До Маргоса оставалось ещё больше недели пути, как поведала мне Айра. Окружающий пейзаж кардинально изменился. Относительно ровная местность с перелесками и широкими лугами сменилась высокими лесистыми холмами и скалистыми кряжами. Несколько раз встречались высоченные деревья-гиганты, одно из которых, не так давно послужило нам с Мышонком приютом. И каждый раз неподалёку от этого великана мелькало сине-зелёное «райское поле». Видя это соседство, я непроизвольно вздрагивала: «Неспроста эти деревья растут рядом с «райскими топями». У такого огромного дерева должна быть не менее громадная корневая система. Но как подобная масса может соседствовать с зыбкой, мягкой и насыщенной влагой почвой болот? Непонятно… Если только корни дерева уходят настолько глубоко, что никакое болото им нипочём. Эй, Мозг, как думаешь? Ау!»
― Вполне возможно, но думаю, что между этими ядовитыми топями и древесными гигантами есть какая-то связь, вероятно, на уровне симбиоза.
― Интересно, а в чём тогда это может проявляться?
― Сложно сказать… Может, болото питает дерево, даёт ему такие вещества, которых в обычной почве недостаточно или совсем нет, а дерево своим огромным силуэтом притеняет болото от избытка света и благодаря этому оно не пересыхает. Возможно, причины в сильнейшем яде, который обладает такими уникальными свойствами. Тут тебе лучше знать.
― Почему мне лучше знать?― я совсем не поняла, к чему Мозговой это сказал.
― Ну как почему?! Ты же испытала действие яда на себе, пропустила через свой организм, прочувствовала последствия…
― Какие последствия?!
Повисла долгая пауза.
― Ты ничего не поняла, что ли?
― А что я должна была понять?
― Ну, Кари! Ты просто иногда меня поражаешь! Такая невнимательность! Ты что… так до сих пор не связала изрезанные ядовитой травой ладони и новый цвет глаз и волос?!
Я осадила Свиста и отстала от каравана, так как мысленно разговаривать уже не могла:
― Не вопи так, пожалуйста. Я хотела поговорить с тобой об этом, но забыла. И так только и делаю, что слушаю, запоминаю, сопоставляю, анализирую и при этом боюсь лишнее слово сказать или спросить что-нибудь не то. И если я что-то упустила, то это не повод…
Он перебил меня:
― Прости, я не хотел тебя обидеть. Только не обижайся, я тысячу раз неправ.
― Да не обижаюсь, ладно,― я отмахнулась.― Проехали… Значит, мои синие глаза и совсем светлые волосы ― это последствия отравления?
― Верно, но это не всё.
― Та-а-ак… Какие ещё могут быть сюрпризы?
― Я не до конца уверен, но похоже, что яд вступил во взаимодействие с твоим организмом настолько глубоко, что внёс изменения даже не на клеточном, а на молекулярном уровне и процесс ещё идёт.
Внутри похолодело.
― Какие изменения?
― Не знаю. Но ты не думай ничего плохого, надеюсь, ничего страшного не случится.
― Спасибо, успокоил… Я в чудовище превращусь?! О, нет! Только не это… не хочу!
Свист подо мной как-то вдруг заволновался и рванул в галоп. Я дёрнула поводья и сильнее прижала ноги к бокам:
― Стой Свист, стой… Спокойно… Куда ты рванул так… Вот чувствительный какой, рогатик… Тпру!
Через несколько минут удалось его успокоить и перейти на лёгкую рысь. Фу! Чуть из седла не вылетела. Эта борьба с норовистым жеребцом отвлекла и немного успокоила. Я заметила как Скай, правящий последней телегой, несколько раз оглядывался, делая призывающие движения, мол, не отставай. Я махнула в ответ.
― Ладно, не буду панику раньше времени поднимать. Время покажет. Только Мозг, слышишь? Предупреди, если заметишь, ну там, изменения какие-нибудь во мне…
― Успокойся, дорогая, всё будет в порядке. Ведь ты чувствуешь себя хорошо?
― Вполне, даже очень хорошо.
― И прекрасно. Кстати говоря, ты здесь уже столько времени, а ни разу ничем не заболела.
― Поплюй! Болеть только не хватало.
― Но это же, правда.
― Правда… даже насморка не было.
― Ну вот…
― Что вот?
― Подходит тебе здешний климат, вода, еда… всё.
― Просто я закалилась: жизнь под открытым небом, бодрящие купания, свежий воздух и чистая вода, еда простая и здоровая, без всякой химии, вот и результат.
― Это само собой, всё правильно. Но болото тебя не убило, ты выжила, хоть и немного изменилась внешне.
― А скажи,― я хитро улыбнулась,― какой я тебе больше нравилась, как раньше в лесу или как сейчас, синеглазой блондинкой?― и тряхнула белокурой шевелюрой.
Внутренний хохот был жутко заразителен.
― Кари, я тебя обожаю! Ты мне нравишься любой, и как раньше и как сейчас. И даже если превратишься в пучеглазого, многоногого монстра с хвостом и клыками, я всё равно буду тебя любить!― он продолжал заливисто хохотать.
― Вот только про монстров не надо вспоминать.
― Не буду!
Через несколько часов, когда день уже близился к вечеру, набежали тучи и задул сильный холодный ветер. Олман продолжал гнать караван вперёд, невзирая на непогоду. Люди и лошади уже изрядно устали, дорога вела почти весь день в гору. Холмы превратились в сопки и вдалеке маячили тёмные вершины. Я пересела в телегу к Скаю, а Свиста привязала на длинный повод, бежать рядом.
― Что устала?― парень передал мне вожжи.― Подержи, я флягу возьму.
Пошуршав в кибитке, он присел рядом и накинул мне на плечи тёплую, подбитую мехом куртку, а сам надел вязаный свитер, откупорил круглую флягу и протянул мне. В нос ударил знакомый алкогольный запах. Это была кшаса, местная водка.
― Пей, скоро дождь пойдёт, а до стоянки ещё долго.
― А где ночевать-то будем?
― Не доезжая Чёрного ущелья, есть постоялый двор, там и заночуем. Хозяин дерёт втридорога, но в этих местах опасно, горные волки могут всех лошадей вырезать, а там каменные стены. Вот Олман и гонит, чтобы успеть до заката, но не успеем.
Я сделала несколько глотков. Острая жидкость обожгла горло. Скай взял флягу и тоже приложился.
― Сможешь править? Надо факелы подготовить.
― Смогу.
Темнота застала нас в пути. Мелкий моросящий дождь и пронизывающий ветер, вынудили всех утеплиться и накинуть плащи с капюшонами. Если бы не факелы, которые почему-то не тухли от дождя и ветра, то передних кибиток было бы совсем не видно. Гай с сыном и другими мужчинами скакали верхом, объезжая телеги. Было холодно, темно и даже жутковато. Лошади уже еле тянули, когда впереди, как маяк, мелькнул свет.
