Книга Блондинка и два брата-аристократа, страница 24 – Полина Нема

Я нервно дернулась, когда увидела свисающий с потолка силуэт Чарнизы. Да она издевается!

— У старика Дженкинса я брала многие ингредиенты. Кстати, Дженни тоже. Возьми мой дневник с собой. Если этот герцог ничего не трогал в доме, то мы с легкостью отыщем некоторые компоненты, — раздался знакомый голос.

Не хочу ее брать. Связалась с призраком на свою голову.

— Забавно, — сказал Дмитрий, откинувшись на стуле и скрестив руки на груди.

— Два приглашения, — продолжил Виктор, положив руку на бумажки. — Два для высшей знати, один для игрушки. Таковы условия прихода.

Он выразительно посмотрел на нас. Это значит, что я или Дмитрий — игрушка?

— Для своих мы могли бы из правителя вытащить, — ответил Дмитрий, красноречиво посмотрев на меня. Ага, мол, договаривайся с женихом. — Наша задача — спасти дочь, а не идти на поводу этого герцога.

— Не думаю, что это хорошая идея — лишний раз привлекать его внимание, — ответил Виктор. — И пока ты сестрице подарки выбирал, я достал, что было. И еще раз говорю, что условие — мы должны привести игрушку.

Подарок? Мне? Он же ничего не подарил. Лишь отчитал за дневник.

— Разрушим сами, что он тут пытался упорядочить, — отметил Дмитрий.

— Он захватил наш дом, нашу страну, посадил в доме наших людей не пойми кого, а ты тормозишь все действо. Или ты не хочешь вернуть былую жизнь? — спросил Виктор, сверля взглядом Дмитрия. — Плевать на тот мир. Здесь наша жизнь. И делать все надо сразу, а не ждать «удобного момента», которого может и не быть.

Ага, вперед, устраивать революцию без плана и поддержки. Но тут и братик с таким взрывным характером в стиле «вперед, брать баррикады».

— А там дело, в которое я вложил десять лет своей жизни. Не здесь, а там, — ответил Дмитрий. — Я тебе сказал: ты — как хочешь, но я возвращаюсь обратно.

И я вместе с ним. Очень радует, что он здесь не хочет оставаться.

Там его дело, а здесь дело родителей. Хотя я понимаю его. Приживаться в чужих городах поначалу тяжело, а потом привыкаешь.

— Вот видишь. Он тоже хочет вернуться. Помоги ему. Возьми дневник с собой, — настаивала Чарниза. — Обещаю, что больше не трону тебя.

Еще раз она попробует хоть что-то сделать против меня — и все. Больше ни слушать, ни действовать по ее указке не буду. А еще надо найти эту Дженни, чтоб она сама заколдовала душу Чарнизы, поместив в кулон.

— Дело твое, — поднял руки Виктор в защитном жесте.

— Давай конкретней, кто пойдет игрушкой?

Они смотрели друг на друга, как на дуэли. А я старалась не шевелиться, будто меня здесь нет.

— Думаешь, стоит втягивать Светлану? — спросил Дмитрий.

Если Чарниза не врет, то я там нужна!

— Блонди там нужна. Где мы еще даму из высшего общества возьмем? Тем более, ее можно засветить, как невесту.

— У меня уже есть жених, — мрачно намекнула на правителя. Какие у меня шикарные братья! Отбор женихов для невесты из другого мира прям получается. Чем я потом буду отбиваться от всех мужиков?

— Ага, только сами подумайте. Он — один из самых богатых людей на сегодняшний день. Если стравить их с правителем ради женщины— неплохой вариант.

Ага, я себя прям Еленой Троянской почувствовала. Двое мужчин — и все ради меня?

— А других вариантов нет? — спросила я. — Кому нужна невеста из бедного рода? Вы меня извините, но у вас даже денег нет.

Бьем по больному — мужской денежной несостоятельности.

— Зато есть амбиции, — ответил Виктор. — Итак. Кто игрушка?

А его зеленые глаза так азартно горят.

— Я пойду, — лениво и в то же самое время четко ответил Дмитрий.

***

Дневник я все-таки взяла. Вопли принцессы о том, что она мне покоя не даст, пугали. Но саму вещицу принес Дмитрий. И подарил красивую золотую ручку.

— Светлячок, не бойся записывать все, что увидишь.

Ага, и стану принцессой номер два. Та тоже от одиночества писала свои писульки.

Я понятия не имела, что означает стать «игрушкой», но раз Дмитрий захотел — отговаривать не буду.

Когда мы уже вышли из дома, погода совсем испортилась. Но над головой парил незаметный антидождевик. Как же весело порой с магией. Но это совершенно не спасало подол платья. Я себя чувствовала корреспондентом или, на крайний случай, секретарем. Есть еще дневник и ручка — первые атрибуты профессии. И пусть кто-нибудь поспорит. Это я вижу, что там чистых страниц осталось совсем немного в конце. Ничего. Что-нибудь да придумаю.

Созданный магически портал не переместил нас к особняку, но тряхануло знатно. Мы очутились на заливаемой ливнем огромной площади.

По бокам платформы стояли небольшие лодочки. Двое бугаев с одной и другой стороны проверяли приглашения. Народу не так много. Все стоят группами. Я увидела даже взрослых дам и молодых девушек.

— Следующие! — крикнул один из бугаев.

К нему подошли трое. Двое мужчин держались очень уверено, и по костюмам было видно, что не бедные люди, а вот третий — одет в коричневого цвета одежду со следами черных пятен и местами залатанную куртку. Его отправили в правую сторону, а в его руках я заметила красное приглашение.

Я глянула наверх, наблюдая, как вода разливалась по невидимому куполу, стекая к перилам, огораживающим платформу.

Мои братья стояли совершенно спокойно и невозмутимо, взирая на окружающих с присущей им надменностью. И это явно выделяло их среди всех.

— Отлично! Пока постоим в очереди. Кстати, Димон, — заговорщическим тоном Виктор обратился к брату. — Глянь налево.

— Скримерсы, — процедил Дмитрий, посмотрев туда, куда указал Виктор.

— Ха. Вот же крысы тыловые. Неужели из тех, кто раньше принадлежал аристократии, не осталось хоть одного не сдавшегося?

— А ты думаешь, оно им надо было? Умение сохранить собственные жизни для них превыше ценности страны, в которой они живут.

Какие они скучные порой бывают. Я вот ничего не понимаю из того, о чем они говорят.

Я подошла к перилам. Огромная долина раскинулась под платформой. Вдали виднелся город, а спереди словно высеченный из скалы стоял заммок из белого камня. К нему шли тросы, по которым медленно двигались лодки.

— Как не стыдно! — послышался шепот позади меня.

Так, с юбкой у меня все в порядке. Еще бы, самый жуткий страх, если юбка в трусах застрянет.

— Что они позволяют ей? — вновь раздалось.

Я обернулась посмотреть, кто там чего уже позволяет. Но народ стоял, будто ни в чем не бывало. Лишь две дамы — одна старше, другая моложе — пренебрежительно косились на меня.