожу в сторону, чтобы она увидела девушку позади меня.

Девушка вскрикнула от неожиданности. Побежала к Насте. Она побледнела. Начинает щупать гланды, открывает глаза проверяя зрачки.

Она подняла глаза на моё лицо. Хватает меня за воротник и кричит мне в лицо.

- Что ты наделал? Как ты посмел до неё дотронутся. Ты ублюдок и гнить тебе в тюрьме с такими же подонками как ты!

На какую-то долю секунды, я прихожу в ужас от того, что зашел с Настей слишком далеко. На секунду, я говорю себе порвать с ней все связи. На секунду, я задаюсь вопросом, как глубоко я застрял.

На секунду.

- Она моя. Она принадлежит мне. -глядя ей прямо в глаза, я добавляю: Она моя жизнь.

- Ты никто для неё. Ты тот кто отравляет её жизнь.

- Да как ты смеешь? - вмешивается Виктор.

- Могу! И что?! Все что он делает, медленно убивает её. А она доверчивая девушка, бежит к нему как к собаке!!

Он замахнулся для удара. Его рука остановилась в воздухе, она гордо смотрела на него, не шелохнулась ожидая его удар. Она смело смотрела ему прямо в глаза. Он отпустил руку и вышел из квартиры.

- Что она принимала-медсестра смотрит на меня, не мигая, прищуренными глазами. Девушка заставляет меня нервничать, и прекрасно это понимает.

- Я не знаю! Понятно. Не знаю. - Я кладу руку на бедро, опускаю голову и щипаю себя за переносицу, заставляя успокоиться.

- Её состояние похоже на передозировку наркотиками. Но не такое. Чтобы она не приняла это очень сильное действие.

Я знаю как влияют наркотики на организм, у меня дома таким не занимаются, если только....

Она подошла к тумбочке, написала на ней и передала мне.

-Купи это и по быстрее. Если я права, и если это действительно наркотики будет очень плохо. Нужно вывести препарат из её организма. Ты тут бессилен. И оставь её в покое. - я пожимаю плечами. Ответ очевиден.

Я никогда не был в порядке. Ни дня в моей жизни. Мой разум... разрушен. И я точно знаю, когда мои мозги, из слегка поврежденных, перешли в стадию полностью разрушенных.

Я сажусь в машину, давя ногой на газ и с  ревом еду вниз по улице.

Через тридцать минут после того, как я уехал от Марты, я оказываюсь возле своего дома.

Я съезжаю с городской дороги на подъездную, ведущую к металлическим воротам.Нажимаю клаксон на руле, ворота открываются, и тогда я еду по длинной извилистой подъездной аллее.

Я оказываюсь внутри в гостиной. Ко мне выходит Мария в одном халате. Подходя ближе обнимает меня шею. Я с трудом удерживают себя, чтобы не задушить её руками. Без слов хватаю её за локоть и веду в сторону лифта.

- Что ты делаешь? - её голос кажется испуганным.

Я нажимаю на единственную кнопку лифта. Единственный лифт в доме предназначен для одной цели.

Мы спускаемся, она пытается вырваться из моей хватки. Я до сих пор молчу.

После того как вышли из лифта я направляюсь с ней к камере номер восемь. Она понимает куда её ведут и  начинает сильнее вырываться. Она плачет. Ненавижу видеть слезы.

- Прошу тебя Фил не надо.

Я открываю камеру, скажу её на единственный стул в этой комнате.

- Говори, что ты сделала? Не отпирайся!

- Нечего, я нечего ей не делала.

Я бью её по лице. Она падает вместе со стулом. Начинает рыдать ещё сильнее. Я поднимаю её и снова спрашиваю: Что ты ей дала!

- Нечего. С чего ты взял, что я ей что -  то дала? Может это Виктор. Он тоже её ненавидит. Спроси лучше его.

- Что? - я не могу в это поверить. Он мой брат, он не мог этого сделать.

Я нажимаю ей на горло, от недостатка кислорода, она начинает задыхаться.

- Лучше скажи правду, иначе ты умрёшь.

- Первитин - выдыхает она.

Я закрываю глаза. Дела обстоят хуже чем я думал. Марта только одним путем сможет ей помочь. Её сердце может не выдержать.

Я подхожу к шкафу. Достаю шприц с препаратом и похожу к ней.

- Нет не делай, прошу тебя. - чёрная гадость заструилась из её глаз, губа разбитая.

- За предательство убиваем. Ты подписывала контракт, когда устраивалась на работу. И уволиться не может, потому что много видела. Я не убиваю женщин и ты это прекрасно знаешь.

- Лучше убей, прошу тебя. - я задираю её рукав, нахожу вену и колю ей. Она громко охает.

- Ты пожалеешь, что её убил меня. - её взгляд пустеет. Она закрывает глаза в полной эйфории.  Мое сердце обливается кровью, понимая что могу потерять девушку своей жизни.

Анастасия

Я пытаюсь открыть тяжелые веки, но они очень тяжелые, и я бросаю свои попытки.  Кто-то щиплет меня за руку, и это заставляет меня нахмуриться. Такое чувство, будто меня ужалила пчела.

Подняв руку, я медленно тянусь к больному месту в верхней части моей руки, и нащупываю что-то пластмассовое. Хмурюсь еще сильнее.

- Не трогай. Потерпи немного. Скоро все закончится.

- Фил, - шепчу я, с трудом проглатывая слюну.

Кто-то в нерешительности, замирает, потом наклоняется еще ближе, и шепчет:

- Он скоро будет. Хорошо?

Мое тело не мне подчиняется, и я ничего не отвечаю. Я не в состоянии даже кивнуть.

Я хочу Фила.

Я прихожу в себя с иглой в руке и приятным туманом в голове.

Солнечный свет струится сквозь окна. Снаружи на деревьях щебечут птицы.

Я понятия не имею, что происходит.Боль смутно ощущается где-то на краю моего сознания, но ее сдерживает та чудесная смесь лекарств, что растекается по моим венам через иглу. Трубка из неё ведет к прозрачному пластиковому пакету с жидкостью, висящему на металлической подставке.

Обрывки воспоминаний проплывают мимо, как облака. Должно быть, я то теряла сознание, то приходила в себя, потому что совершенно не помню, как очутилась в этой комнате.