Книга Я (не) ведьма, страница 50 – Ната Лакомка

— Что же вы, миледи? — бормотал он. — Как вы могли так глупо убежать?

Я блаженно вздохнула, постепенно согреваясь, и слушала, как быстро и неровно бьется сердце Эрика под стеганой охотничьей курткой. Рука его осторожно скользнула по моей спине, но я не имела ничего против объятий. Наоборот — сама обхватила юного рыцаря за пояс.

— Я должен сказать, что нашел вас, — шепнул он, словно в забытьи.

— Как я счастлива, что встретила вас, — ответила я, с трудом сдерживаясь, чтобы не всхлипнуть.

— Миледи… — рука его дрогнула, и он обнял меня так крепко, что я чуть не задохнулась. Другую руку он пложил мне на затылок, и этим живо напомнил Рэндела, когда он обвинял меня, что я свела всех мужчин с ума.

— Господи! — вскрикнула я, вырвавшись из объятий. — Со мной все хорошо, но что с братом короля и сэром Эдейлом?..

Ущербная луна поднялась над деревьями, и я увидела, что Эрик нервно кусает губы.

— Что произошло? — спросила я, уже понимая, что хороших новостей не будет. Эрик зажмурился, несколько раз глубоко вздохнул и помотал головой.

— Да говорите же! — я схватила его за воротник куртки и встряхнула.

— Не могу… — почти простонал он.

— Не можете?! Вы пугаете меня еще больше!

Он открыл глаза и посмотрел на меня с такой болью и тоской, как будто я уже была наполовину мертва.

— Не молчите же… — моя радость от встречи с ним схлынула, и я отступила на шаг, не зная, чего ожидать. Внезапно он решился — схватил меня за руку и потащил за собой, крича:

— Она здесь!! Сюда! Нашел!

Совсем рядом послышались взволнованные голоса, бряцанье конской сбруи, и из тумана выплыл огромный конь сэра Раскела, и сам он появился, как призрак, освещенный луной.

— Миледи! — завопил он, спрыгивая на землю и настороженно всматриваясь мне в лицо. — С вами все в порядке? Садитесь на моего коня, я буду вести в поводу…

— Что с братом короля и… сэром Эдейлом? — повторила я вопрос, споткнувшись, когда произносила имя Рэндела. До этого у меня не было времени подумать над его геройским и безрассудным поступком. Но теперь, когда мне ничего не угрожало, я испугалась еще сильнее, чем когда убегала от призрачных фигур на болоте.

— Откуда вы знаете? — сэр Раскел придержал стремя, чтобы мне легче было сесть в седло.

— Знаю — что?! — почти закричала я на него.

— Рэндел убил лорда Гарольда, король приказал взять его под стражу. Вряд ли теперь он отделается монастырем, за такое и двадцати лет мало…

— Двадцати лет мало? — переспросила я. — За убийство девицы его наказали, словно по головке погладили, а за убийство насильника, может, еще и пожизненное заключение дадут?

— Что? — сэр Раскел, да и остальные рыцари, подтянувшиеся к нам, уставились на меня, как на привидение. — О чем вы, миледи?

— Или все дело в том, что насильник оказался братом короля? — продолжала я дерзко и громко.

— Вы о милорде Гарольде? — зачем-то уточнил сэр Йорген.

— Вы так спрашиваете, словно у его величества десять братьев, — сказала я веско. — Насколько знаю — всего один. И о том ходят мерзкие слухи. А я убедилась, что слухи эти не лживы.

Мои слова были встречены гробовым молчанием. Сэр Раскел потер лоб, несколько раз тяжело вздохнул, а потом тихо спросил:

— Хотите сказать, брат короля… посмел… — он закончил вопрос взглядом, и я скривила губы в усмешке.

— Не волнуйтесь, моя честь не пострадала. Потому что рядом оказался сэр Эдейл, и сам дух леса пришел к нам на помощь.

— Она бредит, — произнес Эрик умирающим голосом.

— Миледи, вам нехорошо? — сэр Раскел подхватил коня под уздцы. — Мы доставим вас в замок как можно скорее.

Меня разозлило, что судьба сэра Эдейла никого, похоже, особо не заботила. Конечно, этот благородный идиот сам виноват, что убил брата короля. Вот пусть и отвечает за свою глупость. Он посмел обвинить меня, что это я повинна в скотском поведении лорда Гарольда! А сам!..

Но ведь убил не просто так, а причину скрыл — наверняка, тоже из благородных намерений. Или посчитал, что так будет лучше?..

Злость и раздражение оставили меня. Вряд ли Альфред будет рад, узнав, что к убийству его брата добавится еще и обвинение покойника в домогательствах… Может, и мне надо молчать?..

— А откуда у вас этот плащ, миледи? — спросил сэр Раскел.

Я почти с удивлением посмотрела на меховой плащ, о котором успела позабыть, и который скрывал мое разорванное на груди платье.

— Взяла у старухи-вилланки, — сказала я, думая о Ренделе и его безумном поступке. — Распорядитесь, чтобы ее нашли и отблагодарили.

— У вилланки? — переспросил сэр Раскел. Он вел коня в поводу, хмуро окинул меня взглядом.

— А вы считаете, мне его ссудила фея Флёр-де-Фарин? — поинтересовалась я холодно.

До самого замка никто из рыцарей не произнес ни слова. Эрик шел рядом с моим стременем, пустив голову, все такой же бледный. Луна то появлялась, то пропадала в тучах, и туман унесло поднявшимся ветром.

Несмотря на ночное время, замок Флёр был освещен огнями.

Слуги бегали по двору с факелами наперевес, и огненные сполохи плясали на щербатой старинной кладке стен.

Я выпрыгнула из седла, не дожидаясь, пока кто-то из рыцарей мне поможет, и направилась в левое крыло, где разместили короля и его свиту.

— Миледи, куда вы? — сразу вскинулся сэр Раскел.

— Мне нужно видеть его величество, — отрезала я, не замедляя шага.

— Его величество уже отдыхает, и не стоит беспокоить его… после всего случившегося, — сэр Раскел догнал меня и преградил путь, но тут из замка вывели сэра Эдейла.

Только сейчас он совсем не походил на того блестящего рыцаря, который вернул мне мои башмаки, положив в каждый по рубину. На нем была рубашка, запятнанная высохшей кровью, ворот надорван, и вязки распустились, открывая толстую цепочку, на которой… на которой висело железное кольцо, которое я надела на палец Рэнделу, когда нас венчали по доверенности, и моя медная пряжка…

Все это я заметила сначала, в первые мгновения, а потом увидела, что Рэндела ведут двое королевских гвардейцев, и руки у него связаны за спиной.

Наши взгляды встретились, и что-то толкнуло меня — в сердце, в голову, или попросту дало хорошего пинка, потому что я бросилась вперед, поднырнув под руку сэра Раскела, который пытался меня остановить, и встала перед гвардейцами, придерживая края плаща, чтобы не разошелся на груди.

— Вы, — сказала я, и голос мой прозвучал хрипло, потому что в этот момент у меня даже горло свело от подобной несправедливости, — вы немедленно развяжете его. Пусть его будут судить, но как благородного рыцаря, заступившегося за честь дамы, а не преступника!..