Онлайн книга «Позволь мне верить в чудеса»
И там как-то сами собой помокрели глаза. И сам же начал шмыгать нос. Раз. Второй. Третий… Аня вскинула взгляд, поняла, что он покраснел, грустно улыбнулась, шмыгая громче… — Тебе бы радоваться, дурочка, а ты… Сама же себя пожурила. Так, как, вероятно, сделала бы бабушка, но это не сработало. Как было плохо — так и осталось. Аня надеялась, что Высоцкого нет или он занят, поэтому просто не заметит ее прихода. Перед тем, как отрывать квартиру, с минуту стояла у двери, глядя в потолок, прося глаза немного подождать со слезами. Кажется, с ними, в отличие от сердца, договориться получилось. Девушка тихо зашла, разделась, разулась, постаралась пройти в комнату, не отвлекая, вздрогнула, когда окликнул. Поняла, что стоит только посмотреть на него — и договоренность с глазами практически аннулирована, поэтому, пока не случилось самого ужасного, что-то ляпнула, скрываясь в спальне. Здесь ноги сами подвели к постели, Аня легла на спину. Уставившись в новый потолок и чувствуя, как по правому виску скатывается слеза… И снова так гадко на душе. Так безнадежно. И ведь обвинить некого. Зло сорвать не на ком. Только на себя злиться и остается. На глупую-глупую-глупую мечтательницу. Которой всего мало. Которая учится там, где мечтала. За которую решают ее проблемы. Которую на стажировку устроили. За которой парень ухаживает — всем на зависть. А она… Когда услышала стук в дверь — разом сжалась пружиной. Резко села, застывая… По-детски понадеялась, что послышалось, но, кажется, нет. Пискнула «войдите», синхронно подскакивая с кровати, отворачиваясь от двери, параллельно стирая и слезы, и их следы. * * * Корней остановился в дверном проеме, не спеша входить. Видел, что Аня оглянулась на секунду, снова откровенно вымучивая улыбку, а потом отвернулась, будто смотреть на шторы — лучшее занятие для вечера. — У тебя все нормально? Мужчина спросил, не сомневаясь, что услышит «да», а сам поймет, что «нет». — Конечно. Все замечательно. А у вас? Так и случилось. Аня снова оглянулась на секунду, улыбнулась еще шире, произнесла громче обычного, потом же вряд ли осознанно потянулась к той самой шторе уже пальцами, скомкала ткань, с неправдоподобным интересом глядя на нее. — Я завтра уезжаю. На выходные. Корней произнес, следя за реакцией. И она не заставила себя долго ждать — короткий взгляд. Без улыбки. Грустный. Потом кивок и с дикой силой сжатые на ткани пальцы. — В Днепр. К родителям. Мужчина и сам не знал, с чего вдруг решил уточнить. В изначальный план это не входило. Впрочем, как и само предупреждение. Ведь какая девочке разница, ночует он дома или нет? Но судя по тому, что она прерывисто выдохнула, отпуская ткань, разница была. — Хорошей дороги. И хорошо провести время. Родители… Скучают, наверное… — Ты плачешь что ли? Аня начала говорить, Корней перебил, сделал шаг в комнату, сощурился, приглядываясь… Похоже, попал в точку. Потому что Ланцова тут же отвернулась к окну окончательно, начала усиленно качать головой. — Нет! Вы что! Нет! Просто ветер на улице, а у меня всегда слезы, если ветер. И моментально отрицая свои же слова, потянулась к щекам, смахивая с них влагу. — Тут ветра нет. И снова Корнею бы принять идиотское объяснение, отмахнуться, выйти, не докапываться, но он зачем-то делает еще несколько шагов к Ане, отмечая, что девочка синхронно отступает, хотя уже особо некуда, оглядывается, смотрит будто испуганно, и снова проводит по щеке, растирая слезу. — Тебя кто-то обидел? Корней спрашивает, останавливаясь на расстоянии метра. Скорее всего интуитивно понимая, что ближе подходить не стоит. Аня несколько секунд смотрит туда, где мужская рука покоится в кармане… Потом только в лицо. — Нет, конечно. Ветер. Я же говорю… И врет. Откровенно врет, глядя в глаза. И это отзывается в Корнее раздражением. А еще желанием вывести на чистую воду. Зачем ему это — непонятно. Но сдержаться сложно. Анины глаза все так же были влажными. Корней стоял достаточно близко, чтобы видеть, как потихоньку краснеют… И если раньше она обязательно бы тут же отвела взгляд, ведь обоим было очевидно — она врет, а он «съедает» эту ложь, то сегодня смотрела, пока смотрел он. — Отсутствие меня в квартире не отменяет необходимость следовать правилам. Надеюсь, ты это понимаешь… — опустила взгляд, лишь когда Высоцкий перевел тему. Даже для себя довольно резко. Просто вдруг вспомнил о букетах. Решил предупредить. — Понимаю, — Аня покорно кивнула, глотая замечание о том, что нарушать не собиралась. — Хорошо, что понимаешь. Плохо, что врешь. На сей раз Аня уже даже не вскидывала взгляд. Продолжая смотреть мужчине под ноги, грустно хмыкнула. — Скорее занимаюсь самообманом. А потом произносит что-то совсем для Корнея непонятное… — Ты цветы забыла. Снова. Умрут ведь. Не жалко? — Цветы… — Аня повторила, поднимая взгляд от ног до груди. Смотря то ли на нее, то ли сквозь… Очень странная сегодня. Или всегда такая, просто он раньше не обращал внимания? — Да, конечно. Я поставлю. Сейчас в душ схожу и… От груди снова к лицу… И в очередной раз натянуто улыбается… — Вы не волнуйтесь, Корней Владимирович, у меня все хорошо. Правда. И я вам квартиру не разнесу за выходные. Все будет нормально. Я умею тише мыши. Вы же знаете… — Знаю. Иногда даже слишком. И вроде бы нет повода ее колоть, а Корней все равно не сдержался. Видно было, что она будто формирует вокруг себя скорлупу. И эта скорлупа ему не нравилась. И даже на замечание Аня отреагировала нетипично. Раньше покраснела бы, потеряв дар речи, а сегодня усмехнулась, как усмехнулся бы он. Зачем-то потянулась к его пиджаку, сняла с него волосинку. Длинную, вьющуюся спиралью. — Это мое, кажется, — покрутила в пальцах, снова грустно улыбаясь. — Мне при всем желании вам не угодить. Я уже смирилась. Даже обращаться без отчества не могу — язык не поворачивается. А вы просили ведь. — Я переживу. Корней зачем-то следил за тем, как Аня продолжает крутить между пальцами волосок, сосредоточив на нем взгляд… Потом смотрит мужчине в глаза, и как-то порывисто, будто излишне решительно, как для такого простого действия, позволяет ему выпасть из пальцев под ноги. — Вы — да. Вы без проблем переживете… — говорит довольно тихо, параллельно расправляя плечи, вдыхая, будто тут же немного вырастая. — А я что-то придумаю. Спокойной ночи… |