— Дани Стейн, — спросил он дежурного, — где он живет?
— За городом, — с сомнением в голосе ответил тот. — Вы никогда не найдете это место в темноте.
— Может кто-нибудь проводить меня туда? Я хорошо заплачу. Это очень срочно!
— Идите в конюшню за углом, спросите там Яна Бота и скажите ему, что я прислал вас, Он знает дорогу к ферме Стейна. Но можете не беспокоиться, мистер Корт. Если девочка с Дани, с ней ничего не случится. Он, конечно, горячий парень, но он не причинит зла ребенку.
Корт глубоко вздохнул, стараясь не думать о ранах на теле Энн и крови Сэма на траве. Десять минут спустя он уже мчался в ночь следом за проводником.
Тиффани была очень довольна собой, хотя ей было немного холодно. Ей нравилось ездить верхом, а Дани держал ее крепко, совсем как папа, когда брал ее с собой на прогулки. Ей хотелось, чтобы сейчас было светло, и она могла бы получше рассмотреть окрестности. Выглянула луна, но она было неполной и светила слабо, лишь придавая очертаниям деревьев и холмов зловещий вид. Тиффани поежилась и не только от холода.
— Почти приехали, — сказал Дани.
— Я не думала, что это так далеко.
— Жалеешь, что поехала? Твой папа рассердится?
— Очень! Но он сам виноват, ему не надо было так часто оставлять меня одну. Мне было очень скучно.
— Какое безобразие, — язвительно сказал Дани. Он улыбнулся про себя. Джон Корт не просто рассердится — он будет вне себя от беспокойства. Дани стал от удовольствия насвистывать какое-то простенький мотив, и так всю дорогу, пока они не добрались до фермы.
Даже снаружи дом выглядел очень примитивно, и Тиффани, привыкшая к особнякам на Пятой авеню, оглядывалась вокруг, широко открыв глаза. К ним вышел чернокожий человек и принял лошадь, а Дани повел Тиффани в дом.
— Не совсем то, к чему ты привыкла, я полагаю?
— Да.
— Расскажи мне о своем доме.
Тиффани, как могла, стала описывать свой дом, упомянув слуг и экипажи и красивые драгоценные камни, которые, как сказал ей папа, в один прекрасный день будут ее.
— Значит, вот что делают иностранцы с богатством, которое они извлекают из нашей земли. — Дани обвел взглядом простую гостиную со скромной деревянной мебелью и лишенным всяких ковров полом и резко рассмеялся. — Если Джон Корт живет в таких условиях, могу себе представить какой роскошью окружен Мэтью Брайт!
— Могу я сейчас увидеть портрет? — спросила Тиффани. — Пожалуйста, — вежливо добавила она. Она могла быть очень вежливой, если хотела чего-то добиться.
Дани ушел в спальню и вернулся с миниатюрным портретом Алиды. На нем она была в расцвете красоты своих шестнадцати лет, в новом платье, с подаренным Мэтью медальоном на груди.
— Это не мама. — Тиффани охватило такое разочарование, что ее глаза неожиданно наполнились слезами. Она сердитым жестом смахнула их с ресниц. — Но она все же очень красивая. Почти такая же красивая, как моя мама. — Она чуть не расплакалась. — Я думаю, теперь мне пора домой, — тихо сказала она.
— О, нет, — Дани с сожалением покачал головой. — Боюсь, ты не можешь вернуться домой.
— Почему?
— Потому что я еще не готов отвезти тебя.
Тиффани недовольно поджала губы.
— Но я хочу вернуться домой.
Дани лишь молча смотрел на нее.
— И я всегда получаю то, что хочу! — Тиффани топнула ногой и принялась плакать, но этот невозмутимый человек не обращал на нее внимания. Наблюдая за его реакцией, Тиффани заметила, как его рука потянулась к какому-то предмету, висевшему у него на поясе.
— Что это? — спросила она.
— Охотничий нож.
Он держал его в руке — простой нож без всяких украшений на рукоятке, несущий смерть на своем лезвии. Этим ножом было убито много животных на охоте; этим ножом была ранена Энн и убит Сэм. В руке Дани он лежал как живое существо — спокойное сейчас, но готовое действовать.
Дани пристально посмотрел на девочку. Нож стал как бы магическим кристаллом, и он увидел сад у дома Мэтью и леди Энн, гуляющую с Сэмом. Вот он приблизился, занес руку для удара, вот он борется с ней, и она смотрит на него огромными испуганными фиалковыми глазами. Глазами этой девочки!
И когда Тиффани закричала, Дани улыбнулся.
Крик далеко разнесся в тишине ночи, когда Корт и его спутник ворвались во двор, топот копыт их лошадей громом прозвучал на твердой земле. В одно мгновение Корт соскочил с лошади и, перепрыгивая через две ступеньки, ворвался в комнату. Крик тут же прекратился. Он увидел улыбающегося Дани с ножом в руке и Тиффани с покрасневшим лицом, стоящую несколько в стороне от него.
Корт подбежал к дочери и поднял на руки.
— Слава Богу, ты жива! — Он повернулся к Дани. — Если посмотреть на этот нож, то я как раз успел вовремя.
У Дани был удивленный вид.
— О чем вы говорите? А, Ян, — обратился он к вошедшему проводнику, — Ян, друг мой, входи, входи. — Потом он вновь обратился к Корту. — Единственное, к чему вы действительно успели вовремя, Корт, так это помешать вашей дочери сорвать голос. У нее очень скверный характер.
— Он сделал тебе больно, дорогая? — озабоченно спросил Корт.
— Мне? Конечно, нет. Но я хотела вернуться домой, а он отказывался меня везти.
— Как я уже пытался объяснить этой милой маленькой девочке, моей лошади нужен был отдых.
— А что ты здесь делала, Тиффани? Как ты могла уйти, никому ничего не сказав?
— Он показывал мне портрет Алиды, — о, папа, это не наша Алида.
Корт медленно опустил Тиффани на пол и взглянул на портрет. Сложная гамма чувств отразилась у него на лице, когда он вспомнил Алиду и вновь посмотрел на когда-то дорогие ему черты.
— Скажи, Даниэль, ты когда-нибудь находил сборник пьес Шекспира среди вещей Алиды?
— Да. — Дани был удивлен. — Он и сейчас у меня. А что?
— Ничего. Это не имеет значения.
Корта била дрожь. Он старался взять себя в руки, но его взгляд постоянно возвращался к охотничьему ножу, который Дани опять повесил на пояс. Собирался ли Дани применить его? Он хотел расправиться с Тиффани, как с Энн и Сэмом? Или он просто хотел напугать его, Корта, чтобы свести старые счеты и избавиться от разочарования, постигшего его после освобождения Комитета реформ? Или Корт должен поверить Дани, что он хотел лишь показать Тиффани портрет?
До конца жизни Корт так и не нашел ответы на эти вопросы.
Он обнял дочь за плечи и повел ее к двери. Дани о чем-то весело заговорил с Яном, проводником, но когда Корт поравнялся с ними, он замолчал.
— В «Даймонд Филдс Эдвертайзер» я видел сообщение, что леди Энн умерла, — сказал он Корту. — Мои соболезнования, — и он посмотрел прямо в глаза Тиффани.
