Книга Заставь меня полюбить, страница 28 – Ольга Коробкова

Лорда Олпола за всю жизнь я видела третий раз. Дважды меня приводил к нему отец в детстве, когда только открылся дар. Тогда я ещё плохо с ним справлялась и порой наносила сама себе вред. И вот вновь здесь. Конечно же лекарь меня не запомнил. Да и разве ж сохранишь у себя в памяти всю картотеку пациентов? Представившись, я присела в кресло. Глаза напротив изучающе осмотрели меня.

— Итак, леди Брон, что же вас привело ко мне?

— Частые головные боли. Раньше помогали обезболивающие, а в последние дни не действуют даже они. Боль не проходит, только усиливается.

Мужчина задумчиво покивал.

— Вы эмпат, насколько полагаю?

— Да, — подтвердила я. Вообще, в лекари для магов шли люди с даром, позволявшим видеть всю магическую сущность человека. Потому что зачастую проблемы у нас происходили по вине магии. Считать свою ауру сама я не смогу, хотя бы потому, что у меня нет достаточный знаний. Любого мага окружает несколько слоев просферы. Это и защита, и аура, и составляющая дара, и много чего мне неизвестного. Чтобы их отделить друг от друга, нужен не только опыт, но и способность.

— Были ли случаи срывов? — задал вопрос лорд Олпол. Смутившись, я ответила:

— Нет.

Но они могли бы быть, не восстанови я вовремя защиту. Вероятно, мужчина заметил и это.

— Хорошо. Пройдемте сюда, мне нужно вас осмотреть, — поднялся лекарь, указав на дверь за ним.

Оказавшись в соседней комнате, я попала в абсолютно пустую комнату без окон. Там было кресло, куда предложили мне сесть, и магическое освещение. Когда вошла помощница лекаря, неся в руках разноцветные кристаллы, свет выключился, и со стороны двери в мою сторону по очереди направляли луч света. Сперва красный, потом синий, следом зелёный и желтый. Все эти манипуляции не заняли много времени, но на удивление вызывали во мне разную реакцию. Какой-то луч света был ярче, какой-то тускнее, некоторые цвета рассеивались по комнате, а такие, как желтый, были собраны воедино в ровную линию, которая, казалось, пронзила меня насквозь, усилив и без того неслабую боль.

Наконец включили свет и мне разрешили возвратиться в кабинет лорда Олпола.

— Ну что же, леди Брон, вы так волнуетесь? — укоризненно посмотрел на меня мужчина. — Так ведь можно и перегореть, — неодобрительно покачал он головой.

Растерявшись, я не сразу нашла что ответить.

— Это как-то связано с моими головными болями?

Посерьезнев, лекарь подался слегка вперед. Взгляд его стал тяжелым, пугающим. Внутри всё сжалось, предчувствуя нехорошую новость.

— Леди, вы уже достаточно взрослы и должны понимать, какой обладаете силой. В зависимости от того, насколько умело вы будете ею управлять, зависит не только здоровье окружающих, но и ваше собственное. Вы ведь это знаете, не так ли? — начал издалека он. Причем такими тоном, каким обычно объясняют элементарные вещи нерадивым ученикам.

— Да, лорд Олпол, я знаю это и потому стараюсь следить за собой.

На миг в глазах напротив показались смешинки. Что ж, мне не поверили. Неужели всё настолько плохо?

— Это хорошо, леди. Тогда вам стоит знать, что со своей задачей вы плохо справились. Вам стоило лучше следить за блокирующими и изолирующими амулетами, и по мере того, как они разряжались, нести в мастерскую на подзарядку. Вам стоило поучиться упражнениям для контроля своего дара. И, наконец, вам стоило, дорогая моя, посетить меня при первых же признаках мигрени. Эмпатия, как и любой дар, опасна. С ней нельзя шутить.

Глухой голос лекаря звучал в кабинете вкрадчиво и тихо, он не отталкивался от стен, не отпрыгивал от потолка, нет. Этот голос лишь осторожно проходил сквозь вещи и предметы, сквозь саму меня, беспощадно проникая и задевая скрытые струны души.

Неприятный холодок пробежался по спине.

— Я это осознаю, лорд Олпол. Каков же мой диагноз?

И без того тяжелый взгляд мужчины опустился на мои плечи гранитной плитой. Повисло молчание. Короткое, и в то же время невыносимо длинное. Помощница лекаря сочувствующе шевельнулась, сам лекарь мысленно собрался с силами. Я тоже попыталась найти в себе силы, чтобы услышать диагноз, но сил не находилось. Беспомощно сжав в ладонях ручку сумочки, я с мольбой посмотрела на лорда.

— Вы выгораете, леди Брон. И если вас сейчас же не поместить в специальную изолирующую палату, вы лишитесь дара. Навсегда.

Я резко выдохнула. И если бы кто-то просил меня описать этот выдох, я назвала бы его предсмертным, последним издыханием. На миг потемнело в глазах и тело закололо, словно я летела в обрыв прямо вниз, прямо в каменистую пропасть.

Я лишаюсь дара…

Я лишаюсь того, что было смыслом моей жизни.

Отчаяние, страх, боль — всё затопило мое сознание. И без того оголенный нерв готов был взорваться в бедной голове. Лекарь тут же начал меня успокаивать, его помощница — сбегала за каким-то раствором, успокаивающим, полагаю. Меня попытались привести в порядок. А я лишь летела и летела, не осознавая ничего. Только голос вдали издевательски усмехался: «Ну и зачем тебе он нужен, этот дар? Ведь он причина всех неприятностей». Под конец этот голос меня успокоил. А может, настойка, которой напоила девушка.

— Леди Брон, не стоит так остро на все реагировать, — посетовал мужчина, убедившись, что я в порядке и слышу его. — Если вы продолжите такими темпами, то кроме выгорания лишитесь и рассудка. А вы знаете, каково это лишиться всего, что делает тебя не только магом, но и человеком?

— Нет, лорд, — отозвалась тихо я. — С таким мне не приходилось сталкиваться.

Лекарь недовольно покачал головой.

— Вы не глупы, эрудированны, образованны и упорны. Так почему же вы вдруг решили так быстро сдаться? — то ли у меня, то ли у воздуха поинтересовался хозяин кабинета. — Отнюдь, леди. Помните того мрачного мужчину в моей приёмной? Вы сильно рискуете уподобиться ему. Точно так же сидеть днями у двери в ожидании очередных лекарств, которые способны хоть немного помочь. Вы только присмотритесь, он больше не живет. Лишь существует.

Внутренне содрогнувшись, я вскинула голову. Лекарь был более чем серьёзен. И даже несколько опечален. В чертах его лица проскользнула усталость. Видимо, он так же когда-то уговаривал того загадочного пациента, не послушавшего его. А может и не только он. Выгоревших магов немало. Примерно тридцать процентов. И это, я скажу, даже много.

— Хорошо, что же мне делать?

Встрепенувшись, лорд Олпол полез в стол за какими-то бумажками.

— Вот это уже другой разговор, леди! Для начала вам придется подписать документ о том, что вы добровольно соглашаетесь на пребывание в изолированной палате сроком на неделю. Потом заполнить бланк заявлений. Но поскольку пребывание в палате не ограничится одним пребыванием, для восстановления всего магического фона нам понадобятся специальные препараты. И вот тут вынужден огорчить, препараты эти редкие, и за них придется платить.