Книга Где не светят звезды, страница 13 – Дарья Кандалинцева

— Добро пожаловать домой, Хэллхейт, — добавил он и уже с сарказмом спросил: — Уже пообщались с семьей?

— Пообщался так, что на ближайшую пару лет хватит, — проворчал Лир. — Теперь хочу и с тобой поболтать, Кинир.

— О, я уж думал не предложишь.

— Что с ним? — спросила Даф, продолжая краем глаза следить за Крейном. Тот все так же неподвижно стоял, будто ждал, когда стена растворится и позволит ему пройти.

— Удивляет? — Генерал громко произнес, обращаясь к царю: — Ваше величество, пройдемте обратно в библиотеку.

Его величество не пошевелился.

— Крейн! Прошу пройти в библиотеку.

— Библиотека… Да, да, мне нужно в библиотеку… — пробубнил Крейн и, развернувшись, двинулся к открытым дверям. Когда остальные вошли следом, отец Лира подошел к стеллажу, взял какую-то книгу и, усевшись за стол, начал ритмично листать страницы, даже не читая их.

— Я надеялся, что после гибели Хорауна он придет в себя, — покачал головой Лир, наблюдая. Его такое поведения царя явно не так сильно сбивало с толку, как Даф. — Но очевидно, стало только хуже. Чарна говорила, что каждый раз, когда Хораун заставлял ее повиноваться своим приказам, она чувствовала, будто часть ее рассудка исчезает бесследно и она не понимает, где находится. Однако я никогда не думал, что последствия могут быть настолько серьезными.

— Ты думал, что без тебя здесь гармония и покой? — сердито поинтересовался Кинир, плотно закрыв за собой двери. Он подошел к окну, выглянул, убедился, что внизу никого нет, и удовлетворенно кивнул сам себе. — Даже в лучшие времена такого не бывало.

— Поэтому во дворце пусто?

— Я всех отпустил. Хочешь, чтобы слуги увидели, что страной управляет… никто?

— Нет.

— Вот и я не хочу.

— А Райана?

— Ты ведь ее уже видел, Лир, с твоей матерью все как обычно. Ее все устраивает, если, конечно, ее вообще что-то когда-то устраивает… Но, думаю, она рада исчезновению Хорауна, потому что истерик не закатывает, и этого мне уже достаточно. — Кинир многозначительно сложил на груди руки, переведя взгляд с Лира на Крейна и обратно. — Хэллхейт, ты понимаешь ведь, рано или поздно поползут сплетни, сплетни перерастут в бунт, а бунт…

— Знаю, — тот оборвал генерала недовольным взмахом руки.

— Если знаешь, надо что-то делать.

— Ну уж точно не рассказывать всем, какой я герой, решающий все проблемы сиюминутно!

— Что я должен рассказывать?! Что наследник трона бросил свою страну ради какой-то даитьянки?

У Даф в груди зачесалось от возмущения.

— Какую-то даитьянку зовут Дафна Аурион, и она — дочь главы старейшин Суталы, — сказала она, выпрямив спину и пожирая наглого фомора взглядом. Но это его совершенно не смутило, к сожалению.

— Кинир Пендрог, генерал патилской армии, — дежурно представился он.

— Я не бросал свою страну, — продолжал Лир и опустился в кресло напротив отца. — Ты понятия не имеешь, через что я прошел, чтобы сегодня быть здесь.

Кинир опять покосился на Аурион, в его темных глазах мелькнуло веселье.

— Простите мне дерзость, ваше величество, но предположу, что ваш путь был довольно приятным.

Даф застыла.

Лир перестал барабанить пальцами по столу.

Гробовая тишина повисла в зале. Хэллхейт поднял глаза, посмотрев сначала на Пендрога, а затем на даитьянку. Злость окончательно вспыхнула внутри Даф: никто не смеет обсуждать ее личную жизнь, тем более в ее же присутствии! Только вот разрешения ударить генерала кулаком в челюсть она не нашла во взгляде Хэллхейта, наоборот, увидела лишь забаву.

«Ладно, врежу в следующий раз, — подумала Даф. — Обоим».

— Прощаю, — наконец сказал Лир. Помедлив, он усмехнулся: — Но повесил бы, Пендрог, если б было кем тебя заменить.

Тем временем, долиставший книгу до конца Крейн поднялся из-за стола и у всех на глазах отточенной годами, царской походкой направился к выходу. Ему это не удалось, он запнулся о вазу, стоящую у дверей. Ваза упала и со звоном разбилась, окатив отглаженный темно-синий костюм Крейна брызгами и усеяв осколками пол. Завядшие цветы упали к его ногам.

— Получается, ваза раньше стояла не здесь, — сдвинул брови Кинир.

— Не здесь… — эхом повторил Крейн и отправился к окну.

Кинир опять повернулся к Лиру.

— Так что делать будем? Мне это не нравится, Лир. Я солдат, а не сиделка, и не собираюсь вечно создавать видимость порядка в стране.

— Мы может забрать его в Суталу, — предложила Даф.

Лир опять барабанил пальцами по столешницы, ни на кого не глядя; его взгляд заволок задумчивый туман.

— Да, — согласился он, — может, Нааек с Кллиссом смогут помочь.

— Даже знать не хочу, кто твои даитьянские друзья, — проворчал Кинир, — и как ты с ними познакомился…

— И не надо.

— …но это не решение проблемы. Если все узнают, что Крейн отбыл в Суталу, сплетен поползет еще больше.

— Ты пока отлично справляешься.

— Я пришел в армию не для того, чтобы плести интриги и кормить с ложки царя, Хэллхейт! А если…

Оставив их спор без внимания, Даф подошла к Крейну. Патил ее не волновал, но вот то, какие еще трюки Хорауна предстоит им узнать, беспокоило. Царь, как ребенок, потерянный в своих фантазиях, глядел в окно, под которым журчал небольшой фонтанчик. В жестких чертах лица Крейна застыла безмятежность, какая бывает только у совсем юных и спящих.

Дафна покосилась на Лира, закатившего глаза в ответ на очередной поучительный комментарий Пендрога. С первого взгляда он очень похож на отца: цвет волос, форма носа, овал скул… Однако глядя на суровое лицо, каким от природы обладал Крейн, в первую очередь боишься ослушаться; глядя же в менее угловатое, но более лукавое лицо Лира, хочется угодить.

Все еще сомневаясь, Даф протянула руку, осторожно положила на плечо Крейна и мысленно коснулась его сознания. О чем же он думает в этот момент? Мечтает? Грустит? Радуется? Однако то, что она обнаружила, ее напугало. Вместо ясных и четких образов, которые обычно приходят, когда соприкасаешься с чьим-то разумом, Дафна словно окунулась в вязкий туман, наполненный обрывками воспоминаний.

Поврежденные стараниями Хорауна мысли Крейна были точно рваная ткань, разлетевшаяся на миллион лоскутков. Голоса, вкусы, запахи, — все перемешалось в его голове, теряя смысл. Обращаясь в бесформенное ничто.

— …хочешь сказать, что если бы грянула война, было бы лучше? — рассерженно хлопнул по столешнице Лир.

— Нет! — ответил Кинир. — Но у людей была причина сплотиться! Теперь твоя обязанность, как правителя, дать им другую причину.

И вдруг снова повисла тишина. Даф вопросительно обернулась и увидела, как Лир почти что испуганно смотрит на Пендрога. Заметив взгляд Даф, Хэллхейт посмотрел на нее, затем моргнул и быстро стер все эмоции с лица.