
Онлайн книга «Жажда»
![]() Рокот сверчков на заднем плане. Потом все в гневе вышли, подтверждая свое мнение о его тупости, но, не придя к компромиссу, потому что взрослые мужики с яйцами могли совершать ошибки. Когда дверь закрылась, Эдриан и Эдди просунули головы в комнату. Эд улыбнулся. – Ха, ты все-таки вышвырнул эти задницы в белых халатах из комнаты. – Ага. Парень тихо рассмеялся, заходя в комнату вместе со своим напарником. – И почему это меня не удивляет… Медсестра-стукач протолкнулась мимо них с больничной униформой и огромной гавайской футболкой, перекинутыми через согнутую руку. Проигнорировав Эдди и Эдриана, будто их тут вообще не было, она кинула тряпки на кровать и предоставила Джиму блокнот. – Вещи в шкафу, твои счета оплачены. Подпиши здесь. В форме говорится, что ты выписываешь себя ПВР. Против врачебных рекомендаций. Джим взял у нее черную ручку «Бик» и нарисовал «Х» на месте для подписи. Медсестра взглянула на метку. – Что это? – Моя подпись. Юридически достаточно «Х». А сейчас, вы оставите меня одного. – Он развязал завязку на больничной сорочке, позволяя той соскользнуть с тела. От представшего вида во всех подробностях медсестру сдуло ветром без дальнейших разговоров. Когда она в спешке убежала, Эдриан засмеялся. – Не слишком разговорчив, но ты умеешь вести дела. Отвернувшись, Джим натянул штаны от униформы. – Адская у тебя тату на спине, – тихо сказал Эдриан. Джим просто пожал плечами и потянулся за безобразной футболкой. Сочетание цветов состояло из красного и оранжевого на белом фоне, и в этой футболке он чувствовал себя гребаным рождественским подарком. – Она принесла ее из ненависти, – сказал Эдриан. – Или может, просто страдает дальтонизмом. Хотя, более вероятно, тряпка уже была в использовании. Джим подошел к шкафу и обнаружил свои ботинки, стоящими на полу, а также полиэтиленовый пакет, скрепленный печатью больницы Святого Франциска. Он засунул голые ступни в «Тимберленды», и вытащил из мешка свою куртку, прикрывая ею проклятую футболку. В кошельке, который все еще лежал во внутреннем кармане, он просмотрел все отделения. Все было на месте. Его фальшивые водительские права, его фальшивая карточка соцзащиты, платежная карта VISA, привязанная к счету в банке «Evergreen». О, и семь долларов сдачи с купленного им сэндвича с индейкой, кофе и колы этим утром. Прежде, чем жизнь покатилась под хренов откос. – Какова вероятность, что кто-нибудь из вас приехал не на мотоцикле? – спросил он соседей по комнате. – Меня нужно подбросить назад, на стройку за грузовиком. Хотя, чтобы выбраться отсюда, он запрыгнул бы и на Харлей при необходимости. Эдриан ухмыльнулся и запустил руку в свои шикарные волосы. – Пригнал свою тачку. Решил, что тебе понадобиться транспорт. – В данный момент я соглашусь и на цирковую машину. – Верь в меня, парень. Втроем они вышли, и когда проходили мимо поста медперсонала, никто не встал на их пути, хотя медсестры отвлеклись от своих дел, начав пялиться. Путь от Святого Франциска до строящегося храма ДиПьетро занял двадцать минут в Эксплорере Эдриана, и всю дорогу играл AC/DC [4] . И все бы хорошо, если бы парень не распевал каждое слово каждой песни. Ему никогда не стать «Американским идолом»: у засранца не просто отсутствовал музыкальный слух, у него был ритм белого и энтузиазма через край. Когда Эдди уставился в окно, словно каменный, Джим прибавил звука, надеясь заглушить вопли раненого барсука за рулем. Когда они, наконец, свернули на подъездную дорожку ДиПьетро, солнце уже село, свет исчезал с неба, пни и выбоины отбрасывали острые тени из-за угла освещения. Разработанная земля выглядела абсолютно безжизненной, непривлекательной и плохо контрастировала с нетронутым противоположным берегом. Хотя ДиПьетро, без сомнений, снова засадит это место различной зеленью. Он был определенно из тех, кто стремился иметь только лучшее. Когда они подъехали к дому, на парковке остался лишь грузовик Джима, и он был готов выскочить к нему даже прежде, чем Эксплорер остановился. – Спасибо, что подбросил, – прокричал Джим. – Чего? – Эдриан потянулся и полностью выключил звук. – Что ты сказал? От акустического вакуума, словно церковные колокола зазвенели в ушах Джима, и он поборол потребность вытрясти эту вибрацию из черепа, долбанувшись лбом о приборную панель. – Я сказал, спасибо, что подвез. – Без проблем. – Эдриан кивнул на Ф-150. – Ты в состоянии сесть за руль? – Ага. Выйдя из машины, он стукнулся костяшками с Эдди, потом направился к своему грузовику. В это время его правая рука потянулась к карману футболки, которую ему предоставила больница. Мальборо нет. Черт возьми. Но, блин, будто гвозди в крышку гроба стали бы частью подарка при выписке из Святого Франциска? Пока Эдриан и Эдди ждали его, он вложил в бессигаретную руку ключи и открыл свой… Быстрое движение привлекло его внимание. Джим взглянул вниз на собаку, с которой разделил свой обед: она, хромая, выбралась из-под трансмиссии. – О… нет. – Джим покачал головой. – Слушай, я же сказал тебе… Раздался звук опускаемого стекла, а потом голос Эдриана: – Ты ему нравишься. Дворняжка села, свернувшись, и уставилась на Джима. Черт. – Индейка, которую я дал тебе, была отвратной. Ты должен это понимать. – Если ты голоден, то все покажется вкусным, – встрял Эдриан. Джим оглянулся через плечо. – Ты почему еще здесь? Без обид. Эдриан рассмеялся. – Без обид. До встречи. Эксплорер перешел на задний ход, шины заскрипели по промерзшей земле, сверкнули фары, осветив наполовину построенный дом, потом очищенную землю и реку. Когда освещение исчезло с дорожки, а глаза Джима привыкли к темноте, особняк предстал зубчатым монстром: законченный первый этаж представлял его брюхо, незаконченный второй образовывал шипастую голову, разбросанные кучи сложенных кустарников и бревен – кости его жертв. Его появление поглотило полуостров, и чем больше он набирался сил, тем больше он господствовал над ландшафтом. Боже… его можно будет увидеть за мили во всех направлениях, с суши, воды или воздуха. Это был настоящий храм жадности, памятник всему, что ДиПьетро достиг в своей жизни… Джим был готов поспорить, что парень вышел с низов. Люди с деньгами наследуют старые дома размером с этот; они не строят их сами. |